— Никто тебя за язык не тянул, — огрызается.
— Верно. Но я, знаешь ли, привык отвечать за свои слова. К тому же, — скрещивает на груди руки, спиной прислонившись к стене напротив нахохлившейся Русалки. И желание сгрести ее в охапку и подмять под себя щекочет нервы. — У меня тоже есть свои принципы. И я не позволю своей жене слоняться по городу в поисках жилья.
— Я не твоя жена, Крутов.
Ох, ему бы не помешало успокоительное, потому что вид разозленной Русалки возбуждает до предела. И член в штанах реагирует молниеносно, наливаясь желанием. Тимур переступает ногами, пряча вздыбленный член в более удобной позе, чтобы не напугать девчонку неожиданной реакцией. Что-то ему подсказывает, что его эрекция не добавит ему бонусов.
— Кто тебе такое сказал, Русалка?
И наслаждается ее распахнувшимися в изумлении губками, когда она открывает свой паспорт.
Глава 7 Стася.
Наверное, каждая девочка мечтает о принце, что спасет ее от всех бед, возьмет замуж и наградит целым потомством маленьких принциков или принцессок. Я тоже когда-то мечтала. Но потом поняла, что принцев не бывает, а если и случаются, то бескорыстием и вечной любовью там и не пахнет. У каждого есть своя цена. И если я не знаю, чего от меня хочет Крутов, то это не означает, что он благородный мачо-мен, который решил спасти бедную сиротку из лап тирана-отца. Хренушки. У него явный зуб на моего отца. Только какой – ума не приложу. И ведь не подобраться, не подкопаться. Возвращаться к отцу – самоубийство, да и не расскажет он правды. А спрашивать у Тимура. Да кто я такая, чтобы он вообще отвечал мне. Спасибо, на помойку не выбросил. Хотя надо сказать, что когда он отпустил меня, я реально струхнула. Не то чтобы я бы скиталась по бомжатникам, но теребить старых знакомых в поисках жилья – дело хлопотное, да и не факт, что отец не добрался бы до меня раньше. Или Удав…
При мысли о последнем, становится гадко во рту, словно там побывал целый выводок противных и склизких жаб. Но я быстро запиваю это послевкусие безалкогольным коктейлем, хотя капля горячительного не помешала бы. Вот только добрый доктор Айболит запретил, как и дайвинг. И поэтому я сижу в клубе, где каждый четверг бывает Удав. Сегодня четверг и в клубе многолюдно. Бармен не знает отдыха, то и дело подливая алкоголь хихикающим девицам или разомлевшим парням, парочка из них уже вырубилась прямо за стойкой, еще один упорно заказывает новую стопку. Основная публика зажигает на танцполе. За круглыми столиками смеются размалеванные крали, а мажоры пожирают их глазами и облапывают все, что могут достать, некоторые парочки уже целуются. А одну даже охране пришлось разлеплять, а то еще немного и занялись бы сексом прямо на барной стойке.
