— Вардан, у меня и в мыслях не было быть с несколькими мужчинами. Пусть во мне и пробуждается необычная сила, но я другая, совсем иная, — я побоялась добавить, что вижу рядом с собой только его.
— Она думала иначе, раз пришла убить тебя. Видела свою конкурентку, превышающую ее по силе, способную забрать власть.
— Откуда ты это знаешь? Шанталь делилась с тобой своими планами?
— Нет, просто предполагаю в каком ключе рассуждала моя мать. Как бы там не было, во мне течет ее кровь, — волк сильнее прижал меня к себе, и прошептал мне в ухо, — Я опасаюсь, что повторяю участь своего отца.
— В чем повторяешь?
— Николь, я уже готов простить тебе все, лишь бы ты не исчезла из моей жизни. Даже если бы ты убила мою мать собственными руками, я бы простил, — он боится, что я также как Шанталь, начну ходить налево, и он будет мучится, как его отец, но не сможет уйти — правда меня ошеломила. Неужели я действительно так много значу для волка?
Я повернулась, взяла его лицо в свои ладони и прошептала:
— Мне не нужна власть, не нужны другие мужчины, я ее абсолютная противоположность, поверь, — и поцеловала, стараясь прикосновениями, лаской передать правдивость своих слов. Всего один поцелуй, а я уже уплывала, растворялась, и точно также как и Вардан, не понимала, как теперь смогу прожить без него?
Глава 65
Он хотел верить, как же он хотел… Николь, неужели придет миг, когда он сможет назвать ее своей? Или же… Нет об этом волк старался не думать. Мысли беспорядочно прыгали в голове, его девочка целовала с такой самоотдачей, раскрываясь ему навстречу.
Вардан обхватил ее лицо руками, заглянул в глаза, и там больше не было тайн, она больше ничего не прятала. В ее нежной и манящей улыбке явственно читалось приглашение. Николь до краев наполнила собой его сердце, щемящей теплотой любовь разлилась по телу.
Его счастье сейчас заключалось в таких простых вещах, просто касаться ее, дышать одним воздухом. Вардан осыпал ее лицо мелкими поцелуями, она закрывала глаза и тихо мурлыкала. И не было ничего важнее и мелодичней этих звуков.
— Отложим разговор, — а вот сейчас в ее голосе ощущалась страсть, распущенность, которую мог пробудить только волк.
— Желание моей жены — закон, — он прошептал ей в самое ухо, проводя языком по ушной раковине, покусывая мочку. А руки уже забирались под одежду, оборотень хотел поскорее увидеть ее дурманящее тело.
Раздев Николь, он на минуту замер, любуясь. Один взгляд волка заставил ее дрожать. Жена смотрела на него бесстыдно, соблазнительно облизывая губы, протягивая к нему руки. В ее глазах читалась искренность, редкое и самое ценное явление. Николь ничего не просила взамен, не искала выгоды, она просто хотела быть с ним. И этим она завоевала его окончательно, полностью и безвозвратно.
Быстро скинув с себя одежду, Вардан сел рядом, и поцеловал приоткрытые губы, давая волю страсти, больше не сдерживаясь, он сминал мягкие губки, усиливая напор, подчинял ее язык, и жадно исследовал рот. Рука играла с грудью, и нарастающее желание было практически осязаемым в воздухе.
Волк стал целовать шею, слегка прикусывая кожу. Он сходил с ума от ее сладковатого вкуса, и единственное о чем жалел — запах жены, так и оставался его самой заветной мечтой. Он по-прежнему не чувствовал ее аромат.
Николь лихорадочно водила руками по его волосам, груди, ее прохладные пальцы подрагивали, дыхание было рваным.
— Ты совершенна, моя солнечная девочка, — шептал волк в перерывах между поцелуями.
Она смеялась и извивалась в его руках, и голос был полон искреннего неподдельного счастья. Движения их тел, лишь передавали душевные порывы, гармония чувств и ощущений затмевала мир.
— Только для тебя, единственный… — это были не слова, а шепот ее сердца.
Вардан добрался до плоского животика, языком старательно вывел слово: «Люблю». Жена откликнулась сладким вздохом, а по телу пробежала сладкая волна. Он опустился ниже, раздвинул ее стройные ножки шире, и припал к лону.
— Так хорошо не бывает! — удивленно произнесла она и откинулась на подушки.
Волк впервые пробовал на вкус ее соки, и казалось, он никогда не сможет ими насытиться. Вкус желанной женщины не сравнить ни с чем. Он хотел исследовать ее всю, словно страждущий путник, добравшийся до оазиса в пустыне. Волк сомкнул губы вокруг аккуратных маленьких губок, посасывал их, как самую вкусную конфету.
Сейчас он словно познавал мир удовольствий вновь, когда каждый отклик ее тела, продолжался в нем. Он ощущал ее наслаждение как свое, они были как продолжение друг друга, знак бесконечности, извивающийся в одном им ведом ритме общего безумства.
Волк пробрался языком внутрь, стеночки лона, тут же приняли его, пульсируя в знак приветствия, а неведомая сила еще больше связала их. Он исследовал свою жену, с неугасаемой жаждой, и с каждой лаской она становилась все слаще. Язык медленно пошел вверх, и губы взяли в плен клитор. Громкий вскрик Николь, и по телу оборотня прошли умопомрачительные судороги. Она раздвинула ножки еще шире, раскрываясь, отдаваясь, ему, только ему. Волк ласкал клитор, пока спазмы оргазма не накрыли жену, захватывая его, унося вдаль и приглашая разделить наслаждение.
Когда он поднял голову, ее глаза светились золотом, так ярко, так призывно, что оторвать взгляд было выше любых мирских сил. Она притягивала, манила, а его плоть отчаянно приглашала проникнуть внутрь. Вардан поцеловал ее, и солнечная сила полилась в него непрерывным потоком, застилая глаза, превращая мир в сплошное золотистое сияние. Николь омывала его своей энергией изнутри, ласкала излечивая старые раны, уничтожая боль. Волк пропитывался ей полностью, закутывался в прохладное покрывало, и исцелялся, обновлялся, для иного существования. Ее солнечная энергия на куски разрывала тьму Вардана, и это было блаженным избавлением.
Один легким движением он проник в жену, и почувствовал — именно так и должно быть, пазлы сошлись. Оторвавшись от припухших губ, волк посмотрел ей в глаза, и утонул, ее мир звал к себе, звал соединиться и раствориться. Еще он отчетливо ощущал ее голод, он томился у него на языке. Невысказанное желание, неудовлетворенная потребность, стояла между ними, как последний кирпичик разрушенной стены непонимания.
— Родная, сделай это… — он подставил свою шею, и тут же маленькие иголочки разорвали кожу. Резкая боль, переходящая в наслаждение. Волк отдавал не только свою кровь, он дарил свою жизнь, силу, энергию, все что имел, с радостью и трепетом. Он принадлежал своей жене, полностью, без остатка.
Две силы соединились воедино, безумный танец пламени и льда, образовывал ветер, сокрушительной силы, они кружили в его потоках, купаясь в свете, омываемые золотой энергией. Плавные движения, неспешный ритм, сменялся более жестким и требовательным, сердца стучали в унисон, и их уже было невозможно разделить.
Николь пила кровь, и двигалась в такт движением волка, он ощущал, как течет по ее венам, как проникает в самую суть, как добирается до сердца и сжимает его в своих руках. Вардан был в ней, внутри полностью, он слышал ее мысли, чувствовал радость и нарастающее желание. Их разум слился в единые несокрушимый организм, способный уничтожить любую преграду на пути.
