- Что ты понимаешь в страсти! Настоящей, необузданной, дикой! Я кричала от удовольствия, и господин брал меня снова и снова! – в каждом ее слове сквозила ненависть. Будь ее воля, она бы немедленно задушила Мару голыми руками.
Ариадна дернула поводок, одновременно ударяя сирену по ноге, так что она упала на ковер.
- Вот так лучше. Такая поза как раз для зверька. А язык я бы тебе укоротила! – звонкая пощечина обожгла щеку пленницы.
- Ничего девочки, еще немного, и господин отдаст нам ее. Вот тогда действительно повеселимся! Будет облизывать нас и прислуживать, осталось немного подождать! – слова Кесси тут же нашли поддержку остальных рабынь. Кто-то даже хлопнул в ладоши.
Девушки притихли, когда в комнату вплыл Калеб, сжимая свою трость.
- Чем занимаетесь? – голос правой руки Ардока, был спокоен. Он окинул взглядом распластанную Мару, легкая улыбка на миг тронула губы.
- Дрессировкой непослушного зверька, - Ариадна томно вздохнула.
- И как успехи?
- Шипит, когти показывает. Но это дело времени, будет у нас шелковой, - Кесси подмигнула Калебу.
- Не переусердствуйте. Поберегите силы для последующих занятий. Мой дорогой друг, сейчас поехал развлекаться, пробовать новых женщин, не нужно портить его игрушку раньше времени. Вы же не хотите сразу по приезду испортить ему настроение? – Калеб говорил монотонным, безэмоциональным голосом.
- Но мы только начали! – капризно надула губки Ариадна.
- Для первого занятия хватит. Позже у вас будет предостаточно времени, чтобы продолжить, - забрав поводок у бестии, мужчина потянул за него, выводя Мару из комнаты.
Они шли молча, пока сирена внезапно не упала на пол.
- Что с тобой? – бросил раздраженно, разглядывая скорчившуюся в позе эмбриона пленницу.
- У меня очень сильно болит живот…
Глава 40
Калеб наклонился, снял ошейник, отбросил его в сторону:
- Ты как сама идти сможешь?
- Кажется да… - губы сирены подрагивали, слезы катились из глаз без остановки. Опираясь на мужчину, она поднялась. Каждый шаг давался нелегко, боль намного хуже физической ощущалась в каждой клетке тела, добиралась до души, и нещадно терзала ее.
- Сейчас лекарь тебе поможет. Немного осталось, - Калеб еле сдерживал довольную улыбку. От внутреннего душевного ликования он даже пытался играть в обходительность.
- Поможет… - как зомби повторила Мара.
Оставшееся расстояние до кабинета мужчина пронес ее практически на руках. Навстречу им выбежал Браули:
- Доброго дня! Что-то произошло? – паренек опустил голову и казался растерянным.
- Да. Боли в животе, - коротко бросил правая рука дракона.
- Разберемся. Проходите.
Калеб буквально втащил сирену в кабинет, уложил на кушетку, и быстро вышел.
Молодой лекарь сел рядом с Марой, посмотрел сочувственно:
- Ты решилась?
- Да… нет другого выхода…
- Момент отличный. Как раз господина нет на месте, и помочь тебе будет еще проще.
Она только кивала головой продолжая плакать.
- Только, пожалуйста, следуй моим инструкциям. Сейчас я скажу, что дал тебе лекарства и тебе нужен полный покой. До вечера не выходи из комнаты, лежи в кровати, набирайся сил, тебе предстоит бессонная ночь.
В ответ на его слова раздалась очередная порция рыданий.
- Я приду, как стемнеет со всем необходимым, и выведу тебя из замка. Не плачь! Ты все правильно решила. Еще немного, Мара, и ты будешь свободна! – Браули одобряюще улыбнулся.
- Что тут происходит? – в кабинет вошел Нэш и окинул подозрительным взглядом присутствующих.
- Ей стало плохо. Организм отреагировал болью на новую пищу. Я уже позаботился о пациентке.
- Давай я взгляну? – нахмурив брови, лекарь подошел к сирене.
- Учитель! Это обычный случай! Расстройство желудка! Я в состоянии справиться или ты мне не доверяешь? – наигранно возмутился Браули.
- Мара, как вы себя чувствуете? – Нэш положил голову ей на лоб.
- Уже лучше, благодарю, - она говорила едва слышно, зажмурилась, пытаясь остановить поток слез.
- Возможно, вам следует побыть под моим наблюдением до утра?
- Учитель, ей просто нужно поспать. Я дал снадобье, сейчас оно подействует!
- Да, он прав, - обреченно сказала сирена, и поднялась с кушетки. Браули тут же подскочил, взял ее под руку и вывел из кабинета.
- Если боль усилится, не терпите, сразу зовите меня! – не унимался лекарь. Странное беспокойство не давало ему покоя. Что-то было явно не так, но пазл в голове так и не сходился.
- Спасибо, Нэш. Добра вам! – она бросила на него странный взгляд. Старику на миг показалось – прощальный. Лекарь постарался отогнать тревоги, отругал себя за расшатавшие нервы к старости.
Калеб и Браули отвели сирену в ее покои, уложили на кровать, заботливо укрыли одеялами, и пожелав скорейшего выздоровления ушли.
«Правильно ли я поступаю?» - вопрос, постоянно терзавший ее с момента принятия решения. А у нее был выход? Сегодня рабыни отчетливо показали, что будет дальше. Неизвестно чем бы и сегодня все закончилось, если бы не Калеб. Но останься она в замке издевательства продолжатся. Ее будут водить на поводке, избивать, издеваться, и придет тот час, когда Ардок присоединится ко всеобщему веселью.
Вчера она была уверена – они провели прекрасный день. Даже подумывала дать ему шанс. А как оказалось, после нее он отправился развлекаться с рабынями. Власть похоти, разгоряченные тела, и рабыни ублажающие дракона. Мара отчетливо представляла омерзительные кадры у себя в голове. И именно это доставляло самую большую боль.
Если бы только женская ненависть – она бы пережила, выстояла со всем справилась. Но лицемерие Ардок – это непосильная ноша. Нет ни одной причины, чтобы она и дальше оставалась в замке. Прочь сомнения, нужно поскорее бежать, и забыть все это как страшный сон.
Сможет ли она когда-то забыть дракона? Его поцелуи, лукавый блеск зеленых глаз, литое загорелое тело, нежные и горячие прикосновения пальцев? Нет, даже сейчас сирена понимала – это невозможно. Она унесет эти воспоминания с собой. Они останутся в ее памяти. Как что-то светлое и в одночасье болезненно подлое.
Но дальше в замке ее ждут только мучения. Ардок получит свое, и сирена станет его зверьком для утех. А вдоволь наигравшись, он отдаст ее на растерзание тем жутким женщинам. И ей предстоит изо дня в день наблюдать его плотские забавы с ними. Прислуживать, ублажать, стать кем-то ниже рабыни. И такая участь неминуема, как ей не больно было признавать этот факт.
Рыдала в подушку сирена, не переставая до самых сумерек. Пока не услышала тихие шаги.
