— Хорошо, понятно, она любила управлять мужчинами, подминать их под себя. Только зачем она пришла к тебе, к вампиру? Пока из твоего рассказа только следует, что она была разгульной мадам, — я ощущала, тут кроется что-то большее, чем просто чувства оскорбленного любовника.
— Больше всего Шанталь любила отбирать жизни, заставлять неугодных страдать, и делать предпочитала все чужими руками. Я глава вампирского клана был идеальным орудием для ее задумок. Тогда в тот первый раз она предложила мне партнерство, подчинить ей волков и объединить близлежащие стаи. Я должен был получить усиление своих позиций, всегда прикрытый тыл. План был кровавый, дерзкий, наглый, и в здравом уме вряд ли бы кто согласился. Только уже тогда мне было без разницы, на власть, на выгоду, я хотел только ее. И соглашаясь на ее условия, преследовал одну цель — удержать Шанталь около себя. За свое согласие я получил доступ к телу, и целых десять лет мог обманываться, что значу для нее намного больше, чем другие любовники. Она позволила расцвести моему самообману, укрепляла веру, что я особенный, избранный и за это я выполнял все, что она просила. Никого не было у меня в мире важнее Шанталь, я был ее верным псом, палачом и рабом, и в награду за службу получил нож в спину, — две слезинки скатились по щеке Дария, он даже не заметил, продолжая смотреть на фото, и взгляд его был полон горечи и нерастраченной любви.
— Что ты для нее делал? И как она тебя предала? — я чувствовала, мы подбираемся к причине его ненависти. Хотя я уже сейчас понимала, он не мог ненавидеть эту волчицу, и презирал себя за это. Дарий смог лишь трансформировать свою ярость на ее ближайшее окружение. Скорее всего, так он хотел убить в себе любовь, которая продолжала жить, даже невзирая на смерть Шанталь.
Глава 56
— Я ее так любил, что не задумываясь отправлял своих вампиров на смерть. Я предавал клан, отметал наши интересы в угоду ей. Она действовала осторожно постепенно, начинала с маленьких просьб, а из года в год ее запросы росли. Шанталь хотела держать все в своих руках, мечтала, чтобы на нее смотрели со смесью страха и обожания. Я затеял войну с близлежащей стаей оборотней, моя возлюбленная желала подчинить себе их альфу. Я истреблял волков, они в ответ истребляли моих вампиров, война, в которой не было ни выгоды, ни какого-то смысла. В итоге тот альфа, обратился с просьбой о помощи к другому клану вампиров, война ужесточилась, и я уже сражался со своими собратьями, ежедневно получая известия о гибели тех, кто стоял бок о бок со мной не одно столетие. Я погряз в крови, а у меня в мыслях была только Шанталь, я все еще больше всего в жизни хотел угодить ей, — сейчас в его глазах я видела отголоски тех смертей. Сожалел ли он о своих деяниях? Думаю, не до конца. Больше всего вампира заботила волчица и ее предательство.
— Дарий, ты ведь мудрый древний вампир, как ты мог быть так слеп? Неужели не мог отказать ей? — рассказанное, не складывалось у меня в голе в общую картину. Дядя описывал безумца, но он никогда им не был.
— О, ты не знаешь, как она умела просить! А как благодарила! — на мгновение его лицо озарилось блаженством. — Если кто-то попадал в ее коготки, то она уже не выпускала его до смерти. Хотя, нет, теперь понимаю даже с ее смертью ничего не изменилось, она продолжает отравлять жизнь, является в снах, и каждый новый глоток воздуха, непременно сопровождается ароматом ее тела. Я постоянно чувствую ее, и да, понимаю, что будь у меня выбор, поступил бы также, потому что сопротивляться ей — это выше любых сил.
— И чем закончилась та война?
— Ее победой. Альфа приполз к ней на колени, и они трое суток не покидали ложа у него дома, предаваясь страсти. И он поклялся ей в верности, казнил неугодных Шанталь волков, и стал ее союзником, — в голосе Дария улавливалась обреченность.
— Это и было ее предательство?
— Нет, я смирился, и всегда знал, что она не создана быть верной. Но я тешил себя иллюзией, что я занимаю особенное место в ее коллекции, и по-настоящему ей дорог. Это был самообман, державший меня на плаву. А Шанталь начала строить еще более грандиозные планы, по завоеванию других стай. Она никогда не останавливалась на достигнутом. И конечно, ее уже не радовало число верных ей вампиров, она хотела их увеличить. А я, глава всего лишь одного клана, не мог реализовать всех ее задумок, — он вновь бросил тоскливый взгляд на старое фото.
— Она тебя бросила?
Он горько усмехнулся:
— Это было бы слишком просто. Нет, волчица продолжала держать меня около себя, допускала к телу и околдовывала собой. А в это время она отослала письма старейшим вампирам, сдавая меня с потрохами, рассказывая все, что я делал, ради нее. Преподносила свой рассказ умело, выставляя меня монстром, а себя борцом за правое дело, обещала власть, господство, в обмен на их покровительство. Иными словами, она начала аукцион, за мою голову. Она искала возможностей подороже, продать меня, и выторговать для себя максимальные блага.
— Так если вампиры узнали уже обо всем? То зачем им нужна была Шанталь? Они могли просто убить тебя и дело с концом?
— Не могли. Одно письмо — не доказывало ничего. Нужны были неопровержимые доказательства, и их можно было получить с ее помощью. В числе ее многочисленных талантов была еще и дипломатия, она мастерски умела вести переговоры, закидывая удочку, и высматривая, когда клюнет самая крупная рыбка. Да и заявись вампиры на мою территорию, с претензиями, началась бы война. А Шанталь предлагала меня им на блюдечке и без усилий, — я ощущала, как кровоточит его сердце, старые раны вскрылись и он переживал все снова и снова.
— И после того, что ты узнал, ты продолжал отношения с ней? — я смотрела на Дария, и все еще не могла поверить, что он мог быть настолько одержимым.
— Ты знаешь, я до сих пор задаю себе тот вопрос. Смог бы я разорвать с ней отношения, зная, что моя жизнь выставлена волчицей на аукцион? И лучше мне не произносить вслух ответ. Тот день, когда я узнал об этом — стал последним в ее жизни, — дядя закрыл лицо руками. Я отвернулась не в силах смотреть на его мучения.
— Так это ты ее убил?
— Нет, я бы никогда не смог этого сделать. Николь, я бы выбрал свою смерть, только не ее. К тому, что она напала на тебя, и тому что последовало после я не причастен. Мне утром доложили о ее планах, а вечером принесли тебя, и после вести о ее смерти.
— Рафаэль тебе не сказал сразу?
— Когда он принес тебя, разговор шел только о тебе. Он вначале даже не известил меня о том, кто напал.
— Рафаэль все знал о ней? О твоих делах? И как вообще тебе удалось выжить и сохранить власть после тех доносов? — я смотрела на Дария, он словно постарел в один миг, испарились куда-то вечный лоск, уверенность и надменность.
— Знал, и как ты понимаешь, не одобрял. И удержался наплаву во многом благодаря его усилиям. Не стало Шанталь, и многие ее тайны ушли вместе с ней, не было доказательств у старейших, а открыто идти на конфликт они не рискнули, — дядя поднялся со своего места, сделал несколько шагов по комнате, и замер у стены, спиной ко мне.
