Гулять? Я не хочу гулять. Я должна выяснить, где Димка. И только один человек точно знает ответ. Тяну руку, чтобы забрать у Марка телефон, но он прячет его в свой карман.
— Все. Никаких звонков. Гулять, я сказал.
Смотрю на него так, словно впервые вижу. И вдруг понимаю, что Марк прав. Никаких звонков. Если Мэт узнает, что я подозреваю его — сломаю ему всю игру, о которой я совершенно забыла за эти сутки. И тогда неизвестно, какой фортель он выкинет в следующий раз. Выдыхаю.
— Я не хочу гулять, — говорю, сгребая пакеты.
— Кира, — возмущается Марк. — Предлагаешь мне звонить Климу.
— Было бы неплохо, — бурчу себе под нос. — Не надо никому звонить, — уже громче. — У него операция. Пусть спасает жизни. Я-то не умираю. Всего-то брат пропал, подумаешь, — снова себе под нос. — Просто я хотела съездить в гости. Подбросишь? — оборачиваюсь на ступеньках.
Марк улыбается.
— Легко. Куда поедем? — спрашивает, когда я плюхаюсь на пассажирское место рядом с водителем, вдыхая терпкий аромат кожи и мужского парфюма. Он все-таки приехал на машине. Черный Ягуар, манящий своей хищной грацией. На мне бирюзовый брючный костюм и белая майка под пиджаком. Волосы скручены в свободную косу. На ногах — балетки, которые Марк прикупил вкупе с одеждой.
— Детский центр «Радуга» знаешь?
Марк выгибает бровь в удивлении.
— У меня там друг, — улыбаюсь, отвечая на немой вопрос. — Но сперва в зоомагазин. Не можем же мы приехать без подарка?
— Друг значит, — Марк выезжает на трассу. — Как интересно, — улыбается, барабаня пальцами по рулю.
Пожимаю плечами, напрочь игнорируя его выпад. Но когда мы покупаем в магазине дом для кошки, витамины, какие-то игрушки, специальный корм и еще кучу всякой ерунды для маленьких котят, Марк хмыкает.
— Твоего друга часом не Тимофеем зовут?
Киваю.
— Вот уж поистине непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его, — изрекает многозначительно, улыбаясь так хитро, что не будь он человеком — был бы котом, как пить дать.
Смотрю на него во все глаза.
— Что? — ловит мое изумление.
— Я думала, ты только Фрейда цитируешь. А тут…Библия.
— Да я вообще многогранен. Может, передумаешь, и выйдешь за меня, а?
И подмигивает лукаво. Качаю головой, посмеиваясь.
— Извини, Шут, но, кажется, я окончательно и бесповоротно влипла в своего Беса.
Он молчит долго. А я смотрю, как мимо нас проносится город и уходящие вдаль плантации виноградников, и наслаждаюсь тихим джазом, льющимся из колонок.
И только когда его Ягуар паркуется у ворот детского центра, Марк заговаривает.
— Клим никого не возит сюда. Даже я никогда здесь не был, хотя о Тимофее знаю. Рассказал как-то.
Почему-то я так и думала. Мой Бес на самом деле не такой жуткий и циничный тип, каким его представляет пресса.
— Он молодец. Ребенка спас, — улыбаюсь, вспоминая, как он кормил булочками Тишку. — Клим очень к нему привязан. Назвал в честь деда. Они даже чем-то похожи, веришь? Не думала, что так бывает, чтобы чужие люди…
— Они не чужие.
— Что? — сердце пропускает удар. — Не чужие — это значит…сын? — почти шепотом, на изломе дыхания. Не веря собственному голосу. Не может быть! Он ведь не мог бросить здесь собственного сына. Или…мог?
— Кира, — Марк касается моей руки, сжатой в кулак. Осторожно распускает мои пальцы, и я вижу побелевшие следы от ногтей на ладони. — Ты меня совсем не слушаешь. Нафантазировала уже, да? — и в карих глазах отражается солнце. — Тим — не сын Клима. Он его родной брат.
И облегчение размывает страх теплой волной.
Глава 14
— Она красивая.
Чертовски красивая. Кира Леманн. Манящая, как запретный плод. Ее хочется сграбастать в охапку и упрятать от всего мира. Чтобы самому наслаждаться ее сладостью. И мысли о ее стонах и ее красивом теле, бьющемся в экстазе, впрыскивают в кровь убойную дозу эндорфинов. Улыбаюсь, глядя, как она за шкирку отдирает от своего пиджака маленького пищащего котенка, но не ссаживает, а перекладывает в другую руку. Пиджак безнадежно испорчен молоком, которым Кира пыталась напоить малыша и она, стягивает его с себя. А Тим помогает. Говорит что-то, но Кира лишь отмахивается и…расстилает пиджак вместо коврика. Тим тотчас усаживается на него, а Кира укладывает на колени котенка и снова пытается его подкормить. И эта картинка настолько не вяжется с ее славой, что просто сойти с ума можно.
Кот садится рядом, прячется, как и я, в тени старой липы.
— Тебе повезло, — соглашается друг. Бросаю на него короткий взгляд. — Красивая, — подсказывает Кот. Киваю. — Вот, держи, — протягивает мне мою «кредитку». — Купил все необходимое.
— Спасибо, — верчу кусок пластика в пальцах. И смотрю на нее. Кира играет с котятами, смеша чуть взъерошенного Тима. Нежная, улыбчивая. Так непохожая на ту циничную стерву, украшающую обложки глянца.
— У тебя хороший вкус, — снова Кот. Похоже, ему сегодня не по душе тишина. — Ей все понравилось.
Кот приехал в клинику за десять минут до операции. Встрепанный и явно не выспавшийся. В последнее время он всегда такой, но не колется, в чем же причина его бдений.
— Гони деньги, Бес, — заявил, вваливаясь в ординаторскую и принеся с собой запах бензина и кожи.
— Нихрена себе «доброе утро», — фыркаю, оценивая друга: двигается без напряжения, значит, не дрался; в глазах — веселье, несмотря на помятый вид. В целом, все нормально.
— Доброе утро, — скалится Кот. — Но деньги все равно гони. Нужно феей-крестной поработать.
— А что, твоя волшебная палочка иссякла уже? Или у девицы запросы зашкалили?
— Да тут, понимаешь… — затылок чешет, — пришлось одну Рапунцель из башни вызволять. Поиздержался.
— Вызволил?
— Угу, — мрачно отзывается Кот. — Приласкал, обогрел…
— А она сбежала? — выгибаю бровь.
— Если бы. Ладно, это все лирика. Кира звонила, жаловалась, что ты её бросил голую-босую. Я понимаю, что у тебя коварный план такой, но…
Я не дослушиваю, достаю кредитку, кладу на стол. Немного помедлив, сажусь и быстро пишу список с размерами и лейблами.
— Купишь все по списку. И глаз с нее не спускай, пожалуйста.
Кот прячет все в карман, кивает сосредоточенно.
— Кира не Рапунцель. Сбежит, глазом моргнуть не успеешь.
— От меня ещё никто не убегал.
