— Не стоит ёрничать, Грозовский, — ухмыляется майор. — Вы подозреваетесь в убийстве Грозовской Марии Вадимовны. Так что извольте, — он делает приглашающий жест. — Не вынуждайте уводить вас в наручниках.
— Отчего же, — и с прежней усмешкой протягивает майору руки. — Делайте свою работу, майор.
— Придурок, — злится рядом Фил.
— Ты повторяешься, друг, — фыркает Игорь, ощущая, как на запястьях защелкиваются наручники.
Ему не рассказывают, что произошло. Только фотки демонстрируют: хрупкое тельце Машки в петле, она же на полу с красной полосой на шее, съежившаяся, но с улыбкой на посиневших губах. Только дурак не поверит в убийство, учитывая, что уже пять лет Машка парализована. Вот и следак не верит. Как и в то, что Игорь не виноват. Как и в то, что в эту ночь он никак не мог быть в квартире своей бывшей жены.
— Вы давно женаты? — спрашивает следак, старательно изображая понимание.
— Мы не женаты. Вы плохо наводите справки.
Следак удивлен.
— Да? В таком случае, как давно вы не женаты? — он собирает со стола фотографии, прячет их в бумажную папку.
— Пять лет.
— Почему развелись?
— А оно вам надо, товарищ следователь? — Игорь откидывается на спинку стула.
— Здесь я решаю, что мне надо, а что нет, — спокойно парирует следак. — Так что извольте отвечать на мои вопросы.
— Нет. Это мое личное дело и к смерти Маши не имеет никакого отношения.
— А твоя любовница имеет? — спрашивает тихо, перегнувшись через стол. И хищные глаза блестят победой. И в этот момент Игорю захотелось ему врезать. Как сдержался – неясно. Подается вперед, прищурившись.
— А ты попробуй ее найди, — цедит сквозь зубы.
— Уже нашел, — и новая порция снимков. На этот раз на них Игорь с Марусей в веревочном парке полгода назад. Игорь неотрывно смотрит в серые глаза, переполненные восторгом. Скользит взглядом по счастливой улыбке. И тело тотчас отзывается дрожью при воспоминаниях о той ночи, что последовала за этим невинным свиданием. С шумом выдыхает, с трудом оторвавшись от глянцевых снимков. Натягивает на себя усмешку, возвращается в прежнее положение на стуле.
— Ну раз так, значит и про ее отца вы уже в курсе, товарищ следователь, — резюмирует Игорь, подмечая, как меняется в лице следак: желваки заходили, глаза сощурились, губы сжались в одну полоску. Нервничает, значит знает, кто отец Маруси. Вот и прекрасно. С Самураем этот следак связываться не будет, если не дурак.
А если дурак – драться с Крисом не хочется. Все-таки будущий тесть, как-никак. Хотя если Фил все сделал правильно, то уже настоящий. Губы против воли растягиваются в улыбке, предвкушая реакцию Маруси. Выбраться бы отсюда побыстрее.
— Уведите! — рявкает следак.
Игоря уводят в стылую камеру. Он ложится на холодную лежанку, прикрывает глаза. Устал.
