— А череп нашли? — Каролина встала. Пульсирующая боль сосредоточилась в висках.
— Пока нет, — Михеич тоже поднялся. Подхватил свой чемоданчик. — Больше я здесь не нужен. Отчет будет завтра к вечеру.
Каролина развернулась в сторону реки, раздумывая вернуться или нет.
— Каролина, — окликнул Михеич, — вызови Киру. Мне кажется, она знает об этой чертовщине гораздо больше, чем мы.
Лина не ответила, лишь коротко хмыкнула, вызвав неодобрительный жест Михеича. Киры здесь только и не хватало. Впрочем, в чем-то Михеич прав — Кира действительно слишком много знала о происходящем. Но только с какой стороны? Какое отношение она имеет ко всем этим смертям? А ведь имеет вне сомнения. Каролина спустилась к реке, где были обнаружены останки. Там все еще работали эксперты: брали образцы воды, почвы, аккуратно упаковывали кости в специальные контейнеры. Череп по-прежнему не нашли.
— И никаких идей, куда делся череп? — спросила у судебного антрополога. Высокая темноволосая женщина, которую Лина видела впервые в жизни, пожала плечами.
— Голову отсекли чем-то острым и раскаленным, — заговорила холодным, профессиональным тоном. — На сохранившейся плоти края ровные в месте отсечения и опаленные. Оружие сообщим после осмотра останков в лаборатории. А череп могло унести ветром. Учитывая, что по оценке профессионалов скорость ветра достигала тридцати трех метров в секунду, череп могло унести далеко в чащу.
— А почему остальные кости остались на месте? — Каролина осмотрелась. Несколько экспертов осматривали берег, но безрезультатно.
— Не факт, что они были здесь захоронены, — антрополог сняла перчатки. — Останки были перевернуты и облеплены хвоей и свежими листьями. На тканях следы волочения и запекшаяся кровь, так что вполне вероятно, что сюда их принес ветер.
— Ветер, значит, — Каролина задумалась. Судя по характеру сломанных стволов, ураган пришел с востока, то есть с противоположной от реки стороны. Получается, ураган перенес останки через реку? Тогда вполне может быть, что череп покоится на дне реки.
— Нужно вызывать водолазов! — крикнула в сторону оперативников. — Спасибо, доктор…
— Шторм, — кивнула антрополог. — Виктория Шторм, — пожала Каролине руку. — Я сообщу, как станет что-то известно.
Лина кивнула в ответ и оглянулась, намечая примерную траекторию полета. А если предположить, что череп на берегу? Тогда он где-то рядом. Склон к берегу крутой и не позволил бы вынести череп в рощу, ну или, по крайней мере, унести слишком далеко. Значит, нужно искать норы или дыры в склоне.
Каролина двинула вдоль склона, фонариком освещая рыхлый грунт. Листья, ветки, тушки животных — и никаких следов человеческих костей. Она прошла достаточно далеко, изредка отдаляясь от намеченной траектории, обходя поваленные ивы или вздыбленную землю. Вернулась обратно тем же путем и уже почти
у места обнаружения останков заметила небольшое углубление в склоне. Подошла поближе. Осторожно разгребла листья и ветки, перемешанные с мелкими камешками. Череп был вдавлен в землю затылком. Пустые глазницы кишели белыми червями. Каролина поморщилась.
— Сюда!
Череп скалился на нее почерневшими зубами, между которых была зажата цепочка. Лина присмотрелась. Витая, серебряная, с выгравированными рунами на звеньях. Лина не верила собственным глазам. Этого просто не могло быть! Владелец этой цепочки был мертв — Лина сама видела его тело, сама читала результаты сравнительного анализа ДНК. Она быстро оглянулась: оперативники прочесывали берег, а доктор Шторм уже спешила к Лине. У нее есть всего пара минут. Четким движением она разжала челюсть, которая на удивление легко подалась, подхватила цепочку, на ладонь упал черный трилистник в серебряной оправе — медальон Макса. Не мешкая, спрятала его в карман за секунду до появления Виктории Шторм. Та смерила Лину подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Лина выдохнула — не заметила.
Теперь, пожалуй, стоит навестить Киру. Она должна объяснить, как медальон Максима оказался в трупе очередного нефелима.
Дорога к дому Киры заняла больше времени, чем рассчитывала Лина. Шоссе вздыбилось после урагана, грунтовки размыло дождями. Приходилось искать объездные пути. Полу обвалившиеся пятиэтажки, мертвые тела были повсюду. Сирены сине-алыми всполохами разрезали ночную мглу. Город больше не светился витринами магазинов и кафе — все исчезло в пыли и тьме. Черные провалы окон, изъеденные трещинами дома и выкорчеванные фонарные столбы и деревья. Где-то разгорались пожары. Город погрузился в хаос. Туман поземкой стелился по трассе. Каролина не сводила глаз с серой ленты едва уцелевшей дороги, объезжая колдобины и ямы.
Дом Киры не пострадал. Лишь в одном месте сорвало шифер крыши. Целые окна, двери подъезда, ни единой трещины от первого до девятого этажа. Странно, учитывая, что ее дом — в эпицентре урагана. Каролина с изумлением осматривала чистый дворик с пестрой детской площадкой, ярко освещенной десятком фонарей. Поразительно. В городе нет электричества, а тут… Лина присвистнула и вошла в подъезд. Воспользоваться лифтом не решилась — нынче любые механизмы не надежны. Поднялась по лестнице на последний этаж. На площадке — одна дверь. Лина нажала на звонок.
Кира открыла не сразу. А когда дверь распахнулась — Каролина обомлела. На пороге стояла взъерошенная Кира с младенцем на руках. Тот смеялся и теребил ее косу.
— Привет, — вымученно улыбнулась Кира. — Как же здорово, что ты приехала. А то я никак не могу тебе дозвониться. Ты что-нибудь знаешь о детях?
И посмотрела на Лину с надеждой. Что за чертовщина?
— Этот малыш просто сводит меня с ума, — вздохнула Кира, пропуская ошеломленную Каролину внутрь.
— У меня уже руки болят таскать его, никаких сил. Но если я кладу его на диван, он начинает плакать. А я ума не приложу, что делать. Детский плач выбивает из колеи.
Она трещала без умолку, подогревая молочную смесь. И была так похожа на обычную женщину, что Каролине становилось не по себе.
— Магию не пробовала? — поддела Лина, откашлявшись.
Но Кира не обратила внимания.
— Да он сам — сгусток энергии. Видела вон, — она обвела головой ярко освещенную квартиру, — и никак не отключить.
И демонстративно пощелкала выключателем — свет, как горел, так и остался гореть.
— Откуда у тебя ребенок? — спросила Лина, стараясь ничему не удивляться.
Кира напряглась. И младенец на ее руках захныкал. Лине на мгновение показалось, что их связывают золотистые нити, которые вмиг потемнели. Она тряхнула головой, отгоняя наваждение.
— Подкинули, — она щелкнула пальцами, и на ладони распустился огненный цветок. Малыш протянул к нему ручки и по рыжим всполохам потянулись зеленые нити. В кухне запахло весной.
— Давно? Почему ты не обратилась в полицию? — Лина не сводила глаз с того, как сотканный из огня цветок оживал, распускался тонкими розовыми лепестками.
