Книга Стася и Тим., страница 30. Автор книги Лана Черная

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стася и Тим.»

Cтраница 30

Но вместо ответа Тимур принимается намыливать Русалку.

Нежно мочалкой по пульсирующей венке, щекочет камушки позвонков и в маленькие ямочки на пояснице «заглядывает», пальцами касаясь каждого шрама.

А хочется губами. Чтобы забрать ее фантомную боль, слизать эти чертовы отметины с ее нежной кожи.

Но вместо губ мочалкой оглаживает попку, ныряя в развилку между упругих полушарий и чуть ниже, между влажных складочек и обратно, вверх, к высокой шее, ощущая сбившийся пульс. Чтобы спустя удар сердца повторить свое путешествие, кончиками пальцев ловя ее разгорающееся наслаждение.

И Русалка выгибается навстречу его ласке, подставляя свое тело его рукам.  И тихо постанывает, почти мурчит от удовольствия.

И Тимуру это нравится настолько, что он готов проделывать это со Стасей, пока вода в душе не закончится или пока она не устанет. 

Он сто лет не получал удовольствия от простого душа с женщиной. Впрочем, он ни с кем никогда не принимал душ, да еще чтобы кого-то мыть. Даже с Белкой. Она почему-то считала это глупостью из бульварных романов.

А это просто крышесносно.

Нет, не заниматься сексом. Хотя Тимур с трудом сдерживается, чтобы не войти в нее прямо сейчас, наполняя собой до остатка.

Потрясно просто ласкать свою женщину, наслаждаясь ее стонами и отзывчивостью. Это  будоражит, доводит до критической точки. Эрекция болезненно упирается в ширинку брюк, а желание огнем растекается по венам, заменяя кровь.

— Тиим… — стонет Русалка, когда Тимур касается мочалкой ее груди с уже призывно торчащими сосочками.

— А у тебя веснушки, — улыбается он и разворачивает Русалку к себе лицом. Смывает пену с ее груди, намеренно задевая большим пальцем ее болезненные соски, сжимает грудь другой ладонью. — Даже здесь, — обводит пальцем темный сосок. С ее губ слетает не то стон, не то хрип. Она перехватывает его запястье, переплетает пальцы, сжимая сильнее грудь.

— Дааа, — выдыхает, закатив глаза. — Вот так, дааа…

Тимур прижимает Русалку к стенке кабинки. Она стонет, подается ему навстречу, раскрытым лоном трется о его бедро. Тимур выдыхает хрипло, и  достает с полочки шампунь, предвкушая ее реакцию.

И она не заставляет себя ждать.

Русалка распахивает глаза, с изумлением наблюдая, как Тимур вспенивает на ладонях шампунь, и смеется.

У его жены мягкие и длинные, до самой попы, волосы. Медные. Они струятся между пальцами и походят на лаву, извергающуюся из жерла вулкана. И пахнут теперь мятой. 

— Я хочу тебя, — шепчет Русалка, когда Тимур смывает ее волосы, прижимается к нему, потираясь о его твердый член. И тянется к его губам.

Поцелуй пахнет кровью и отдает горечью. Глубокий, страстный. Словно она целует его в последний раз. Словно завтра уже не наступит. Тимур подхватывает ее под попу, а она обвивает его ногами таким привычным движением, что Тимур рычит, уже не сдерживаясь. Снова прижимает Русалку к стенке, покрывая поцелуями шею, плечи, грудь.

Вода бьет в лицо, обжигает.

И Тимур не выдерживает, чихает. Русалка взрывается хохотом. Ничего у них не выходит. Страсть, мгновение назад грозившая смести все вокруг, растекается по венам нежностью и весельем. Они брызгаются водой, наскоро целуясь в тесной кабинке, смеются. А потом Русалка охает и стенает, рассматривая себя в зеркале. Грудь, ноги, бока покрывают наливающиеся багрянцем пятна, перечеркнутые белесыми нитями шрамов. Она едва не плачет и отчего-то ругает любовные романы с их бредовыми фантазиями.