Фил устраивает настоящий переворот. Куда там Самураю, тут и француз камня на камне не оставит: связями грозит, адвоката крутого притянул. Только без толку все это. Следак уперся, о свидетеле твердит, который якобы видел Игоря в ночь убийства в доме Маши. Интересный такой свидетель – Федор Бабаев. Услышав фамилию, Игорь впервые пожалел, что не свернул этому уроду шею. А так хотелось, когда он встретил того в клубе, куда приехал повидаться с Саней Зубиным. Случайно столкнулся после отлета Маруси. Бабаев бахвалился дружкам, какую девицу имел во всех позах, горячей штучкой называл, любительницей пожестче. Грозовский и внимания не обратил бы, если бы не Марусина фотка на дисплее телефона. А уже через минуту впечатывал того мордой в барную стойку. Дружки попытались вмещаться, но были остановлены охраной. Просто стояли и наблюдали, как Игорь методично избивал Бабаева, вымещая на нем всю злость: на себя, Марусю и суку-жизнь, так не вовремя повернувшуюся к нему задом. Когда Грозовский выдохся, Бабаев походил на кровавое месиво, а у Игоря – рассечена бровь и сбиты костяшки пальцев. Каким чудом Игорь его тогда не убил – неизвестно. А ведь до опасной черты оставалось всего пол шажочка, но что-то перемкнуло в голове, стало противно. Он потом долго отмывал руки в туалете клуба, и пил до утра, вымывая из себя вся ту муть, что всколыхнулась от слов Бабаева. Если бы он не знал, что Маруся была девственницей. Если бы не помнил, какова она на вкус, то с легкостью поверил бы Бабаеву. Но он знал и помнил. И у него сорвало крышу, которая, похоже, так и не встала на место.
Спасибо Ивану, младшенькому Зубину, который и заведует клубом, – позволил выплеснуть злость, дал отмашку своим «бульдогам», чтобы не лезли.
А теперь сюрприз в виде показаний этого упыря. Любопытно другое: кто надоумил Бабаева? И кто вообще убил Машку? Кому она помешала? И не только она, но и он сам. Его же подставляют, причем понимая, что не станет он впутывать в это дерьмо Марусю. Бабаев в курсе их отношений: определенно не дурак и догадался после встречи в ее квартире, да и в клубе Игорь четко дал понять, что Маруся – его.
— Гари, мне не нравится все это, — хмурится Фил, ероша волосы. Адвокат, грузный мужик в дорогом костюме и с цепким взглядом, что-то пишет.
— А я в восторге, — скалится, хотя на душе паршиво.
— Ты ведешь себя неправильно. Ведь ясно же, что это чистой воды подстава, — он не замечает, как переходит на французский. Злится. Еще бы – тут фестиваль на носу, а его лучший пилот за решеткой и на свободу не торопится. — Почему нельзя рассказать о Мари?
Игорь морщится. Он и сам не понимает, зачем скрывать правду, но нутром чует – нельзя, чтобы она лезла в это. Ни она, ни Самурай. Это его личное дело. Он бы и Фила не втягивал, но тот же как репей – не отдерешь. Да и какая-никакая связь с внешним миром.
— Фил, — Игорь отвечает на родном француза, — нужно выяснить, связан ли наш свидетель с кем-то из родственников, — он не называет имен, уверенный, что их беседу слушают. Пусть помучатся с переводом. — У нее только мать и сестра. Мать жила вместе с ней, ухаживала за ней. А сестрица… — Игорь морщится. — Сестрица та еще оторва и меня ненавидит. Винит в случившемся с сестрой.
— Я понял, — кивает Фил.
Адвокат смотрит на них озадаченно, вертит в руках ручку. Игорь прикрывает глаза, решаясь на самый важный вопрос.
— Как она? — получается хрипло: в горло будто песка насыпали.
— Готовится к свадьбе, — в голосе Фила – горечь. — Ей плохо, Гари.
— Мы успеем, Фил. Просто обязаны.
Но ничего не выходит. И в день свадьбы вместо адвоката приходит Самурай.
— Тебя можно поздравить? — усмехается Игорь.
— О да, — протягивает Самурай насмешливо, — мой финансовый гений – идиот. Ты какого лешего мне не позвонил?
Крис садится напротив, скрещивает руки на металлическом столе, прикованном к полу, выжидает. Спина прямая, взгляд темный, хищный, и каждая мускула на лице напряжена, каждый нерв натянут. Неуютно ему тут, некомфортно. И Игорь понимает, что единственная причина, по которой Крис не бежит отсюда – он. И ему не нравится, что Самурай переступает через себя ради него.
