– Да нет, всё нормально, я понял, – сказал Читер. – Ты объяснил лучше, чем другие. Я не у тебя первого спрашивал.
– Лучше? Ну, если что, сразу обращайся, – довольно заявил Жук и, перестав расчищать площадку от стеблей камыша, приступил, наконец, к отжиманиям.
Спустя два с половиной часа Читер начал камыш ненавидеть. Нет, не тот, который Жук убрал, чтобы расчистить себе место для занятий физкультурой, а тот, через заросли которого пришлось пробираться.
Март подробно расписал маршрут, объяснив, чего следует опасаться на разных его участках. Но вот про засилье докучливой растительности ни единым словом не обмолвился. Похоже, этот жестокий тип даже считал её полезной.
С таким предположением, скрипя зубами, можно частично согласиться. Путь пролегал всё по тому же мелководью, на которое грохнулся Читер. Оно простиралось вдоль краёв одного из каскадов сложно устроенного водохранилища, которое к югу отсюда затапливало десятки квадратных километров. Кластер со всеми дамбами прилетал целиком, или почти целиком, поэтому значительная часть воды сохранялась. Но, разумеется, не вся, а подпитки больше не было. Из-за потерь она частично отходила от берегов, обнажая полоски грязи голой, или грязи, густо поросшей камышом.
Вот по таким местам и приходилось пробираться. Высота растительности обычно не меньше двух метров, а местами даже больше. Стебли толстые и крепкие, раздвигаются и ломаются с немалым трудом. Каждый шаг отнимал столько же сил, сколько с десяток шагов по нормальной местности. Плюс ноги нередко зарывались глубоко в ил. Как ни старался ставить их на прижатую к дну растительность, удерживаться на хрустящей опоре получалось не всегда.
Людей, бредущих по камышу, со стороны не разглядеть. Разве что некоторые сенсы смогут просветить. Зато верхушки потревоженных стеблей просматриваются прекрасно с любой возвышенной точки. И треск, с которым тройка игроков продирается сквозь заросли, в тишине безветренной ночи разносится далеко.
Но Март заверял, что волноваться по этому поводу не следует. И, несмотря на сомнения Жука по поводу замыслов лидера, Читер быстро начал понимать, что лидер прав.
Дело тут не только в планах Марта, а и в том, что водохранилище кишело мелкой и шумной живностью. Утки, лебеди, ондатры, выдры и прочие обитатели или не спали ночами вообще, или просыпались, напуганные приближением людей. Волнуясь по этому поводу, начинали также шуметь камышом и громко плескаться. Не сказать, что заглушали этим всё прочее, но посторонний наблюдатель на столь звучном фоне может не заметить деятельность игроков.
Особенно, если наблюдать он будет невнимательно или бездумно.
Заражённые, вроде как, поголовно тупы и потому анализировать источники ночных звуков не умеют, или умеют плохо. Разве что такие твари, как участники Троицы способны понять, что камыш ходуном ходит не по причине разозлившегося лебедя. Все прочие должны давно узнать, что бесполезно гоняться за такой мелочью по её родной стихии. Следовательно, ломиться на шум нет смысла.
Раз Март так уверен, что здесь получится пройти спокойно, можно с полной уверенностью принять за факт и то, о чём Читер начал предполагать сразу после того, как узнал о Троице.
Лидеру откуда-то известно, что монстров здесь нет. Именно на этом берегу нет. Откуда он это узнал? Интересный вопрос, но, увы, безответный.
Он по жизни слишком много знает.
Очень может быть, что Марту известно о Троице чуть ли не всё. Даже то, о чём неизвестно Жуку и прочим игрокам с востока. Вон, танкист до сих пор изумляется здешнему спокойствию. Обитатели этой части региона считают, что на Первой ступени и два часа протянуть невозможно.
А Читер здесь уже провёл на порядок больше времени.
И ни одного мертвяка не увидел.
Что именно задумал Март, неизвестно. Но почти нет сомнений, что лидер в той или иной мере контролирует ситуацию.
Это слегка успокаивает и примиряет с тем, что шагать приходится по крайне неудобной дороге.
Только было Читер обдумал эти мысли, как впереди послышалась серия всплесков. Что-то непонятное, до этого ни разу не слышанное. Не похоже на лебедя или, тем более, утку. Будто рыбина бесится на мелководье. Очень огромная, не меньше акулы-людоеда.
Но откуда здесь такой взяться?
Разумеется, это никакая не акула. И вообще не рыба. На мелководье темнела туша матёрого дикого кабана. Так Читеру показалось при первом взгляде.
Но дальше глаза начали подмечать детали, которые не смогла скрыть чахлая поросль тростника. Туша какая-то неправильная, угловато-несимметричная. Будто у лотерейщиков на стадии активного преобразования фигуры. Голова чересчур непропорциональная, раздутая в области пасти. И клыки чрезмерно-большие, у нормальных животных они куда скромнее.
Честно говоря, Читер не самый великий спец по зверью, но здесь всё настолько очевидно, что глубокие познания не требуются.
Заражаются не только люди-цифры, но и животные. Вроде как, только хищники и всеядные. И твари из них нередко получаются самые опасные. Да и на старте такому зверью проще выживать, оно ведь изначально приспособлено к убийству без оружия, только тем, чем природа одарила.
Тварь не из простых. Одно то, что она безмятежно бродит по затопленному пространству, много о чём говорит. Хотя, скорее всего, дело только в её происхождении. По старой привычке любит здесь шастать, не обзавелась водобоязнью стандартных заражённых.
Кабан занял позицию на обширной прогалине, где камыша почти не было, и лишь в редких местах он вырастал на приличную высоту. Бывший зверь стоял не просто так, а обернувшись в сторону троицы игроков. Должно быть, заслышал их давно, но до последнего не был уверен, что это шумят люди, а не обычные обитатели зарослей. Вот и ждал, когда выберутся на открытое место, чтобы рассмотреть.
А может у него были иные соображения. Понять, что именно творится в башке у тварей, невозможно.
Как бы там ни было, кабан увидел игроков. И поступил предсказуемо, развернувшись всей тушей, заурчал басовито, не так, как привычные заражённые. Видимо звериные голосовые связки перестраивались иначе.
Не переставая призывать сородичей, необычный мертвяк помчался к добыче.
Жук среагировал молниеносно. Вскинул автомат, заработал одиночными. Сумеречным зрением Читер видел, как пули вырывают из морды твари клочья плоти и брызги крови. И также видел, что кабана это не смущает. Череп успел укрепиться до такой степени, что требовалось нечто более серьёзное.
– Стоп огонь! – скомандовал Читер, направившись навстречу монстру.
Туша весом центнера в три мчалась по топкому мелководью не слишком быстро, но и не медленно. Если навалится на такой скорости, собьёт с ног, втопчет в ил, распорет громадными клыками, будто железным плугом.
Читер далеко отходить не стал. Он не такой уж и придурок, чтобы брести, утопая в грязи, навстречу столь рискованным приключениям. Здесь, на топком мелководье, Реакция, Скорость и прочие характеристики могут не спасти, если не обеспечить себе свободу манёвра.