Тимур же посмеивается, наблюдая.

Позже в спальне растирает ее нежную кожу спасительной мазью. И она лежит рядом, горячая, податливая, нежная, снова мурлычущая от удовольствия.

— Я не понимаю, что ты во мне нашёл? – бормочет Русалка, устраивая голову у него на плече и закинув на него ногу и руку.

— Себя, — с улыбкой отвечает Тимур, но она уже тихо сопит, теплым дыханием щекоча шею. 

А через два дня ему снова нужно лететь. На этот раз в немецкую клинику, откуда дал деру Вадик. А чтобы Русалка не скучала, докупил кучу рисовальной ерунды к тому, что уже имелось у нее. Оказалось, там было далеко не все необходимое, а раньше она стеснялась его просить. Просто сама невинность, надо же.

Тимур полмагазина скупил, наверное, ничерта не разбираясь в названиях, видах, мягкостях и твердостях. Запутался,  и решил не мудрить долго – покупал все, что попадалось под руку. И радовался как ребенок, наблюдая, с какими сияющими глазами Русалка разбирала его покупки. Как визжала и прыгала от радости, обнимая его и поминутно повторяя: «Спасибо». Надеялся, что это займет ее, и она не заметит, как пролетит время, пока он решит дела в Германии.

А сам три дня не находит себе места, разбираясь с видеозаписями, которые почему-то оказались стерты, опрашивая персонал. И считал минуты, когда окажется в номере.  Чтобы набрать номер и услышать ее голос. И слушать, слушать, слушать. Как она будет рассказывать, какой замечательный пейзаж написала. Или портрет. Или натюрморт. И лишь в самом конце тихо шепнет, что соскучилась. И спросит, когда он прилетит, и он не выдерживает – возвращается раньше. Плюет на все дела, вызвав недоумение взбудораженных ним врачей и немецких полицейских. Но ему все равно. Оставляет весто себя Погодина – пусть разбирается и вину заглаживает. Сам Тимур больше и дня не мог вынести без Стаси.

Она стоит на журнальном столике, ловко балансируя на кончиках пальцев как балерина. Рыжие волосы всклокочены, его белая рубашка перемазана краской. А тонкие руки порхают над стеной, как кисти над холстом. Впрочем, стена его гостиной и была холстом.  И на нем небрежными мазками рождалось нечто. Изогнутое тело, закованное золотой чешуей, распахнутые крылья, сверкающие алым, длинный хвост и словно живые, пронзительные фиолетовые глаза.


Тимур невольно дергает плечом. Похоже, в его доме теперь поселился самый настоящий дракон. Он обводит взглядом гостиную, уставленную картинами, и усмехается.

— Холсты закончились? – едва слышно, почти шепотом.

Русалка покачивается, оступается и заваливается на спину, визжа. Тимур подхватывает ее у самого пола, встречается с перепуганным рыжим взглядом.

— Ты… – облегченно.

— Напугал?

Она кивает и тут же улыбается.

— Прости.

Касается его щеки, трется о плечо своей.

— Я соскучился, – хрипит Тимур, зарываясь носом в ее волосы, пахнущие гуашью и морем.

А Русалка вдруг смеется и ведет пальцем по его носу, щеке, шее.

— Ты что творишь? — наигранно строго возмущается Тимур.

— Рисую, – невозмутимо отвечает Русалка, продолжая расписывать его лицо, закусив губу от усердия.

И Тимур не выдерживает, целует. Ее перепачканный краской нос, глаза, губы.

Прокладывает дорожку из нежных, невесомых поцелуев по шее вниз к ложбинке между грудей. Губами прихватывает затвердевший сосок, ударяя по нему языком. Ощущая, как тонкие пальчики  впиваются в плечо, царапая. И ему плевать, пусть хоть всю спину в кровь раздерет. Главное, она рядом. Так близко.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация