На последних аккордах Тимур подмигивает ей и тянет за руку. Они падают на кровать, тяжело дыша.
— Спасибо, — шепчет Тимур, улыбаясь. И чувствует себя непозволительно счастливым. И это чувство накрывает с головой, как стихийное бедствие. Русалка – его стихийное бедствие. Непокорная, упрямая и такая красивая сейчас.
— Ты здорово танцуешь, — Русалка переворачивается на бок, подперев ладонью щеку. — Где научился?
— Я в школе танцами занимался.
— Ты? — ахает, не веря. — А Алекс рассказывал, что ты был задирой и хулиганом в школе.
Да уж, за последний месяц его друзья стали частыми гостями в этом доме, особенно Туманов. Надо бы вытрясти из друга, о чем они тут откровенничали, пока Тимур искал Вадима.
— Был, — соглашается Тимур. — Пока не познакомился с Ингой.
Он смотрит на растрепанную и раскрасневшуюся Русалку. Такая счастливая: глаза блестят, на губах озорная улыбка. И вдруг захотелось поцеловать эту улыбку. Он привстает на локтях, становясь ближе, чувствуя ее дыхание, как она вдруг спрашивает:
— Любишь ее?
Как удар под дых. Тимур откидывается на спину, заложив под голову руки.
— Я нашла старые фотографии в подвале. Магнитофон искала. Не думала, что ты такой…несовременный. И несколько новых, — добавляет тихо.
Любопытно, какие новые снимки она нашла, что вдруг решила, что Тимур до сих пор любит Ингу.
— Мы были вместе с седьмого класса, — неожиданно осипшим голосом отвечает он и, похоже, совсем не то, что хочет услышать Русалка. — И, конечно, я любил ее. А сейчас…Сейчас в моей жизни есть одна непослушная девчонка, которая сегодня…
Тимур резко садится, становится вдруг душно. Он стягивает рубашку, швыряет ее на пол. Не хочется больше ничего говорить и стоило бы уйти, но он не может. Рядом с Русалкой он становится другим. Тем прежним пацаном, кого убила своим уходом Белка. Русалка воскресила его одним своим появлением. Научила дышать заново. Он слышит, как Русалка спрыгивает с кровати и обходит его. Смотрит, как она опускается на колени на пол между его ног, заглядывает в его глаза. И вдруг обнимает Тимура за шею и целует, срывая к чертовой матери все тормоза.
Тимур давно забыл, что так бывает. Что можно потеряться в одном поцелуе, в одном прикосновении, в ее тихом шепоте и сбивчивом дыхании – в одной девушке.
Забыл и не заметил, как попал. Попал в плен настойчивых пальчиков, стаскивающих с него брюки. Утонул в омуте рыжих, как пламя, рысьих глаз. В ее дурманящем запахе, шальном смехе и ее страсти.
Он плохо помнил, как раздевал ее. Только ее глаза и податливое, красивое тело.
Она плавится в его руках, стонет, кусает губы. А он стискивает ее, наматывает на кулак пшеничные волосы, запрокидывая шею, покрывая белоснежную кожу поцелуями. Кусает, делая больно, выплескивая злость на прошлое, и целует жадно, извиняясь и признаваясь в своем желании. Ласкал языком каждый ее шрам.
Он настолько увлекается, пытаясь получить ее, ощутить какая она, что не замечает ее слез, скатившихся по вискам из-под прикрытых век. Он останавливается лишь когда входит в нее, выколачивая тихий всхлип.
— Твою мать, – выдыхает он, сжимая кулаки. — Ты…ты…почему…зачем…
Слова не идут, мысли путаются. И хочется надрать задницу этой девчонке. А заодно и самому себе дать хорошего пинка. Почему не напомнила? Он же нахрен обо всем забыл, даже об Удаве и о том, чего она натерпелась от того ублюдка. Он бы не вел себя так… Он бы иначе. Нежно, осторожно. Как мужчина, а не как дикий зверь.
Но она не отпускает его. Прижимает к себе, обхватив ногами, смотрит потемневшими глазами.
— Тим, пожалуйста… не останавливайся. Я…хочу так…тебя…Давно хочу…пожалуйста…
И касается его губ своими.
— Стася, — хрипит он, упершись лбом в ее. — Сладкая моя…
И уже не может остановиться, медленно вспарывая ее тело сильными толчками. Доводя до исступления и теряя связь с реальностью.
А утром звонит Гурин.
Отвечать на звонок, как и встречаться с ним – дерьмовая идея. Но выхода не было. Тимур должен знать, что хочет ему предложить Гурин в обмен на Русалку. Встречу назначают на вечер.
Он сидит на лавочке в парке, кормит голубей. Совершенно один. Без охраны, своей модельки жены и даже не вооружен. А когда поднял на Тимура твердый взгляд, тот понял, в чем дело.
— Чего ты хочешь, Крутов? — спрашивает с кривоватой ухмылкой, но в глазах сталь и несгибаемость. Он не сломлен и не загнан в угол. Просто ищет пути, чтобы договориться. — Денег? Так у тебя у самого их пруд пруди. Или тебе мало? Так я добавлю. Целый трастовый фонд. Только отдай мне девчонку, и она все подпишет.
Девчонку. Не Асю, не Настю, не дочь, а девчонку. Цинично, холодно, как о вещи.
— Зачем мне это? — Тимур прячет руки в карманы брюк. — Она моя жена. И уж поверь, я знаю море способов, как безболезненно получить все. Двойной бонус: постоянна любовница и пара десятков миллионов. Ты ведь знаешь, Гурин, деньги лишними не бывают.
Старик молчит, хмуро смотрит под ноги. Но что-то странное в его позе. То ли усталость, то ли отчаяние.
— Только не говори, что все дело в твоем сыночке?
Гурин дергается, весь подбирается, но Тимур понимает, что попал в десяточку.
— Что, снова подложишь ее под какого-то упыря?
Злость выворачивает наизнанку и Тимур где-то рад, что оставил оружие в машине. А то не сдержался бы, пристрелил ублюдка.
— Любит он ее, — вдруг произносит Гурин, глядя Тимуру в глаза. — Сдохнет без нее. А я не могу…этого допустить.
Любит. Надо же, какие слова знает этот ублюдок. Тимур едва сдерживает смех. Да и сам с трудом удерживает себя на месте. Но странное ощущение колет затылок. Неприятное, словно его заманили в ловушку, а он, как полный лох, попался.
— Он все равно сдохнет, — парирует Крутов. Если уже не отдал концы, потому что самостоятельно сбежать из частной клиники Вадим не смог бы. Значит, ему кто-то помог. Возможно, даже Гурин. Но зачем? В отцовскую любовь Тимур не верит, как и словам Гурина. Что-то не вяжется. Что именно – Тимур понимает через секунду, когда снова встречается со взглядом старика. Никакой боли, отчаяния или другой подобной хрени. Твердый взгляд уверенного в себе хищника.
Мысленно выругавшись, Тимур натягивает на лицо усмешку.
— Придумай что-нибудь другое, Гурин. Твоя воскресшая совесть мне не интересна.
И уходит, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег. Уже в машине, костеря себя, как последнего идиота, так глупо попавшегося, достает телефон, но дисплей тут же вспыхивает входящим от Кирилла. Сердце пропускает удар, и трубка едва не выпадает из дрожащих пальцев.
— Что? — выдыхает, заводя мотор.
— Ты должен это увидеть, Тимур, — без предисловий отвечает Кирилл. — Приезжай. Адрес скинул сообщением.
