— Привет, — выдыхаю дрогнувшим голосом, все еще впечатленная разительными переменами в моем соседе: от весельчака до раздраженного и взъерошенного мужика, явно не желающего кого-то видеть. Вот только мне двери он открыл. Почему?
— Виделись уже, — хмуро. Руки на груди скрестил, плечом косяк подпер – да что же у него за манера такая приваливаться к чему-нибудь? И ждет.
— Я извиниться хотела за утро. Вела себя, как дура.
— Скорее, как ведьмочка, — усмехается.
В ответ лишь пожимаю плечами.
— Ладно, проехали. Запомню, что утро – не твое время суток, — и глаза прикрывает, будто устал. Вообще видок у него оставляет желать лучшего. Мумии и те покраше будут. Я успеваю пожалеть, что приперлась к нему. Очевидно же, что сейчас неподходящий момент для разговоров и уж тем более для того, что я намерена ему предложить. Еще не поздно попрощаться и уйти. Ага, а потом снова нацепить ненавистное платье и целый вечер изнывать от тоски. Нет уж, попытка — не пытка.
— А зачем запоминать? — вдруг цепляюсь за его последние слова, чтобы хоть как-то поддержать разговор и осторожно добраться до цели моего визита.
— На случай, когда пойдешь со мной на свидание, — говорит так легко, словно я уже согласилась. И в голосе такая уверенность, будто он и мысли не допускает, что я откажу.
— А что, утром за дверь выставишь? — спиной опершись на перила, прячу руки в карман, нашариваю пригласительный.
Он поворачивает голову, смотрит пристально, как будто одним взглядом раздевает. И улыбается краешком губ, а в его рыжих глазах вспыхивает озорство. И сразу становится похожим на того парня, с кем я столкнулась утром. Только вот сейчас он не раздражал, а притягивал, как магнит иголку.
— Зачем за дверь? Я знаю занятие поинтересней. Утро пролетает незаметно.
И вроде ничего такого не сказал, но я ощущаю, как щеки краснеют от его тихого, с хрипотцой голоса. Откуда что взялось? И дрожь холодит кожу – того и гляди в действительности до стриптиза дойдем. Хотя надо признаться, что увидеть его голым я бы не отказалась. И сосед уже наверняка представил нечто подобное относительно меня. Усмехаюсь. Вот уж не ожидала от самой себя. Еще немного и я буду готова отдаться ему, даже не спросив имени. Да что же это? Дергаю плечом и выуживаю из кармана пригласительный.
— Тогда пошли, — и протягиваю ему пеструю бумажку. — На свидание.
Он смаргивает, смотрит на мою ладонь, потом на пригласительный. И не верит. На что угодно поспорю, но с ним такое точно впервые. И наваждение прилюдного стриптиза спадает. А вот с остальным сложнее: адреналин пенит кровь, мешает мыслить здраво. И впервые за несколько последних лет меня это только подстегивает.
— Да ладно? Серьезно на свидание зовешь?
Киваю.
— А если я женат и у меня пятеро детей? — хитро щурится.
— И что? Я же не в ЗАГС тебя зову. Мне твой штамп в паспорте до лампочки.
— А имя? — не отстает и ответа не дает.
Имя? Захочет – назовет, а нет – я и так найду массу слов, как его величать.
— Такси уже ждет, — поторапливаю его с решением. И искорки веселья в его глазах пускаются в пляс.
Он кивает и исчезает в квартире, оставляя дверь открытой, как приглашение. А я прислушиваюсь к себе: сердце аритмичным эхом отзывается в висках, выстукивая по венам давно забытое чувство драйва. Давненько я не делала глупостей. С Федькой совсем забыла, какая я на самом деле: бесшабашная, живущая на острие свободы.
Сосед появляется через пять минут, полностью одетый. И я все-таки присвистываю от метаморфозы, из утреннего бомжа превратившего его в сексуального, стильно одетого молодого мужчину. Он лишь усмехается моей реакции, запирая дверь, прячет ключи в карман и, не вызывая лифт, сбегает по ступенькам. Я тороплюсь следом, гадая, чем обернется моя сегодняшняя глупость. Как пить дать – ничем хорошим, с моей-то везучестью на мужиков.
Глава 2.
2. Декабрь.
Папа звонит, когда мы уже подъезжаем к зданию веревочного парка.
— Неужели моя мышь, наконец, решила оторваться вместо скучного семейного торжества? — в его голосе лишь тепло и нежность.
— Так получилось, — только и отвечаю, косясь на задумчивого соседа. За время нашей поездки он не проронил ни слова, а я сто раз умудрилась пожалеть, что затеяла все это. Но отступать некуда.
— И как я понимаю, твои друзья не в курсе?
— Правильно понимаешь, папуль, — на этих словах сосед оборачивается, смотрит задумчиво, будто трудную задачку решает.
— И новость о грядущей свадьбе сильно преувеличена, — продолжает весело.
— Угу, — улыбаюсь во весь рот, не удивляясь, что папа в курсе событий. Даже не читая глянца и не смотря выпуски новостей – он всегда все знает. И как только ему удается? Когда-то я у него спросила, а он лишь щелкнул меня по носу: «Работа у меня такая».
— Я надеюсь, он стоит того.
Кто? Сосед, имени которого я даже не знаю? Наверное, я слишком пристально уставилась на него, потому что он вдруг подмигивает мне и тихо смеется. Ну-ну. И не сводя с него лукавого взгляда, выдыхаю в трубку:
— Быть может, я даже замуж за него пойду.
Сосед давится собственным смехом.
— Тогда обязательно дай ему мой номер, — посерьезнев, почти приказывает отец. Я напрягаюсь.
— Это еще зачем? — зная папу, тому ничего не стоит устроить проверку моему новоявленному жениху. Он уже стольких парней от меня отвадил, что засранец Федька уже давно побил все рекорды и не свинтил от меня в первую же неделю. Впрочем, надо признаться честно – ему папа никаких проверок не устраивал, словно не ощущал в нем опасности или просто не видел в нем моего бойфренда на постоянной основе. Да и вообще бойфренда – мы и целовались то пару раз и ни один из них меня не впечатлил. А может, наоборот, мысленно его и прочит мне в мужья. Папина логика – сплошные дебри.
— Полагаю, ему понадобится союзник, чтобы выдержать тебя дольше часа. А я – самый лучший.
— Предатель, — шиплю в ответ на отцовский смех.
— Я просто люблю тебя, мышь. Оторвись на всю катушку.
— Даже не сомневайся.
— Только, смотри, без фанатизма. Чтоб все целы и невредимы, ладушки?
— Все будет тип-топ, папуля.
Я выбираюсь из такси и попадаю в снежный вихрь. Смеюсь, запрокинув голову и раскинув руки, ловлю губами снежинки. Ветер взлохмачивает волосы, морозом лижет лишенную шарфа шею, обнимает лицо. И нет ничего волшебнее сыплющегося из небесной черноты снега.
А мой спутник замирает чуть впереди, спрятав руки в карманы, не забыв подпереть своим могучим плечом фонарный столб, и не выпускает из виду ни одно мое движение. И от его взгляда в низу живота мягким клубком поселяется тепло. Я улыбаюсь, шагаю к нему.