А я потягиваю коктейль, демонстративно скучающим взглядом окидывая зал. Я видела это почти каждый вечер на протяжении последних двух недель, с одной лишь разницей в декорациях, хорошо хоть клубов по побережью – пруд пруди. И обычно все заканчивается одинаково – какой-нибудь дракой, новой интрижкой, пьяными девицами, согласными на все с первым встречным. И ни единого намека на появление Удава. Тогда я плевала на все и оттягивалась на танцполе – танцевала до потери пульса, пока сил оставалось лишь на то, чтобы отбиться от назойливых ухажеров, поймать такси и добраться до постели, зная точно, что за мной присматривают. Все-таки есть много плюсов в том, чтобы быть женой Тимура Крутова, акционера крупнейшей судостроительной компании в Европе. Личная охрана, золотая карточка с кругленькой суммой, пополняющейся ежедневно, шикарные апартаменты с видом на залив и полная неприкосновенность. Потому что каждая собака в городе и за его пределами вот уже две недели осведомлена о том, что один из самых завидных холостяков теперь окольцован. И только полный идиот рискнет приблизиться ближе чем на метр к Анастасии Крутовой (да, этот деспот даже фамилии моей мне не оставил), ну или пьяный мажор, которому и море по колено. Ах да, ну и самый жирный плюсище – это, конечно, отсутствие самого мужа, который вот уже две недели находится на верфи в норвежском Брейвике и ничегошеньки не знает о моих планах разыскать Удава и выяснить, куда пропал Вадька. А то, что брат исчез практически сразу после моей выписки из больницы не добавляло спокойствия, потому что отец просто не успел выполнить свою часть нашего уговора – я знаю это точно, навела справки. Еще один плюсик в копилку замужества за судостроительным магнатом – его служба безопасности, которая даже самого черта в аду разыщет. Вадька как в воду канул и мой отец не имел к этому никакого отношения. Зато мог иметь Удав, не желающий лишаться такого лакомого куска, как мой брат и я.
Удав не из тех людей, кто запросто выпускает добычу из своих цепких рук. И в моем списке осталось всего одно место, где можно выманить пресмыкающееся из подполья.
В бильярдном клубе «Арена» всегда царила особая атмосфера уюта и легкого, едва уловимого азарта. Здесь никогда не было случайных людей: хихикающих девиц или выпендривающихся мажоров. Это был особый клуб, где пахло дорогим алкоголем и не менее дорогим парфюмом; где мужчины были охотниками, пусть лишь за победой в партии, а женщины – прекрасным украшением. Место тихих неспешных бесед, полуулыбок, зрелых мужчин и чарующего перестука шаров.
Сажусь на кожаный диван вдали от столов. За спиной кто-то говорит по телефону – я слышу только один мужской голос, кажущийся смутно знакомым. Несколько мгновений я всматриваюсь в полумрак через плечо, пытаясь разглядеть говорившего, но без толку. И голос стихает, а я встряхиваю волосами, ругая себя за паранойю. И перевожу взгляд в зал.
Там царит волшебство. На ближних двух столах мужчины играют в «пирамиду»: одна пара играет легко и без азарта, скучные партнеры отца; игра других напряженней, каждый удар выверен, а промахи заставляют раз за разом долго выбирать комбинацию для следующего подхода. Этих двоих я вижу здесь впервые, а в этом клубе я знаю если не всех, то многих. В центре зала карамболем завораживает семейная пара – хозяева клуба, набиравшиеся мастерства бильярда по всему миру. Они практически всегда играли за одним столом, говорили, что карамболь – зеркало мастерства игрока в бильярд. Мне всегда нравилось наблюдать, сколь сложные и красивые удары они совершают. А еще я до сих пор не знаю, что связывает этих милых людей с таким дерьмом, как Удав. Но то, что между ними есть связь – определенно, слишком по-свойски ощущал себя Удав здесь всегда. Как будто все здесь принадлежит ему, даже хозяева. Может и так. В задумчивости закусываю костяшку указательного пальца. И наблюдаю, выискивая жертву. К партии в пул готовится полноватый мужчина сорока лет — прокурор Шемятин. А за соседним столом с разгромным счетом одерживает победу Анфиса Соборная — самый молодой и самый честный судья города. А ее раздосадованный соперник — ни кто иной, как матерый адвокат Саблин, верткий мужик с добродушным лицом и волчьей хваткой.
Партию в снукер завершили двое друзей — их я видела здесь чаще всех. А теперь еще и знала одного из них.
Один – поджарый, темноволосый со смуглым лицом плейбоя. Бежевый льняной костюм модного бренда шикарно оттеняет его загар, а кожаные броги прямо кричат дороговизной. Запросто можно принять его за модель или актера, если не знать, что Игнат Крушинин — майор милиции, следователь с безукоризненной репутацией. Вот такой вот парадокс.
