Он прошел сразу наверх, зная, что бабушка вряд ли обрадуется его визиту в такой ранний час.
По коридору он прошел в Голубую спальню, постучал в дверь и открыл ее, прежде чем Ханна успела это сделать.
Присев перед ним в реверансе, старая горничная сказала:
— Рада снова видеть вас, милорд! Я надеялась, что вы навестите нас. Молодая леди проснулась и, как понимает ваша светлость, несколько растеряна из-за того, что произошло с ней.
Не отвечая, граф подошел к кровати.
Утреннее солнце, проникая через окно, наполняло комнату золотистым сиянием.
С маленького, с заострившимися чертами личика на графа смотрели глаза, казавшиеся огромными. Волосы Кледры, освещенные солнцем, обрамляли это личико, как облако, сотканное из солнечных лучей.
Ханна вышла. Граф протянул девушке руку.
— Доброе утро, Кледра! Как вы себя чувствуете?
— Вы… вы здесь? Неужели я… как сказала мне эта славная женщина… я проспала… три дня?
Граф взял ее руку в свою и сел рядом с кроватью.
— Помните ли вы, что произошло? — осторожно спросил он.
— Дядя… Уолтер! Он… он не знает, что я… здесь?
— Даже не подозревает.
— А… Звездный… он в безопасности?
— Со Звездным все хорошо. Но, вы помните, вы просили меня изменить его имя? Теперь нет лошади по имени Звездный. Новый жеребец в моей конюшне зарегистрирован как «Крылатый победитель». К тому же, я думаю, вы не сразу узнаете его, когда увидите.
Кледра вопросительно посмотрела на него, и граф объяснил:
— Я подумал, что будет разумно, перед тем как перевозить Крылатого победителя из Ньюмаркета, закрасить белое пятно у него на носу, так что теперь он черный как смоль.
Он почувствовал, как пальцы Кледры сжали его руку:
— Это… умно… очень умно с вашей стороны! Так что теперь, вы думаете, он… спасен? — воскликнула девушка.
— Я уверен в этом! Теперь нужно позаботиться о вашей безопасности.
Тень набежала на ее личико.
— Дядя Уолтер был… очень… очень зол.
— Достаточно ли у вас сил, чтобы рассказать мне, что произошло? — спросил граф.
Кледра глубоко вздохнула.
— Когда я… спустилась рано утром к завтраку, это был день… т… торгов… кто-то сказал дяде, что Звездного… нет на месте. Он сразу предположил, что я… виновна в этом… потащил меня в конюшню, в… денник Звездного… и спросил меня, где… он.
— Вы рассказали ему?
— Вы же знаете, что… этого я бы… никогда не сделала!
Не только… чтобы спасти Звездного, но чтобы… защитить и вас… Вы были так… д… добры…
— И что тогда сделал ваш дядя?
— Он… ударил меня. Но я отказалась отвечать. Он… снова спрашивал снова и снова… но я все равно молчала.
Голос Кледры дрогнул, она на минуту умолкла, потом с усилием шепотом продолжала:
— Когда он понял, что я ничего не расскажу ему… он засунул мне в рот тряпку… и… бил меня… бил… Больше… я… ничего… не помню.
Граф подумал, что для нее так было лучше.
Пока он слушал рассказ Кледры, его пальцы, хотя он не сознавал этого, сжимали ее руку все сильнее.
Только когда она вскрикнула от боли, он спохватился:
— Простите меня, — сказал он. — Просто мне трудно поверить, что мужчина может так жестоко избить женщину.
— К… как вы… нашли меня?
Граф рассказал ей.
— Я понял, что должен вернуться и посмотреть, — просто сказал он.
— И вы… унесли меня… оттуда?
— Я вынес вас так, что, мне кажется, никто не знает об этом. Но нам нельзя рисковать. Сначала вы должны поправиться, а потом мы решим, куда вы можете поехать, чтобы ваш дядя больше не смог найти вас.
Ее глаза на мгновение расширились от ужаса:
— Вы… думаете… он не найдет меня здесь?
— Такая опасность есть. Поэтому вас будут видеть только старые слуги моей бабушки, которые служат у нее уже много лет и знают меня с тех пор, когда я был в вашем возрасте и даже моложе.
— Вы… добрый… очень, очень добрый! — воскликнула Кледра. — Но я не хотела бы, чтобы вы оказались в затруднительном положении из-за меня.
— Я могу о себе позаботиться. Вопрос в том, смогу ли я позаботиться о вас.
— И… Крылатом победителе.
— И о нем, конечно!
— Я бы хотела… посмотреть на него, когда… мне станет лучше.
— Как только вы поправитесь, обещаю, я приеду на нем сюда, — заверил ее граф, — и вы сможете сами спросить его, хорошо ли ему.
Она хихикнула, и ее смех показался ему очаровательным, как смех ребенка.
— Когда он прибудет… я заставлю его… поблагодарить вас… как сама хотела бы сделать…
— Все будет хорошо! — улыбнулся граф, — но сейчас вы должны постараться выздороветь как можно скорее. Я возвращаюсь в Лондон, но скоро снова навещу вас.
— Вы обещаете это сделать? Все здесь… такие милые… но вы… другой.
Граф приподнял брови.
— В каком смысле — другой?
— Вы были… очень добры к Звездному… и ко мне. Вы наш… друг.
— Это мне нравится, но вы оба должны меня слушаться, а наша дружба должна остаться в тайне.
— В… тайне, — прошептала Кледра, — и очень… драгоценной, потому что… вы очень… добрый.
Граф встал, не выпуская ее рук.
— Берегите себя, — сказал он, — и скорее поправляйтесь. Ваша жизнь теперь будет совсем другой, не такой, как с вашим дядей.
Граф почувствовал, как задрожали ее пальцы и ему захотелось успокоить ее и придать уверенности. Он наклонился и поцеловал ее руку.
Кожа у нее была очень мягкая, как у ребенка, подумал Пойнтон.
Он улыбнулся ей и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.
Глава 4
Граф ждал в своей библиотеке, когда дворецкий объявил:
— Майор Эдвард Лаутер, милорд!
Граф поднялся из-за стола, приветствуя гостя:
— Рад видеть тебя, Эдди.
Его друг, не отвечая, уставился на шейный платок графа.
— У тебя новый фасон, причем я такого никогда не видел.
Граф рассмеялся.
— Не ожидал от тебя такой наблюдательности. Это модификация того, которым Браммел хвастался на прошлой неделе.
— Этот лучше, чем у него, что, без сомнения, повергнет его в отчаяние.
— Его гораздо легче завязывать. К тому же, как ты прекрасно знаешь, я не люблю выглядеть, как все.
