— Сидеть! — грозный рык припечатывает к месту. Я ошарашено смотрю на взъярившегося мужчину и вся сжимаюсь от страха.
— Проклятье, Айя, — выдыхает рвано, взъерошив волосы. — Я не хочу, чтобы ты меня боялась. Я не обижу тебя. И никому не позволю, слышишь?
Медленно киваю. Почти не дыша. Не сводя глаз с красивого, словно высеченного из камня лица со странным блеском в черных, как ночь, глазах.
— Я могу тебя защитить. Почему ты упрямишься?
Действительно, почему? Этот мужчина мне очень нравится, ведет себя по-мужски, по крайней мере, за время нашего, пусть и короткого, знакомства он ни разу ни словом ни делом меня не обидел; он сильный и властный — и вообще у меня все тело отзывается на него. Да еще как! За все два года, что я встречалась и спала с Павлом — не испытывала ничего подобного. И я совершенно не знаю, что ему ответить. Может, просто страшно?
— Айя, — зовет он тихо. Я вся обращаюсь в слух. — Я предлагаю тебе сделку.
— Сделку? — заикаясь, переспрашиваю я.
— Сделку, — его чувственные губы искажает усмешка. — Я тебе защиту и любую помощь. А ты…
— Что?
— Женщина, помолчи уже, ради всего святого, — стонет он, сокрушенно качая головой. Послушно замолкаю, помня его искаженное гневом лицо и сузившиеся глаза, метающие молнии.
— От тебя требуется лишь стать моей женой.
Я долго смотрю в его глаза, а потом, запрокинув голову, взрываюсь смехом. И почему-то становится легко-легко. Отсмеявшись, утираю проступившие слезы и вдруг понимаю, что нет у меня другого выхода. Что этот сильный и властный мужчина действительно сможет защитить меня. И нет у меня никаких аргументов для отказа. Да и, чего греха таить, не хочется ему отказывать.
Алексей все это время молча наблюдает за мной, ловя, кажется, каждое мое движение, каждый вдох и выдох.
И когда я, сдавшись, отвечаю ему согласием, его напряженное лицо смягчается и в темных глазах загорается…радость?
Нет, определенно сегодня мое воображение играет со мной злую шутку.
5
Конец апреля.
Я смотрю в окно и ничего не вижу.
Там снаружи, конечно, что-то есть.
Наверняка есть шоссе, кишащее автомобилями. Магазины, выстроенные вдоль шоссе в расчёте на проезжающих мимо или живущих по соседству. Жилые дома, задвинутые вглубь этими самыми магазинами и ресторанами.
Там за окном есть жизнь. Я знаю это наверняка. Там есть жизнь: самая настоящая, бурлящая, кипящая. И я не замечаю её. Не хочу.
Что-то переклинило внутри. Ничего не хочется. Слишком много событий…слишком много эмоций за один короткий день на меня одну. Просто отключиться от реальности, заглянуть…в себя и понять, что сегодня произошло. Где я так в прошлой жизни накосячила, что мне в матери досталась…Марина Викторовна? Хорошо хоть замуж вышла не за Пашку, правда свадьбу-то и свадьбой не назовешь. Купили первое платье, на которое упал мой взгляд, переодели, как куклу и…взяли в жены. Именно так. Он взял меня в жены. Алексей. Алекс. Лекс.
Мысленно повторяю его имя, шепчу, катая на языке. Мягкое, перетекающее, как вода, без острых углов и рычаний. Нежное…обманчивое…хищное. Как и запах, забившийся в нос, впитавшийся в кожу.
Запах Лекса. Я тоже знаю это наверняка. Слишком хорошо помню, как еще долго пахла ним. Не помогал душ. Я тогда перевела весь свой гель и пену для ванн. Но его запах пробивался сквозь парфюм и чистую одежду, выползал и поселялся на мне, во мне, будоража, не давая забыть. Первые дни мне даже казалось, что его чуют все. Что этот незнакомый мужчина из ночного поезда пометил меня. Чертов запах! Чертов Лекс!
Постепенно я привыкла, списав все на паранойю. Даже Леську заставляла меня нюхать, а она лишь скептически изгибала бровь, а потом хохотала, убеждая меня, что я пахну исключительно собой.
А теперь он снова ворвался в мою жизнь, перевернул вверх тормашками и я совсем потерялась.
Замерла.
Застыла.
В тот самый миг, когда я дрожащей рукой поставила свою подпись. В тот самый миг, когда Лекс надел мне на палец тоненькое обручальное кольцо. И где успел купить, если он не отходил от меня ни на шаг и ни в каком ювелирном магазине — я точно знаю! — мы не были?
Визг тормозов и мощный толчок вытряхивают из кокона. Я не удерживаюсь и утыкаюсь лицом в спинку водительского кресла. Охаю, зажав нос ладонями. Он пылает так, что казалось: вот-вот пойдёт кровь.
Возмутиться мне не дали.
— Ты как? — Лекс ощупывает встревоженным взглядом.
Я смотрю на него, чувствуя, как от боли слезы наворачиваются.
— Нос болит, — вздыхаю под пристальным взглядом Лекса.
— Дай гляну, — велит он. Для этого мне приходится передвинуться на среднее сидение. Лекс мягко убирает мои руки от лица и сосредоточенно осматривает его. И я кожей ощущаю его взгляд, как будто пальцами касается, ощупывает, проверяя все ли кости целы. — Ничего страшного, не волнуйся, — улыбается мягко и расслабляется. — Держи, — он протягивает мне блестящую зажигалку. — Приложи к переносице, чтобы не распух и кровь не пошла.
Я киваю и только зажигалка оказывается в моей ладони, как Лекс перегибается через сидение и чмокает меня в самый кончик носа. Ошарашенная такой неожиданной лаской я и среагировать не успеваю — распахивается водительская дверца, и с рёвом машин в салон врывается отборный мат, «изрыгаемый» прокуренным мужским голосом.
Лекс подмигивает мне и выпрыгивает из машины, вежливо ответив нарушителю порядка. Вот только за его вежливостью кроется нечто более опасное. А я невольно залюбовалась им: мягкой, пружинящей походкой крадущегося хищника, широким разворотом плеч, красивым профилем и прищуром черных глаз. В нем все вопит о необузданном звере, притаившемся, подчинившемся воле человека. По спине пронесся опасный холодок. Дергаю плечом. Что за глупости лезут в голову? Видать, перечитала я фантастики, вот теперь и мерещится всякое.
Подношу к носу зажигалку, и в этот момент взгляд натыкается на обручальное кольцо. Тонкое, искусно отлитое из платины, оно благородно сияет на безымянном пальце. Растопыриваю пальчики, большим пальцем верчу колечко, любуясь его блеском. Красивое. И наверняка безумно дорогое. Вздыхаю, все-таки приложив зажигалку к переносице. Холодок острыми иголочками покалывает, унимая пульсирующий огонь. Улыбаюсь. Все будет хорошо. Просто нужно привыкнуть. Свыкнуться с мыслью, что я теперь жена. Я теперь не одна. У меня теперь семья. Семья? Да. Именно так. Семья. И пусть между нами только сделка, Лекс обещал меня защищать. Вот пусть и защищает, потому что мне надоело бояться и переживать, где переночевать, чтобы не подставить под удар Лесю и как пережить завтра и не попасться матери. Теперь мне есть, где ночевать. И Леська…Черт, Леська! Она же там наверняка вся извелась, а я совершенно забыла, что еще по дороге в ЗАГС отключила телефон.
