— Он чудесен, — ответила Мелинда, — просто чудесно здание, в котором действительно хочется жить. Почему же вы этого не делаете?
— Жить в нем одному? — спросил он. — Я считаю, что в доме обязательно должны быть жена, дети, разве не так?
— Но вы ведь любите этот дом? — спросила, в свою очередь, Мелинда.
— Да, потому что это единственное, что я мог любить, — ответил он почти грубо.
И тогда в первый раз Мелинда представила маркиза маленьким мальчиком без матери, у которого нет никого и ничего родного, кроме дома, который приносит ему утешение; и она почти импульсивно, не отдавая себе отчета, почему сдается, произнесла:
— Я останусь на шесть месяцев!
Маркиз в тот момент смотрел на картину, но теперь обернулся и взглянул ей в лицо.
— Вы остаетесь? — нетерпеливо спросил он. — Но почему?
— Потому что вы любите Чард, — ответила она, — и потому, что у вас должны быть деньги, чтобы содержать его должным образом.
— Благодарю вас, Мелинда.
Он проговорил это очень тихо. Подняв к нему улыбающееся лицо, она посмотрела ему прямо в глаза. Какое-то мгновение оба они стояли очень тихо под картиной, не отрывая друг от друга глаз. Затем Мелинда опустила ресницы и отвернулась в смущении.
— Мы должны быть очень осторожны, чтобы люди там не узнали правду, — сказала она, и ее голос был тихим, а слова как будто застревали в горле.
— Да, да, разумеется, — немного рассеянно ответил маркиз.
Мелинда направилась в библиотеку. Картина с изображением Чарда, казалось, околдовала ее, и напряжение чудесным образом покинуло девушку — она почувствовала облегчение и умиротворенность. Мелинда прошла через всю комнату и села на диван, устремив свой взгляд в окно.
Солнечные лучи, словно ореол, обрамляли ее светлые волосы, и маркиз простоял какое-то мгновение, безмолвно глядя на нее, а затем сказал:
— Я никогда не допущу, чтобы вы пожалели о том, что сейчас делаете для меня, Мелинда.
Я исполню все, чего бы вы ни пожелали.
Мелинда ничего не ответила, а маркиз продолжал:
— Может, мы сможем быть счастливы эти полгода в Чарде. Там есть много интересного, что я хотел бы показать вам, но боюсь, как бы жизнь там не оказалась для вас скучной. В конце концов, веселья там немного.
— Я всегда жила в сельской местности, — ответила ему Мелинда.
— Мне хотелось бы показать вам озеро и пруд с золотыми рыбками, где я учился рыбной ловле в детстве, — продолжал маркиз. — Там еще есть маленькая часовня в лесу, в которой иезуиты служили мессу, выставляя вокруг стражу для того, чтобы их не обнаружили и не посадили в Тауэр. А еще там есть настоящее привидение — доброе, тихое привидение, — которое разгуливает по ночам по длинной галерее и которое для членов семьи означает счастливую примету, а не плохую.
— Вы когда-нибудь видели его? — спросила Мелинда.
Он отрицательно покачал головой:
— Нет, не видел, и до сегодняшнего дня мне не везло. Может быть, вы, Мелинда, измените мою жизнь к лучшему.
— Ах, надеюсь, что так, — ответила она.
Она опять улыбнулась ему, и в каком-то необъяснимом порыве маркиз сел рядом с ней и взял ее руку в свою.
— Я уверен, Мелинда, — сказал он, — что мы хорошо поладим друг с другом. Мне очень хочется что-нибудь подарить вам. Этот подарок не будет иметь никакого отношения к нашей сделке, это будет нечто совершенно иное. Мой подарок вам будет моей благодарностью за вашу доброту, ведь это такая редкость в моей жизни.:;
Еще какое-то мгновение рука Мелинды оставалась в руке маркиза, но затем она убрала ее.
— Это очень благородно с вашей стороны, — сказала она, — но поскольку я готова принять участие в том, что вы называете «сделкой», я не считаю себя вправе принимать от вас какие-либо подарки. Вы и так уже дали мне так много.
Миссис Харкорт показала себя чрезвычайно расточительной, когда заказывала мне одежду; нет никакой необходимости с вашей стороны дарить мне еще что-нибудь.
Маркиз взглянул на нее и рассмеялся.
— Мелинда, вы просто кладезь сюрпризов! — сказал он. — Я еще никогда за всю мою жизнь не встречал человека, который отказывался бы от подарков. Да вы, верно, просто дразните меня!
Какие камни вам больше всего нравятся? Бриллианты?
— Прошлым вечером вы назвали меня глупой, — запротестовала Мелинда, — но я думаю, что этот эпитет больше подходит вам, чем мне.
Я ведь уже сказала, что не хочу подарков от вас.
Потому что не считаю, что для меня будет приличным принимать их.
— Вы просто приводите меня в замешательство, — сказал маркиз, но затем выражение его лица изменилось. — А впрочем, думаю, начинаю понимать, что вы имеете в виду, — продолжал он, но уже другим тоном. — По вашему мнению, принимать что-либо в подарок, не имея возможности что-нибудь предложить взамен, предосудительно. Этого вы опасаетесь?
— Не совсем… — начала было Мелинда, но маркиз не дал ей договорить.
— Но, дорогая моя, ведь все так просто. Я не прочь воспользоваться вашим расположением, а взамен могу подарить вам все, что вы пожелаете и чего вы достойны. Как вы относитесь к такой договоренности?
— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — ответила Мелинда.
Он вновь взял ее руку в свою.
— А я думаю, что вы все поняли, — настаивал он.
Она готова была решительно опровергнуть его слова, когда выражение лица маркиза повергло ее в замешательство. Никогда прежде ни один мужчина еще не смотрел на нее так. Никогда прежде Мелинда не находилась так близко от мужчины, и сейчас ее охватило странное чувство, похожее на легкую дрожь.
— Мелинда, — очень нежно проговорил маркиз, и его губы приблизились к ее устам.
Неожиданно дверь открылась, и на пороге комнаты возник Ньюмен, дворецкий.
— Что такое? — резко спросил маркиз.
— Извините, что я нарушаю покой вашей светлости, — ответил дворецкий, — но тут леди Алиса Сент-Хелиер. Она настаивает на свидании с вами, и я лишь пообещал ей, что сообщу вам о ее просьбе.
— Черт побери! — сказал маркиз почти шепотом. — Где она?
— Ее светлость настояла на том, чтобы я оставил ее в зале, милорд. Я пытался проводить ее в маленькую гостиную, но она отказалась.
Маркиз взглянул на Мелинду.
— Не могли бы вы подождать меня в кабинете? — спросил он. — Простите, Мелинда, но леди Алисе никоим образом нельзя видеть вас здесь.
— Нет, нет, разумеется, — ответила Мелинда.
Она быстро пересекла комнату и едва успела пройти в кабинет, как услышала, что дверь, закрытая дворецким, с шумом распахнулась, и радостный голос произнес:
