— Вызывал, Лука? — ее голос звучит уверенно и я не чувствую в ней страха.
— Да, Илона Рамировна, проходите.
Брат поднялся и предложил женщине присесть.
В свои почти пятьдесят она выглядит превосходно: ни морщин, ни пластических операций, свойственных многим человеческим женщинам в этом возрасте.
Лука отодвигает стул, как истинный джентльмен, и я невольно морщусь. Его галантность сводит скулы. Илона Рамировна вежливо улыбается, занимая свое место за столом, и тотчас раскрывает ежедневник, приготовилась записывать указания босса.
Ее история стара как мир: забеременела от женатого богатея, который не захотел портить свою жизнь бастардом. Дал ей денег на аборт, но она глупо верила, что стоит ей родить, а любовнику увидеть наследника — и все изменится.
Не изменилось. В роддоме ее вынудили отказаться от ребенка. Да и что она могла ему дать без работы и жилья над головой? Вот и повелась. Она перебивалась, как могла. А потом появился отец ребенка и предложил ей сделку: он принимает сына, дает ему имя и статус, а она становится личным помощником Накари.
Она шпионила столько лет, а отец даже не подозревал об этом. Да и Лука…
Мятная девочка Ради, ворвавшаяся в наши жизни маленьким смерчем, перевернула все с ног на голову. А оказалось все так просто. Вот и сейчас Илона Рамировна сидит за столом с идеальной осанкой, сосредоточенная и готовая к очередным задачам. Профессионалка до мозга костей. Чопорная и наглухо застегнутая на все пуговички.
Вспоминаю, что она всегда носила одежду, закрывающую ее шею, даже в невыносимую жару.
Никто никогда не задумывался об этом. Да мало ли, что может прятать женщина.
Оказалось, родимое пятно. Такое же, как у ее сына.
— Ну что, Илона Рамировна, поговорим?
Она не стала ничего отрицать, эта холеная женщина в деловом костюме. Женщина, которая всегда подкармливала меня сладостями, а Луку таскала на стройку.
Отец ее потом отчитывал, премии лишал. А она все равно подкармливала и таскала.
А теперь вот выясняется, что все эти годы она была…кем?
— Я ни о чем не жалею, Лука, — говорит тихо, но твердо. — Влад мой сын и ради него я сделаю все, что угодно. Все, о чем попросит Максимилиан. А ты разве нет?
А сама мне в глаза смотрит.
Со стола Луки беру ручку и на белом листе пишу всего один вопрос: «Его бешеного пса ты кормила?»
— Ты ничего не понимаешь, глупый мальчишка, — криво усмехается. — Ему нужна была кровь, чтобы выживать. А потаскушки эти сами виноваты.
Сжимаю кулаки, чувствуя, как зверь беснуется внутри, рвет мышцы и ломает кости.
— Ты… — эта тварь отшатывается от меня с диким ужасом в глазах. — Ты…вы не имеете права! Я требую созвать Совет старейшин. Я…я…
В один прыжок оказываюсь рядом и снимаю эту тварь со стула. Лука шагает в мою сторону, но на этот раз я не дам мне помешать. Тоже мне праведник хренов.
Магия отзывается покалыванием пальцев, скручивается в тугой клубок. Лука замирает в шаге. Злится. Ну что ж, в этом я с ним солидарен.
Илона брыкается, пытается оторвать мои пальцы со своего горла, но хрен там у нее что-то выйдет.
— Майя… — выговариваю одними губами. — Ты?
— Я… — хрипит, а губы посинели уже. — Он…мальчишка…второй.
— Лео, — рычит Лука.
Разжимаю пальцы. Илона бесформенным кулем оседает на пол. Кашляет, царапая горло.
— Ну? — в голосе брата клокочет ярость.
Отступаю на шаг, чтобы не сорваться и выслушать все спокойно. Если получится.
— Девчонка… — хрипит, но говорит, тяжело и со свистом. — Она мага разбудила. Силы в ней было много. Я…я не хотела, но Макс…он же совсем бешеный. А когда девчонку попробовал, то…
Звон стекла оглушил, а под потолком взвился ветер, смел со стола бумаги.
Брат замер в окне, ладонями упершись в откосы с кривыми осколками.
Бекер не просто убил Майю, он позволил псу…
— Лео, не смей!
Не сметь что? Думать о том, как этот старый ублюдок отдал своему бешеному псу маленькую невинную девочку только потому, что в ней была магия? Что он сперва изнасиловал ее, чтобы получить силу, а потом просто разорвал в лохмотья, потому что оказалось мало?! Этого не сметь, да, брат?
— Не смей его трогать, Лео, — выдыхает Лука, когда Илону Рамировну уводит служба безопасности. — Он должен ответить за все по закону. Иначе новой войны нам не избежать. А оно нам надо? Нам бы Ради вытащить.
Да, эту несносную девчонку вернуть не мешало бы.
Глава 27.
Лука. Неделя девятая.
Максимилиан Бекер исчез. Старейшины пускали по его следу поисковиков, но все бесполезно. Этот старый пес даже собственного сына бросил, спасая свою бешеную шкуру.
Мальчишка выглядит жалко, запертый в каменной клетке, куда его сдала подружка Ради. Но по-прежнему скалится, едва чует мой запах. И тут же выпрямляется, готовый с достоинством встретить противника.
Но я сегодня не намерен воевать. И, кажется, Влад это понимает, потому что без сил падает на каменную лежанку.
От него воняет плесенью и пόтом: кисло и горько одновременно. И задохнуться можно от этого запаха.
— У меня бешенство, — говорит, замечая, как я невольно морщусь.
Усмехается.
— Давно знаешь?
— С того дня, как…
Он не договаривает, только желваки по скулам заходили. Но я сам знаю ответ: с того дня, как Максимилиан Бекер убил нашу Майю.
— Я могу помочь, Влад.
Он смотрит на меня, как на полного придурка, и я его понимаю. Бешенство оборотней — наследственная и неизлечимая болезнь. Смертельный приговор. Но я знаю одно лекарство.
— Бешенство не лечится, Лука, тебе ли не знать?
— Бешенство поражает только хищников и не касаются людей, — говорю, поймав на себе заинтересованный взгляд Влада. — Двенадцать лет назад одному юному магу удалось разделить человека и его зверя.
— Этого не может быть, — голос Бекера подводит, сипит нещадно. Да и выдержка трещит по швам, хоть он и пытается держать лицо. — Оборотень без зверя подыхает.
— Мой брат не сдох.
— Но я…я видел его льва…
— Которого вернула твоя сестра, — и хоть Ради ему не родная, но есть что-то в этом пацане, так похожее на Лео, когда он остался без зверя и едва не рехнулся. И на меня, когда я пытался спасти брата от самого себя, и ничего не мог.
— Ради… — хрипит Влад, до белых костяшек сжимая край лежанки. — Я не хотел, чтобы все так… Просто отец говорил, что нас спасет только магия. А твои дети…
