- А если это произойдёт в машине? Или на диване? – поинтересовалась моя паника.
Всё-таки в такие моменты слово «дурочка» подходило мне как нельзя кстати.
- Просто пообещай, что следующие тридцать дней ты не позволишь ему прикасаться к себе так, как это делаю я, - еле заметно улыбнулся Эрик, зарываясь рукой в мои волосы. – Обещай, что не позволишь ему целовать тебя там, где это делаю я, - пробормотал, неспешно приподнимаясь, чтобы прикоснуться губами к моей шее и на этот раз я уже ничего не смогла с собой поделать.
Глава 31 Эрик Холл
Лана на вкус как божественная амброзия. Знаю, что это всего лишь моя фантазия, но совершенно не способен избавиться от её сладости у себя на языке.
- Эрик… - беспомощно хрипит Лана, упираясь руками в мои плечи, и её пальцы настолько сильно сжимают ткань рубашки, что она режет острыми ногтями мою кожу, вызывая приятную судорогу, поспешно спускающуюся от шеи вниз по позвоночнику.
Я подтягиваю её к себе, заставляя встать на ватные ноги, и Лана хватается за меня словно утопающая за последний островок суши. Дышит глубоко и часто. И мы врезаемся друг в друга, стукаясь зубами. Цепляемся крепким поцелуем и пятимся к кровати, не замечая стоящих на пути букетов.
Она практически хнычет, когда я впиваюсь в её губы, высасывая из лёгких остатки драгоценного кислорода. И это какое-то чертово наваждение, потому что я практически уверен, что умру, как только мы с ней расцепимся.
- Пожалуйста… - умоляет меня Лана, с адским усилием воли разрывая наш поцелуй.
И я знаю, что это - то самое «Пожалуйста, не надо». И именно поэтому не позволяю ей прийти в себя. Не позволяю перевести дыхание, собираясь с мыслями для очередного отказа, который изрешетит меня выстрелом из ружья, заставляя всю оставшуюся жизнь выковыривать из себя свинцовую дробь, истекая кровью, как подстреленная куропатка.
Мозг отключается на последней секунде, и больше я не отдаю отчёта происходящему. Её блуза трещит в моих руках, а жемчужные пуговицы рассыпаются по полу, раз и навсегда теряясь среди рассыпанных цветов.
Лана испуганно охает и пятится, назад падая на застеленную кровать. Пшеничные волосы распадаются по покрывалу, и мой взгляд мгновенно приковываются к её помутневшим глазам. В них плещет настоящий океан, в который меня засасывает с такой невероятной силой, что я и сам уже не понимаю когда успеваю избавиться и от рубашки, и от галстука, и от кожаного ремешка наручных часов.
Вся вселенная в этот момент сжимается до крохотной женской фигуры, лежащей передо мной, словно распятая праведница на алтаре дьявольского жертвоприношения. И я как вышедшее из глубин Преисподней чудовище, склоняюсь над ней пытаясь причаститься благочестивой плотью.
Плоский живот дрожит и втягивается, обрамляясь полумесяцами рёбер, когда я прикасаюсь к нему губами, очерчивая ореол вокруг впалого пупка.
- О Боже… - рвётся голос Ланы, когда она хватает мои волосы, оставляя на коже зудящие рубцы.
А небольшой замок её юбки так удобно царапает мне ладонь, когда я скольжу рукой по затянутым в тугую ткань бёдрам. И уже через секунду шелестит в моих пальцах, опускаясь всё ниже и ниже, позволяя стянуть её до самых лодыжек.
У моей Ланы красивое бельё: небольшой треугольник чёрной сеточка с вышивкой, прикрывающей соблазнительную щелочку в складках розоватой кожи.
Тонкие бретели трусиков врезаются мне в кожу, когда я накручиваю их на пальцы, и я как глупый мальчишка ловлю взглядом как на её бёдрах начинает появляться тонкие дуги, чёрной ткани. Наслаждаюсь от того как мягкая кожа преломляется паутинкой и начинает багроветь, заставляя Лану издать очередной глубокий стон.
- Моё имя, Лана, - требую, покрывая поцелуями покрытую мурашками кожу и стараюсь не обращать внимания на то, как каждый её хрип, каждых нерешительный стон и отзывчивое движение высекают из меня искры. Словно она не женщина, а безжалостный молот, впивающийся в раскалённую сталь.
- Нет… Эрик… Нет… - протестует она, пытаясь оттянуть меня от горячей промежности с настолько откровенным смущением и страхом, что нужно быть последним идиотом, чтобы не сообразить о причинах подобного.
- Всё хорошо, малышка, больно не будет, - прикусываю её над тазовой косточкой и тяну вниз крохотных лоскут, до безумия, развратной сетки.
«С чего она вообще могла надеть нечто подобное? Из-за Паркера или может быть из-из меня?»
Проклятая ревность сдавливает шею мертельными тисками чёрноголового питона и, этого вполне достаточно для того чтобы провести языком по вытянутой петельке соприкоснувшейся кожи - поощряя ей покорность.
Мозги выворачиваются наизнанку, когда Лана выгибается, пытаясь освободиться от совершенно новых ощущений. И я ловлю её за упругую задницу, разводя длинные ноги до двух соблазнительных ямочек во внутренней стороне бедра. Запускаю язык вглубь чувствительной кожи и слизываю с неё вкус созревшего персика.
Сочного, мягкого и такого сладкого, что я готов высосать из Ланы всё до последней капли.
- Эрик… - слишком гортанно и слишком рвано выкрикивает она, впиваясь в мои плечи острыми шипами длинных коготков, и практически раздирает их в кровь, когда я начинаю каталь у себя на языке пульсирующий клитор, чувствуя как с каждым мои движением он начинает понемногу увеличиваться.
И мне уже ненужно её ни о чём просить, потому что на этой высокой ноте Лана сама закидывает мне ноги на спину, с такой силой прижимая к себе, что этот развратный поцелуй отправляет её на размытые границы между оргазмом и приступом сладкой судороги.
Глава 32
Мир вокруг меня начал ходить ходуном, а я как дно неваляшки оставалась на одном и том же месте не чувствуя дрожащего тела.
Как долго у меня уже не было секса? Сложно собраться с мыслями и сказать точную дату, но то что я не получала такой разрядки вот уже около полугода – настолько же очевидно, насколько ярко разлетаются передо мной разноцветные вспышки праздничного салюта.
Что ж, кажется, я совершенно не умею мастурбировать, как положено. Ведь то, что мне приходилось испытывать от игры своих похотливых пальчиков, и в подмётки не годилось тому невероятному чувству, которое разорвало моё тело крепкой дозой эйфории.
- Хочешь ещё раз? – навалился на меня Эрик покрывая поцелуями острую линию ключицы и от его предложения низ живота стянуло тугим узлом, вызывая ноющую боль.
Дрожащие пальцы инстинктивно потянулись к голове Эрика, зарываясь в густые волосы. Мне нравилось то, как пахнет этот мужчина. И пусть пять минут назад он настолько нагло воспользовался моим состоянием, что так и хотелось наградить его крепкой пощёчиной. Но я, прямо как одержимая, наполняла лёгкие его тёрпким мужским запахом, прижимаясь раскрытым пахом к его откровенно натянутой ширинке.
которого я, как оказалось, хочет моё тело ничуть не меньше самого Эрика. Этот несносный мужчина пробудил во мне аппетит, который я настолько сильно забивала работой, что теперь он набирал всё больше и больше оборотов, превращая в меня в изголодавшегося зверя!
