У входа в подвал дорогу им преградил здоровый амбал:
— Рабам вход воспрещен!
— Я не рабыня, и я тут по приказу господина, а твой отказ меня пропустить, влечет самые тяжкие последствия! — она сказала все твердым властным голосом, потом подумав, добавила, — Ариадна тоже в курсе моего визита!
Амбал с сомнением посмотрел на троицу, хотел было что-то возразить, но нимфа не дала ему времени опомниться:
— Показывай немедленно, где пленники! Иначе тебя ждет самая жестокая расправа, можешь мне поверить!
Грек и Сандра закивали, подтверждая ее слова.
Охранник нехотя развернулся и пошел вглубь плохо освещенного коридора:
— Мы действовали по приказу, все как было велено Ариадной!
От его слов мерзкий холодок пробежал по спине. Эрида боялась даже себе представить, что ей предстоит увидеть.
Когда железная дверь распахнулась, и ей открылась картина, нимфа поняла — самые ее худшие кошмары детский лепет по сравнению с действительностью.
На Танее не было живого места, вся избитая она стояла прикованная на четвереньках с распоркой для рта и жалобно скулила. Сзади стоял раб и раздирал ее задний проход. И напротив в такой же позе находился Самюэль, глаза закатились, лицо выражало страдание и изнеможение, из глаз ручьем лились слезы.
— Твари, садисты! Немедленно освободить! — повернувшись к Сандре, которая в испуге зажимала себе ладонью рот, подавляя крик, нимфа сдавленно прохрипела, — Беги скорее к Нэшу, зови всех, кого можешь, им нужна помощь!
Сандра продолжала стоять в оцепенении.
— Быстро я кому сказала, — от громкого яростного крика нимфы все вздрогнули. — А вы чего стоите, твари, быстро снимайте цепи!
Глава 59
Освобожденные от оков пленники тут же рухнули на пол. Танея, сразу же подползла к любимому, стала обнимать и шептать слова утешения. Эрида же подбежала к ней, села радом и стала гладить по спутанным волосам наставницу:
— Милая, как же так! Еще немного потерпите, помощь уже близко! Что с вами произошло?! Как Ариадна посмела?! — слезы помимо воли хлынули из ее глаз.
Наставница продолжала гладить Самюэля, для нее сейчас ничего не имело значения, кроме него. Своя боль, свои страдания, она готова была вытерпеть еще столько же, лишь бы ему стало лучше. Мужчина лежал на холодном полу с закрытыми глазами, и судорожно сжимал пальцы рук, больше от него не последовало никакой реакции.
— Помогите ему, я подожду, — раздался ее еле слышный шепот.
— Помощь уже тут, все хорошо, все позади! — Эрида не понимала, как утешить, что сказать, и лишь судорожно боролось с нахлынувшей яростью, отчаянием и сожалением.
Кем надо быть, чтобы сотворить такое? Ради чего? Сколько этих адских отродий в замке, готовых по приказу творить любую жестокость? Что это за отравленное место? Ведь у бессердечной Ариадны есть свои последователи, готовые на все ради удовлетворения своих плотских извращенных желаний?! Все это не укладывалось в голове нимфы, она отказывалась верить своим глазам.
В коридоре послышали гулкие шаги и встревоженные голоса. Первым в камеру вбежал Нэш:
— Твою ж мать, что за кровавое месиво!
— Помоги им! Это Ариадна! — сейчас она смотрела на врача как на спасителя, словно он способен, излечить души пленников, и стереть из их памяти и тел, часы зверских истязаний.
Нэш нагнулся, осмотрел влюбленных, непрерывно матерясь, вздыхая, и срываясь на крик:
— Их надо немедленно перенести ко мне в медпункт, у меня там есть все необходимое. И срочно, им нельзя лежать в грязи и холоде!
Прибежавшие вместе с ним и Сандрой вассалы, подошли к Танее, стараясь осторожно взять ее на руки, но она замычала протестуя:
— Сначала Самюэля, я подожду!
Под руководством Нэша, измученных пленников удалось вынести из подвала.
Эрида, вытирая слезы, прошипела, обращаясь к рабам сторожившим и истязавшим влюбленных:
— Ключи от этой конуры, быстро! — амбал протянул ей ключи, в его глазах стоял страх. — Вы останетесь тут, пока господин не решит вашу судьбу! — указав стоявшему в углу Грегу на выход, она закрыла трех рабов в подвале. И быстро побежала прочь, от страшного места.
Пленников принесли к Нэшу в медкабинет, Самюэль был без сознания, а Танея как заведенная повторяла:
— Спасите его!
Врач взял себе в помощницы двух рабынь, а остальных попросил подождать снаружи. Заверив Эриду, что сделает все возможное.
Вначале нимфа носилась по коридору, заламывала себе руки, пытаясь хоть немного собраться с мыслями.
— Надо рассказать все Сенарду! Он наверняка сейчас с Ариадной, он собирался с ней поговорить! — она окинула взглядом присутствующих.
— Пошли! Мы подтвердим твои слова! — Сандра подошла к ней, взяла за руку и ободряюще ее сжала.
— Я с вами девушки! — Грег тоже присоединился, в его глазах стоял ужас.
Троица устремилась в покои хозяина. Сейчас Эрида хотела торжества справедливости. Она надеялась, что Сенард непременно разберется и не оставит виновных без наказания.
Распахнув массивную дверь, Эрида увидела еще одну мерзкую картину: на обнаженном демоне, лежала, сверкая задом Ариадна. Повернув голову на звук открывающейся двери, она самодовольно ухмыльнулась и спросила:
— Чего приперлись, и мешаете господину? По наказанию соскучились?!
Сенард даже не повернул головы в их сторону. А бестия, еще сильнее накрыла его своим телом:
— Мелкие таракашки, пошли вон я кому сказала! Он не хочет никого видеть, разве не ясно!
И вновь дракон ничего не возразил. У Эриды же все померкло в глазах, она выбежала, чтобы больше не видеть картины его лобызаний с врагом.
Глава 60
Сандра догнала нимфу в коридоре, обняла сзади:
— Ничего, завтра мы непременно расскажем ему все, и этот так с рук не сойдет, наш господин справедлив!
— И что он сделает? Отшлепает ее по заднице? Так Ариадна сама рада будет, а потом запрыгнет на него и давай секс-марафоном вымаливать прощение.
— Ну, не говори так! Грега он лишил всего, за свой проступок он до сих пор расплачивается. Я и сама не раз получала справедливые наказания, а тут такое бесчинство!
— Сандра, она его правая рука. Разозлится, выпустит пар, и все их связь все равно победит. Если он не забыл о ней после всего… — Эрида замолчала, не желая выдавать своих чувств и рассказывать подробности.
— Ревность, да?! — девушка рукой подняла голову нимфы, заглядывая ей в глаза, из которых, только каким-то чудом еще не потекли ручьями слезы.
— Что за бредни!
