Только через час, когда Сабина искупалась, оделась, позавтракала и осмотрела сад, леди Тетфорд послала за ней. Узнав, что ее зовут, девушка с волнением последовала за служанкой своей гостеприимной хозяйки в просторную спальную. Леди Тетфорд еще лежала в постели.
Сабина открыла рот от удивления, увидев все великолепие этой комнаты — огромный куполовидный потолок, серебряную кровать в форме гигантской ракушки с перламутровыми украшениями, зеркало в серебряной раме у туалетного столика с изображенными на ней двумя обнимающимися купидонами, которые держали высоко над головой корону, шторы и ковры нежного цвета незабудок, как раз под цвет глаз самой хозяйки.
— Хорошо ли тебе спалось, деточка? — спросила леди Тетфорд.
Мягкие муслиновые занавески были задернуты, чтобы приглушить яркий солнечный свет, и в комнате царили сумерки. Но тем не менее здесь было достаточно светло, чтобы разглядеть морщинки вокруг глаз леди Тетфорд, морщинистую шею, мягкие опущенные уголки рта и слегка пожелтевшую кожу: сейчас на ней не было ни румян, ни пудры.
Не успела Сабина ответить, как она прибавила:
— Как молодо ты выглядишь! Твоя кожа так бела, ты должна быть осторожной, чтобы не загореть.
— Кажется, я никогда не загораю, — вздохнула Сабина. — А вот у Гарриет лицо ужасно покрывается веснушками. Мама всегда говорит ей, что она портит свое лицо, стоит ей выйти на улицу, но моя кожа всегда оставалась белой — боюсь, слишком уж белой.
— Да, немного румян пойдут тебе на пользу, — критично заметила леди Тетфорд, и Сабине стало неловко.
— Боюсь, папа…
Леди Тетфорд рассмеялась.
— Я знаю в точности, что скажет на это твой папа! — воскликнула она. — Не бойся, детка. Мари наложит тебе румяна так искусно, что никто, даже самый критичный и придирчивый человек, не догадается, что твой румянец не настоящий. Ты не будешь казаться накрашенной, как я, обещаю.
Сабина вспыхнула, словно это она сказала что-то неприятное, но леди Тетфорд снова рассмеялась.
— О, от меня не укрылось выражение твоего лица вчера вечером, когда ты впервые увидела меня, — сказала она. — Я забыла, что в Англии все еще считается, будто леди должны выглядеть аи naturel . В Париже это не так, и здесь тоже. Я так давно живу за границей, что почти позабыла условности и жеманство английского общества.
— Вам нравится жить за границей? — спросила Сабина.
— Большую часть времени мне здесь не хуже, чем в любом другом месте, — ответила леди Тетфорд. — Но в других местах я тоскую по дому. Да, тоскую по Англии, по ее серому небу и грохоту карет на Парк-Лейн, по моим друзьям, которые только и знают, что сидеть в парке да злобно сплетничать друг о друге!
— И вы никогда не приезжаете в Англию? — задала следующий вопрос Сабина.
— Нет, никогда, — ответила леди Тетфорд.
В ее голосе звучала такая твердость, что Сабина не решилась продолжить расспросы. После секундной паузы ее хозяйка сказала:
— Но давай поговорим о тебе. Мари! — Она повысила голос и захлопала в ладоши. — Мари, Мари, ну где же ты?
Темноволосая француженка, которая и привела Сабину в спальню леди Тетфорд, вбежала в двери:
— Oui, madame .
— Платья, Мари. Платья для мадемуазель. Давай-ка посмотрим, подходят ли они ей. Если нет, бездельничать сегодня тебе не придется.
Выйдя из комнаты, Мари вернулась несколько секунд спустя с целым ворохом платьев и бережно опустила их на диван, покрытый атласным покрывалом. Сабина не могла отвести от них глаз. Леди Тетфорд сказала скороговоркой:
— А теперь снимай-ка это ужасное платьишко, в котором, бесспорно, угадывается рука деревенской швеи, да побыстрее. И вот, надень одно из этих платьев, которые были сшиты настоящим artiste , знатоком своего дела.
— Какое мы примерим первым, мадам? — спросила Мари.
— Платье на сегодняшний вечер, Мари. Так, дайте-ка мне подумать. Бирюзовый шифон с лентами из кружев на юбке. Я хочу, чтобы мадемуазель произвела впечатление, я хочу, чтобы люди смотрели на нее. Бирюзовый шифон уже сам по себе великолепен.
— А разве мы куда-то идем сегодня вечером? — спросила Сабина.
— Разумеется. Одна из моих приятельниц, графиня де Бофлер, дает прием, и кстати, в твою честь. Мы поужинаем у нее на вилле, а затем отправимся в казино.
— О, как замечательно! — ахнула Сабина, и ее глаза засияли, словно две вспыхнувших свечи.
— Если, конечно, платье подойдет, — сказала леди Тетфорд. — Первое впечатление — самое главное. Примерь-ка.
Сабина едва дышала, боясь, что платье, которое Мари накинула ей через голову, будет слишком велико или мало или что оно придется леди Тетфорд не по вкусу. Но нет: оно прекрасно сидело, подчеркивая все достоинства ее фигуры, осиную талию, придавая телу плавные изгибы и грациозные линии, о существовании которых она даже не подозревала.
Сабина пристально посмотрела на свое отражение в высоком зеркале рядом с туалетным столиком леди Тетфорд, потом повернулась и прерывающимся голосом произнесла:
— Оно… оно прекрасно. Как мне благодарить вас? Я всегда мечтала о таком сказочном платье! Оно так великолепно сидит! О, это невозможно описать словами!
— Не благодари меня, — отрезала леди Тетфорд, пристально наблюдая за девушкой из-под одеяла. — Я наслаждалась, делая для тебя покупки. Когда я покупаю что-нибудь себе, я редко испытываю такое удовольствие. Как ты думаешь, Артуру понравится?
Сабина ответила не сразу:
— Ну конечно же! Я уверена, что понравится. Разве может быть иначе?
— Ты действительно уверена в этом? — спросила леди Тетфорд. — Что ж, поверю тебе на слово. Я убеждена, ты знаешь вкус Артура лучше меня.
Сабина рассматривала свое отражение в зеркале. Словно небольшое облачко на миг заслонило солнце ее радости. Не сочтет ли ее Артур слишком уж расфуфыренной? Не слишком ли оно элегантно? Слишком дорого? Она решительно отмахнулась от этих мыслей. Нет-нет, конечно, он захочет, чтобы она выглядела изящно, красиво, непременно захочет.
— Когда приезжает Артур? — спросила она.
— Послезавтра, по-моему, — ответила леди Тетфорд. — Ты ведь знаешь, он приедет в королевском поезде вместе с принцем и принцессой Уэльскими.
— Да, он написал мне перед моим отъездом и сказал, что собирается ехать именно так.
— Мой муж служил камердинером у его величества много лет, — сказала леди Тетфорд. — Служение членам королевской семьи у Артура в крови, он никогда не забывает об этом.
Тон, с которым леди Тетфорд произнесла эти слова, удивил Сабину, но она тут же посчитала, что, должно быть, ошиблась.
— Вы, наверное, очень гордитесь сыном, — сказала она.
— Горжусь? — Теперь в голосе пожилой женщины Сабине почудилась издевка. — Да, конечно, Артур очень ловко устроился в жизни, — прибавила она, взглянув на девушку. — Он очень способный и умный молодой человек.
