— Чем быстрее она покинет этот дом, тем будет лучше, — сказал маркиз.
— О ком ты говоришь? — спросил капитан Вест.
— Об этой девчонке, — ответил маркиз. — Кэт приголубила ее, эту маленькую злючку! И в то же время она отказывается от дополнительных денег. Ничего не понимаю!
Глава 6
Обед проходил в унылой обстановке. Мелинда постоянно ощущала присутствие маркизы там, наверху. Ее мысли возвращались к умирающей женщине, и поэтому Мелинде трудно было следить за ходом беседы.
Маркиз, без сомнения, находился в самом дурном расположении духа и решительно отодвинул от себя большинство восхитительных экзотических кушаний, подаваемых на серебряной посуде. Его хрустальный бокал, украшенный фамильным гербом Чардов, был всегда полон, за чем следил один из лакеев в ливрее.
Капитан Вест прилагал все усилия к тому, чтобы хоть в какой-то степени оживить атмосферу за столом. Он вел беседу с маркизом, но все время пытался вовлечь в разговор и Мелинду. При упоминании в беседе кого-либо из знакомых ему и маркизу людей он рассказывал о них Мелинде и, кроме того, кратко описывал ей те места, в которых происходили те или иные события, упомянутые в разговоре. Один или два раза ему удалось даже рассмешить ее, но Мелинду смущало циничное выражение, не сходившее с лица хозяина дома, который оставался в угрюмом, унылом настроении.
Через некоторое время замолчал и капитан Вест. Слуги как раз начали обносить сидевших за столом фруктами на посуде из севрского фарфора. Это были крупные персики, фиолетовые гроздья винограда и свежий инжир.
— Все это произрастает в чардских садах? — нарушил наконец молчание капитан Вест.
— Конечно, — резко ответил ему маркиз. — Неужели ты думаешь, что я притронулся бы к той дряни, которая продается в наших лавках?
После такого ответа разговор неминуемо должен был оборваться, и за столом вновь воцарилось молчание. Но капитан Вест не оставил своих попыток хоть как-то разрядить обстановку.
— Послушай, Дрого, не можем же мы сидеть здесь до бесконечности, все больше погружаясь в уныние. Почему бы нам не отправиться на званый вечер к Себастьяну? Там не должно быть большого числа приглашенных, и присутствующих там гостей вряд ли будет интересовать состояние здоровья твоей мачехи.
— Это было бы очень неприлично с моей стороны, — возразил ему маркиз.
— К сожалению, да, — согласился с ним капитан Вест. — Но кто узнает об этом? Кроме того, и Мелинда немного развлечется. Ей, должно быть, безумно наскучило слушать наши с тобой препирательства.
У маркиза от удивления поползли вверх брови.
— Так ты предполагаешь отправиться на этот вечер вместе с Мелиндой? — Маркиз говорил так, словно она отсутствовала за столом.
— Почему бы и нет? — спросил, в свою очередь, капитан Вест. — Полагаю, она могла бы встретить там кого-либо из своих друзей.
— У меня нет друзей в Лондоне, — поспешила вмешаться в разговор Мелинда.
— В таком случае у вас будет время завести их на этом вечере, — ответил капитан Вест, не желая, чтобы его предложение было отвергнуто.
— Тогда все отлично, — сказал маркиз, вставая со стула. — Мы сейчас же и поедем.
Мелинда медленно встала со стула. И в это мгновение услышала, как дворецкий почти в ужасе обратился к маркизу:
— А портвейн, милорд! Разве вы откажетесь сегодня от портвейна?
— Нет, больше ничего не надо, — ответил маркиз таким тоном, как будто только что принял важное решение.
Когда Мелинда покидала столовую в сопровождении двух джентльменов, она не смогла сдержать улыбки при виде выражения лица дворецкого. Протокол был грубое нарушен. Она после обеда не удалилась, как того требовала традиция, в гостиную, а джентльмены не остались в столовой пить свой портвейн.
Когда они оказались в зале, капитан Вест обратился к Мелинде:
— Вам, без сомнения, потребуется накидка.
— Конечно, — ответила Мелинда. — Я поднимусь наверх и возьму все необходимое.
Она бегом поднялась по лестнице и зашла в свою комнату, размышляя о том, как странно вдруг переменилась вся ее жизнь. Совсем недавно она думала, что должна будет провести этот вечер в каком-нибудь дешевом пансионе, поглощая скудную пищу в обществе других постояльцев и в страхе подсчитывая, на сколько хватит изъятых из тетушкиного секретера соверенов.
А вместо этого Мелинда обедала в столь роскошной обстановке, которая не снилась даже ее дяде Гектору, торжественные приемы которого по сравнению с этой трапезой казались второсортными и незначительными. Поданные на сегодняшний обед блюда были отменными даже на самый взыскательный вкус.
«Без сомнения, маркиз сказочно богат», — подумала Мелинда, и мучившее ее чувство вины от потраченных на наряды денег отступило.
Мелинда не могла понять, почему маркиз избегает смотреть ей прямо в глаза и ведет разговор с капитаном Вестом так, как будто ее нет рядом; почему маркиз так явно выразил нежелание, чтобы она сопровождала их на званый вечер. Были ли это угрызения совести или дурной нрав? «Может быть, — говорила она себе, — он беспокоится о моей репутации». Но эта мысль показалась девушке совершенно неубедительной. И, кроме того, в этом незнакомом городе, в котором она никого не знает, ни у нее, ни у кого-либо другого не было никаких причин беспокоиться, что какие-либо действия могут ее скомпрометировать.
Она скорчила себе рожицу в зеркале.
— Одежда красит человека! — громко сказала Мелинда и подумала, что, как говорила нянечка, в общении должно присутствовать «поддразнивание». А к тому же в мире нет абсолютно совершенных людей.
Поддразнивание, как понимала Мелинда, и было сутью поведения маркиза. Она не могла бы толком объяснить это себе. В ее отношениях с маркизом присутствовало что-то такое, с чем она никогда раньше не сталкивалась в общении с другими мужчинами. Создавалось такое впечатление, будто маркиз ее презирает, не выносит даже ее вида. Мелинда никак не могла постигнуть причину такого отношения к себе.
«В конце концов, — твердо решила она, — какое все это имеет значение?» Она получит пятьсот гиней. В течение года или двух она и нянечка могли бы жить беззаботно. Она осознавала, что очень дурно желать, чтобы та бедная женщина, с которой она познакомилась в результате мнимого бракосочетания с маркизом, не задерживалась слишком долго на этом свете.
Но в то же время она страстно желала как можно скорее покинуть этот дом, раствориться в темноте за его пределами и при этом быть уверенной в том, что никогда в будущем ей уже не придется встречаться с лордом Чардом.
Мелинда вдруг осознала, что слишком долго смотрит на свое отражение в зеркале. Она глядела в зеркало и не замечала ни изящного нового платья, подчеркивавшего очертания ее юного тела, ни элегантной прически, в которую одна из горничных уложила ее волосы, а видела лишь беспокойство в своих глазах, в которых отражались все терзавшие ее сомнения.
