И мой зверь сделал то, что должен — заглянул в сизые тени магии. Впустил их в себя, позволил опутать зверя обжигающей паутиной. Завоняло гарью, а следом потянуло плесенью, удушливой, гнилостной, точно из могилы.
Зверь рванулся было прочь, выпуская человека, да так и застыл в пограничном состоянии.
А я понял, что пес, убивший мою сестру — подыхает. Магия смерти отбирала его жизнь капля за каплей. И чтобы жить, ему нужна моя девочка и наши дети. Сила, что крылась в наследниках, была несоизмеримой.
Но магия та еще хитрая тварь. Заполучив моего зверя, она насытилась и отобрала все силы пса. Временно, пока он не найдет способ для новой ловушки.
У меня было мало времени, чтобы узнать его имя и лишь один способ.
Найти Майю на озере оказалось непросто. Тысячи душ приветствовали меня на берегу черного точно ночь озера. Выходили на каменистый берег…знакомиться.
Я искал только одну. Маленькую рыжую львицу с белыми подпалинами и синими глазами.
— Лео? — сиплый голос брата вытягивает из мыслей.
Растираю между пальцами истлевший фильтр. Лука морщится.
— Ну и навонял ты тут, — он до сих пор слишком чувствителен к запахам.
Усмехаюсь. Я потерял нюх с той самой ночи, когда открыл глаза и обнаружил себя на полу палаты рядом с поющей львицей.
Дикой хищницей, потерявшей свою человеческую суть.
Вместе с нюхом я потерял и свою девочку. Мы…потеряли.
Смотрю на брата, выгнув бровь.
Не нравится запах, проваливай к бесам.
— Не рычи на меня, — отмахивается Лука.
Он по-прежнему слышит меня в своей голове. А я разучился говорить.
Вот такая насмешка судьбы. Ей было мало то, что я потерял. Она измывалась, как хотела. А справлюсь ли?
Мне было наплевать. Я не хотел говорить, видеть, слышать. Чувствовать не хотел. Но приходилось. Раз за разом просыпаясь с восходом солнца, зверь тянул меня жить. Сам запертый в живой клетке, он не давал этой клетке издохнуть.
Привез?
Лука кивает, привалившись к дверному откосу. Пару часов назад он должен был привезти к нашей львице старейшину Илиама.
И что сказал дед?
— Зовите ее. И если захочет — она вернется.
Стряхиваю с пальцев пепел и смотрю на красные следы от огня. Ожоги светлеют на глазах и спустя удар сердца кожа снова цела и невредима.
Сжимаю кулак, криво усмехаясь сбитым в кровь костяшкам. Прошла неделя, а они до сих пор не зажили. Да и морда сверкает следами хорошей драки. Сцепился с одним истинным магом, из-за которого наша девочка сейчас хрен знает где. Одна. Беззащитная в своем человеческом облике. Разделенная и уязвимая как никогда.
Проклятье, зачем она обернулась? Злость накатывает раскаленной волной, впечатывает кулак в подоконник, оставляя вмятину.
Зверь воет и ломает ребра. Рвется наружу и задыхается, не в силах вырваться.
— Она вернется, Лео. И мы до сих пор живы.
Живы. Значит и Ради жива. Но надолго ли?
— Тебе нужно к ней, брат.
Нужно? Возможно. Только я не могу. Боюсь, что она не вернется. И тогда…
— Не думай, — тяжелая рука брата ложится на плечо. — Она вернется. Иначе не может быть. Она же упрямая, разве ты забыл?
Киваю, закусив кулак. Боль неожиданно дерет глотку и пускает в галоп еще живое сердце.
— А сейчас тебе нужно привести себя в порядок. Я нашел предателя.
Через сорок минут мы приезжаем в офис. Луке трудно уходить из дома, оставлять там…Ради одну. Он верит, что эта…самка и есть наша девочка. Заглядывает в глаза полусонной львице и ищет ту, которой там нет. Я знаю.
Потому что сам оставил ее в Лунном озере, под потоками водопада. Хотел принести ей лунное яблоко, дивный фрукт с деревьев на берегу озера.
Но эти яблоки растут слишком высоко, а мой зверь слишком тяжел для тонких веток.
Рухнул на землю, а очнулся в палате. Я звал.
Дед Илиам говорит, что мы должны звать ее.
Я звал. Тогда, в палате. Человеком. Зверем. Рычал. Кричал. Выл. И…пел.
До хрипа. Лука появился, когда я просил Ради вернуться. А следом появился он. Тот, кто однажды проклял меня и едва не убил.
Тот, кто рассказал этой бестолковой девчонке, как она может меня спасти. Светлый.
Ярость рванулась черными вихрями. Я ударил наотмашь…магией. Промахнулся и черный клубок разбился ледяной крошкой.
Второй удар пришелся в цель и на лице Светлого остались царапины, как после осколков.
Третьим рубанул по ногам и Светлый покачнулся, но девица рядом удержала.
А я…не чувствовал ничего. Не слышал ни звука, кроме песни львицы. И одного единственного желания — убить того, из-за кого я лишился сестры, зверя и женщины, без которой не мог дышать.
Это было похоже на избиение младенца, потому что Светлый не ответил ни разу. Только девицу собой закрывал и упрямо поднимался на ноги. Раз за разом, когда моя тьма сшибала его с ног и ледяными осколками разрывала кожу.
Меня сшибло с ног огнем. Впечатало в стену. Опалило лицо.
Лука. Брат замер напротив, закрывая собой Светлого с его девицей.
— Хватит! — прорычал так, что у меня заложило уши.
— Уйди, — прохрипел, отряхиваясь от штукатурки.
— Лео, хватит! Да что с тобой?! — изумился, когда в моих ладонях снова завибрировала магия.
Магия…уставился на свои руки просто схлопнул все.
Подхватил на руки свою бестолковую львицу. Двинул к выходу. Ей здесь не место. Врачи ей уже не помогут.
Остановился рядом со Светлым. Взглянул в глаза, один из которых заплыл кровью.
Майю убил Бекер, Светлый. Из-за тебя.
Не сказал, подумал, потому что голоса не стало.
Но взгляд выдержал, и лишь когда Светлый отвернулся, посмотрел на заснувшую львицу. Она забрала все, даже умение говорить, и ушла.
— Прости…
Вскинулся, встретившись с отчаянием в слепых глазах.
К бесам все! Я не благородный рыцарь и срать хотел на его простить.
Перехватил львицу и ушел.
Осторожный стук каблуков возвращает в кабинет брата и к женщине, что замерла в пороге.
Илона Рамировна работает в «Небе» очень давно. Она была личным помощником еще у отца, и когда Лука встал у руля, то ничего не стал менять. У него не было причин усомниться в доверенном человеке главы клана Накари.
До того дня, когда Ради рассказала о своих подозрениях. Это было спустя два дня после ее пробуждения в больнице. Она вспомнила о снимках, что показывал ей Бекер-младший из нашего пентхауса и уверенно заявила, что в «Небе» — предатель. И это кто-то из близкого круга.
