А тогда…Тогда я все-таки была глупой и маленькой, потому что приняла заботу за что-то другое и возненавидела его.
— Кори… - и снова этот невозможный, сводящий с ума голос. Мягкий, словно шелк, чуть хрипловатый и встревоженный. Смотрю в его прищуренные глаза и тяну губы в улыбку, хотя внутри колючий комок и плакать хочется навзрыд. — Идем, — Егор в одно движение оказывается на ногах, тянет меня на себя.
— Куда? Зачем? — спрашиваю, как завороженная наблюдая, как он ловко влезает в джинсы и свитер с высоким воротом.
— Жениться, — на выдохе отвечает Егор, подгоняя меня в ванную.
— Жениться, — на выдохе отвечает Егор, подгоняя меня в ванную. Замираю на пороге, разворачиваюсь в сильных руках.
— В смысле: жениться? Я же замужем!
— Кори не задавай глупых вопросов. В душ и одеваться. Быстро.
И, не дав мне опомниться, заталкивает в душевую кабинку. Я пытаюсь ему помешать задвинуть дверцу, но он лишь хмурится.
— Предлагаешь мне присоединиться? — игриво играет бровями, намекая на страстное продолжение. — Прямо так? — делает попытку шагнуть в душевую прямо в одежде. — Я, конечно, не против, малышка, но предупреждаю: сменной одежды нет, а жениться я не передумаю, поэтому обязательно простужусь и заболею и…
— Иди уже отсюда, Конюх, — рычу, позволяя ему с довольным смехом все-таки захлопнуть дверцу душевой кабинки.
А когда выбираюсь из душевой, в рекордные сроки приведя себя в порядок, Егор мерит шагами спальню, хмурый и донельзя сосредоточенный. Такой весь мужественный, что у меня поджимаются пальцы на ногах, потому что сейчас он невероятно красив и притягателен. И как я раньше не замечала этого? Почему так долго бегала за призрачным мачо, не понимая, что он рядом, только руку протяни.
— Собралась? Умница, — улыбается мой невозможный Конюх. И я отвечаю ему тем же. — Делаем так. Метель немного улеглась, поэтому двигаем на конюшню, у нас там пополнение, меня вызвали. Пока я разгребусь с делами, дождусь ветеринара, ты сможешь покататься.
— А как же жениться? — уточняю, подойдя к моему мужчине и заглядывая в его довольное, несмотря на сосредоточенность, лицо. Растерянная такой сменой планов.
— Юрист подготовит все необходимые документы и тогда наведаемся к твоему муженьку.
— А…
Но мой рот запечатывают поцелуем. Егор нежен и нетороплив. Он ласкает губами, играет языком и не дает ни шанса на передышку, кружа голову и заставляя мое сердце срываться в галоп. А когда все-таки отрывается от моих губ, мне совершенно не хочется куда-то идти. И Егор понимает без слов, касается губами кончика носа, улыбается, прижимая к себе. Обнимаю его, стараясь стать еще ближе, кожа к коже, но одежда мешает и мне впервые так хочется содрать с себя это ненужное тряпье. Закусываю губу, вдыхая пряный аромат своего мужчины, попутно отмечая, что пока я плескалась в душе, он тоже умудрился освежиться и сейчас пах хвоей с примесью зимней стужи. Совсем другой аромат. И мужчина будто другой. И внутри что-то противно колет странным предчувствием. Шмыгаю носом.
— Так, я не понял, что опять за мокрота? Э, матушка, — тянет Егор, обнимая мое лицо ладонями, — ты мне так весь дом затопишь еще до оттепели.
— Просто… — сглатываю слова, навеянные внезапным ощущением чего-то неизбежного. — Может, не пойдем никуда, а? Что там твои сотрудники сами ветеринара не дождутся, а?
— Конечно, дождутся. Но Лейла особенная, понимаешь? Я ее из озера вытащил, когда она еще несмышленым жеребенком была. И сейчас у нее важный этап. Она и так без меня родила. И для нее это стресс. Нет, ребят она, конечно, знает, но ощущение, будто я ее обманул. А я обещал, понимаешь? Заодно и познакомлю вас. Она тебе понравится. Идем.
Егор тянет меня за собой и говорит, говорит. Как обкатывал молодого жеребца и увидел ее, барахтающуюся в воде. Как нес ее до самой конюшни на руках, и как она никого к себе не подпускала, кроме него. Он не хвастается, не бравирует своим героизмом, а просто делится одним из самых важных событий в своей жизни. А я, как зачарованная, не могу поверить, что это все он: несносный Конюх, доводящий меня до бешенства своими колкими замечаниями и колючим взглядом. Мужчина, говорящий о лошади с таким восторгом, будто она – самое бесценное его сокровище. Я даже не успеваю сообразить, как мы выходим на улицу. В лицо ударяет запах зимней стужи, чистоты и свободы, что ли. Под ногами хрустит снег.
— Как предпочитаешь? — останавливаемся у гаража. — На транспорте или пешком?
— Мне казалось, мы спешим, разве нет?
— Спешим, но я хочу, чтобы ты сама все увидела. Сейчас, когда вокруг такая красота.
— Что увидела? — спрашиваю почему-то вдруг просевшим голосом, потому что Егор вновь оказывается непозволительно близко. Запускает ладони под капюшон, зарывает пальцы в мои так и не собранные в хвост волосы.
— Ты почему без шапки? — хмурится, достает из кармана своей необъятной куртки разноцветную вязаную шапку с помпоном и натягивает мне на голову, а сверху еще и капюшон снова накидывает.
— Ты его еще застегни и шарфом зафиксируй, — смеюсь, покорно принимая его такую мужскую заботу.
И он задумывается так всерьез, даже морщинка между бровей залегает. И я тянусь, чтобы разгладить ее, становлюсь на носочки и едва не падаю от женского голоса, до краев наполненного презрением.
Глава 11
Январь. Сейчас.
— Похоже, приличия современным девушкам уже незнакомы. У всех на виду, как последние…
Она не договаривает, эта холеная женщина с раздутым самомнением. Женщина, которая всего несколько часов назад стояла в дверях нашей спальни, наблюдая, как мы занимаемся сексом. Но мне и не нужны слова, чтобы понять, кем она окрестила меня. Знала бы она, кто мой отец, вряд ли бы бросалась такими словами. А может даже и сосватала бы, раз уж настолько алчная, что решила охомутать папочку блондинки.
