Флайт уставился на него через стекло в двери студии, Пинки усмехнулся под маской и помахал в воздухе руками в перчатках. Флайт открыл.
– Чего тебе?
Он старался сохранять дистанцию между ними.
– У тебя был гость, Джонатан.
– Очень грубый полицейский.
Пинки осуждающе помахал перед ним пальцем.
– Не будь таким предвзятым, Джонатан. Бедняга Макнил сегодня потерял сына.
На Флайта это не произвело ни малейшего впечатления.
– Это хотя бы частично объясняет его грубость.
– Чего он хотел?
– Хотел выяснить, знаю ли я Ронни.
– И что ты ему сказал?
– Естественно, что никогда о нем не слышал.
– И он поверил?
– С чего бы вдруг он мне не поверил?
– А почему он решил, что ты знаком с Ронни?
– У Ронни в кармане оказалась моя визитка.
– А-а-а.
Это все объясняло. Пинки побродил по студии и с бесстыдным любопытством ткнул пальцем в половинку мозга.
– Он настоящий?
– Не трогай! – огрызнулся Флайт. – Это ты убил Ронни?
Пинки улыбнулся.
– Я бы выпил чего-нибудь, Джонатан.
– Я работаю.
– Я бы выпил чего-нибудь, Джонатан, – повторил Пинки, словно в первый раз.
Это возымело действие на Флайта. Похоже, он занервничал.
– Тогда нужно подняться наверх.
Квартира Флайта выходила окнами на Олд-Бромтон-роуд и была оформлена в том стиле, который журналы по дизайну называют минимализмом. Голые половые доски, отполированные и лакированные. Голые стены кремового цвета. У окна – стеклянный стол и шесть хромированных стульев с кожаными сиденьями. Еще там было два кожаных кресла с откидывающейся спинкой и ножными подставками, черный лакированный сервант и тонкая плазменная панель телевизора на хромированной подставке. Единственным украшением служила пара скульптур самого Флайта на высоких черных постаментах. Пинки посмотрел на них с отвращением.
– Не представляю, как можно поставить такое дома.
Флайт не удостоил его комментарий ответом.
– Виски?
Он открыл встроенный в сервант бар.
– Коньяк.
– У меня только «Арманьяк», – раздраженно откликнулся Флайт. – Он очень дорогой.
– Значит, «Арманьяк».
Флайт плеснул скудную порцию в единственный бокал для бренди.
– А ты не составишь мне компанию?
– Я никогда не пью во время работы.
– Сделай исключение.
Пинки подошел к окну и посмотрел на улицу внизу. Услышал вздох Флайта, вытаскивающего второй бокал. С улицы донесся уже такой непривычный рокот двигателя, свет фар выхватил разбитые витрины, и напротив галереи остановилась машина. Пинки прижался лицом к стеклу, чтобы посмотреть, кто это, и отпрянул как от удара. На тротуар шагнул Макнил. Пинки быстро повернулся к Флайту, и тот удивленно вскинул голову, бутылка «Арманьяка» замерла у края второго бокала.
– Что там?
Пинки улыбнулся. Эта часть работы ему нравилась больше всего.
– Пора тебе стать моделью для собственной скульптуры, Джонатан.
III
Макнил задрал голову и увидел, что теперь свет горит и в студии, и в квартире. Он прошел по Крэнли-плейс и нажал на звонок. Ответа не последовало. Он прождал почти тридцать секунд, прежде чем снова позвонить. Снова без ответа. Макнил начал терять терпение. Он доехал до Кингс-роуд, и тут его осенило. Мысль была настолько ужасающей, что казалась почти невозможной.
Но он не мог выбросить ее из головы. И решил, что должен вернуться, хотя бы для очистки совести. И теперь Флайт решил поиграть в игры. Макнил поднял руку, чтобы постучать, и крикнул:
– Бросьте, Флайт, открывайте!
Голос раскатился по пустой улице сердитым эхом, и дверь подалась под ударом сжатого кулака. Макнил застыл с занесенной рукой. Удивление немедленно уступило место дурному предчувствию. Когда он уходил, дверь за ним захлопнулась. В этом он не сомневался. Он сам ее закрыл. Он осторожно толкнул дверь кончиками пальцев, и она распахнулась. Макнил шагнул в прихожую и увидел, что защелка на замке убрана. Макнил наклонил голову и заглянул на лестницу. На площадке второго этажа еще горел свет.
– Флайт? Мистер Флайт?
Голос Макнила был заглушен ковром и остался без ответа. Макнил медленно поднялся по первому лестничному пролету. Через стеклянную панель в двери ярко сиял свет из студии, и Макнил заглянул внутрь. Ни следа Флайта. Он толкнул дверь. Она открылась, и он вошел. Рука и голова выглядели в точности так же, как и пятнадцать минут назад. Похоже, Флайт не успел с ними поработать. Макнил посмотрел на остальные работы в студии новым взглядом. Дверь в глубине, похоже, вела в другую комнату.
Макнил пересек студию и открыл дверь. Оказалось, что там просто большая кладовка без окон. В ней стояли длинный деревянный стол, поцарапанный и замызганный, и большие тиски, а с гвоздей в стене свисали инструменты всевозможных форм. Ножи, пилы, несколько тесаков разного размера – из тех, какими пользуются мясники. На подносе были разложены скальпели всех размеров. У задней стены находился автоклав, рядом с маятниковой пилой и шеренгой пластиковых бутылок с хлоркой. Здесь было холодно, а в воздухе висел едкий запах дезинфекции. И чего-то еще, что Макнил не сумел определить.
На полке выстроились несколько непрозрачных контейнеров с ярлыками «Спрей-пластификатор».
У Макнила появилось дурное предчувствие насчет этого места, как будто ледяные пальцы обхватили его за горло. Он поежился, словно почуяв присутствие чего-то зловещего. И вдруг послышалось странное тарахтение, гул и звон стекла. Макнил обернулся и увидел за дверью большой холодильник, почти до самого потолка. В нем было два отделения, верхнее и нижнее. Макнил открыл верхнюю дверь, и вспыхнувший свет озарил полки с бутылками со стеклянными пробками. В бутылках были разноцветные жидкости. В холодильнике стоял какой-то удивительно знакомый, но малоприятный запах.
Макнил покрутил в руках одну склянку. На ярлыке было написано «Формалин», и Макнил понял, почему запах так ему знаком. Вечно присутствующая в прозекторской вонь. Формальдегид. Используется в медицинских лабораториях и моргах в качестве консерванта. В стеклянной плошке на металлическом подносе лежали три маленьких предмета, по форме напоминающих сосиски. Макнил поднял их и чуть не выронил.
– О господи! – невольно вырвалось у него от отвращения, голос в тесной каморке прозвучал слишком громко.
Три предмета, напоминающие сосиски, оказались пальцами. Человеческими пальцами. Макнил быстро сунул их обратно на полку и закрыл дверцу. Его трясло. Он перевел дух, чтобы взять себя в руки, прежде чем открыть нижнюю дверцу. Там было четыре морозильных камеры. Не было даже нужды открывать их, чтобы узнать содержимое.
