— Полагаю, водяной там до сих пор.
Я победно улыбнулась: зачем похищать, когда один уже есть?
Только Калид со мной согласен не был:
— Лесса, нет, это сумасшествие. Гнездо наверняка под наблюдением. Соваться туда — самоубийство. Это не город, в котором маги хоть как-то соблюдают правила. Там полное беззаконие.
— Тот водяной, он связан со стаей или с тобой лично?
— Со стаей. Лесса, нет! Забудьте!
— Нет так нет, уговорил, сегодня я никуда не пойду, — мне вчерашнего за глаза хватило.
Сегодня я восстанавливаюсь, читаю гримуар и разбираюсь с хозяйством.
Глава 16
— Лесса, соваться в гнездо самоубийство, — с нажимом повторил Калид.
Тю!
— Связываться с твоей стаей — тоже! Но я почему-то не приказала тебе собрать всех и передать Давенам от моего имени в знак примирения. Или ты полагаешь, я не подумала о такой возможности?
Калид сжал кулаки до побелевших костяшек.
— Вы д-думали…
— Нет, — выдохнула я, как же я не хочу ссориться, — То есть я учитывала, что, теоретически, это один из вариантов, но следовать ему не собиралась. Калид, давай остановимся на том, что сегодня я сижу дома и прихожу в нору, отлёживаюсь? Только совсем дома сидеть, наверное, не получится. Еда ведь нужна?
Сокол кивнул:
— Теперь, когда я официально ваш, выходить в город для меня… не опаснее, чем вместе с тобой, — как забавно у него «ты» и «вы» прыгает, — Да я и не думаю, что Давены себе что-то позволят. Их стиль — нападение под покровом ночи, без свидетелей. Я возьму двоих, и мы слетаем, если вы разрешите.
— Хорошо. Но только при условии, что ты действительно уверен, что проблем быть не должно.
Калид помолчал, поднялся, протянул мне руку:
— Пойдём, я тебе стаю представлю. И… Лесса, как к вам обращаться?
Я с удивлением посмотрела на Калида. Вот же… Сам он мне не представлялся, имя я узнала из клятвы, которую он давал за своих соколов. Моё родовое имя он слышал в банке, а личное до сих пор не знает. И спросил только сейчас, когда для дела понадобилось. Вроде бы логично, но неприятно царапает.
— Лана.
— Лесса Лана, — Калид почему-то улыбнулся самым уголком губ.
— Можно просто Лана. И на «ты». Незачем «выкать».
Парень отрицательно качнул головой:
— Не советую. Вы хозяйка и, если собираетесь ею оставаться, должны держаться соответствующе.
Хм…Рациональное зерно в этом точно есть. Я вспомнила, как сам Белый Сокол общается со своей стаей: дистанцию соблюдает, приказы отдавать не стесняется, но при этом ничего близкого к деспотизму я не заметила. И соколы, по крайней мере те, которые к нему присоединились, относятся к Калиду с уважением, приказы выполняют быстро и чётко, не обсуждают, не оспаривают. Пожалуй, приму совет: начну общение с вежливой отстранённости, а дальше разберёмся.
Я вернула Калиду плащ, который он тотчас накинул на плечи, и мы вместе с парнем вышли на террасу.
Бейзи в человеческом облике сидела на перевёрнутом ведре, вскочила при нашем появлении, боязливо сжалась.
— Бейзи, ты выполняла распоряжения своего вожака. Абсолютно правильно, именно так и следует поступать, — заверила я.
Девушка кивнула, заметно успокоилась, но всё равно косилась на меня с опаской.
Остальные же оборотни по-прежнему оставались в птичьем обличье, сидели на перилах и открыто, без стеснения меня рассматривали. Краем глаза я уловила движение: Калид показал соколам какой-то знак, и птицы послушно обернулись людьми.
На недомытые каменные плиты спрыгнули двое мужчин, парнишка, едва ли перешагнувший рубеж в два десятка лет, две девушки, женщина среднего возраста и совсем седая старушка. Последняя меня особенно заинтересовала: среди соколов ни одной седой птицы не было. Хотя… Перья не волосы, на Земле седых птиц я ни разу не встречала. С Калидом же другая история: он, как я поняла, альбинос.
— Дафер.
Шаг вперёд сделал шатен лет тридцати, коротко поклонился, уважительно, но не подобострастно, выпрямился, отступил. Рассказывать о представленном Калид ничего не стал, сразу назвал следующее имя. Придётся потом расспросить, ладно.
Надеюсь, соколы не ждут, что я с первого раза запомню всех семерых? В памяти пока только Бейзи отложилась. Я приветливо улыбнулась каждому, и на этом знакомство закончилось. Калид объявил, что двоих забирает с собой, остальные остаются в моём распоряжении.
Может, зря одного отпускаю? Угу, выискалась наседка. До сих пор Калид прекрасно справлялся без меня.
Я проводила его и двоих мужчин до ворот, выглянула наружу через приоткрытую створку. Мироса Давена по ту сторону контура не оказалось, зато перед воротами обнаружился резной ларец, перевязанный широкими лентами, «хвосты» которых какой-то умелец завязал в исполинский бант. Под одной из лент крепилась записка. Ларец, точнее, его содержимое, конечно, предназначалось в подарок прекрасной лессе Лане Тодор. Ни подписи, ни обратного адреса. Впрочем, подозреваемый у меня лишь один — Мирос, о котором я секунду назад вспоминала. Я обернулась к Калиду за подсказкой.
— Лесса, если на упаковке есть печать, то игнорирование подарка могут принять за оскорбление.
Твою же! И так перенапряглась вчера, а придётся снова обращаться к магии. Я юркнула под защиту забора, быстро уколола палец, вывела руну «Взгляда истины» на правом веке, благо запомнила её хорошо и сверяться с гримуаром не потребовалось, левый глаз зажмурила, вернулась, посмотрела на ларец.
— Да, тут есть печать, — неужели придётся тащить подозрительную вещь в дом? Я, конечно, понимаю, что вручать гадости анонимно удобнее, но всё же…
Печать, безусловно, принадлежала Давенам, но её почему-то дополняли незнакомые закорючки. Персональный знак? Подарок не от имени рода, а от конкретного члена семьи Давен? Я расфокусировала взгляд, как сделала вчера, глядя на Трейса. Возникло ощущение раздвоенности, будто одна полупрозрачная картинка накладывается на другую полупрозрачную. Я продолжала видеть печать, но одновременно увидела знакомое лицо.
— Мирос, — объявила я и поспешно стёрла руну, возвращая зрение в норму.
Голова закружилась, и мне пришлось опереться на руку Калида.
— Опасное что-нибудь видели, лесса?
— Вроде бы нет.
— Дафер, занеси.
Старший мужчина без возражений подхватил ларец, пересёк с ним границу территории Тодор. Я напряглась, ожидая реакции внешнего и внутреннего контуров. Надеюсь, ничего опасного защита не пропустит.
— Удачи, — пожелала я, когда три сокола, один из которых сверкал ослепительной белизной, взмыли в небо.
