— Лесса, время.
При стае Калид обращался ко мне подчёркнуто уважительно.
Я прокрутила в пальцах зачарованное перо, выдохнула и воткнула в голую кожу плеча. Удержаться не получилось. От боли я зашипела не хуже гадюки. От плеча по телу пробежала волна жара, а потом… Потом я начала стремительно обрастать перьями.
— Твою же! — потрясённо выдохнул Калид.
По его словам, да и по прочитанному в гримуаре, выходило, что у меня должны появиться самые обыкновенные перья, коричнево-бежевые, с золотистыми прожилками. Альбиносность не «наследуется». Как же! То ли сработала привязка, то ли звёзды на небе сошлись особым образом — отрастающие на мне перья сияли непозволительной, роскошной кристальной белизной.
Если бы не боль, с которой перья прорастали из меня… Тело скрутило судорогой, и я вдруг поняла, что комната стремительно растёт в размерах. Я закувыркалась, запаниковала, особенно когда меня с боков схватили огромные когти.
Когти почти сразу разжались, а я ощутила под животом твёрдую поверхность. Под животом — потому что на ногах не устояла и ляпнулась на пузо, при этом ещё и крылья растопырила. Мдя… Зрители едва сдерживал клёкот-хохот. Я кое-как подобрала конечности, села, скосила взгляд на Калида. Он единственный не смеялся. Вот и хорошо. А до остальных дела нет. Я на пробу хлопнула крыльями. Кажется, просчитались мы: это для Калида летать так же просто как ходить или бегать, а для меня в новинку. И что делать? Я растерянно обернулась к Калиду.
Сокол поднялся на кресло. Последовать за ним? Угу, как же. Не соколица, а курица. Мой полёт больше походил на заполошные прыжки. И ведь не поговорить. Из горла вместо слов вылетает лишь клёкот. Калид перелетел ко мне и взял меня под крыло в прямом смысле, успокаивающе погладил клювом по голове. Я притихла. По-прежнему не понимаю, как полечу, но Калид явно что-то задумал.
У меня мелькнуло нехорошее подозрение, что Калид решил в противовес своей привязке ко мне как к ведьме, сделать свою: привязать меня к нему как к вожаку. Да нет, бред. Я же не оборотень. Как только выдерну зачарованное перо, стану человеком. С чего вообще подобный бред в голову лезет?
До времени вылета две минуты. Паника начала разгораться с новой силой. «Засыпаться» на самом элементарном — выходе из дома — глупее не придумаешь.
Калид положил передо мной жухлую буровато-желтоватую травинку. Проглотить? Я послушно прожевала горьковатое растение. Вместо Калида передо мной оказался неприметный коричневый сокол. Сознание буквально растворялось в горечи.
— Ну же, Лана, очнись, — услышала я секунду спустя.
Недоумённо моргнула.
— Что случилось?
Я осознала, что Калид в человеческом обличье держит меня в крепких объятиях. Мы почему-то на опушке леса, забились под раскидистый куст, сплошь усеянный крупными бордовыми ягодами, пробовать которые я не рискну, потому что ягоды вижу впервые в жизни.
— Если коротко, то у нас всё получилось. Я дал тебе растение, которое будет животные инстинкты и гасит человеческое. Яд для оборотней, на самом деле, но для нас сработало. Ты смогла взлететь, а Дафер сумел привести тебя, куда нужно. Матлаш унёс чучело, где-то сбросил и вернулся к тебе. За нами с Бейзи погони не было, за третьей парой, вроде бы, тоже. Вот, зову тебя.
— Уверен, что не было? — в голове ещё царила муть.
— Да. Иначе бы уже напали. Давай, мы должны добраться до святилища к сроку. Помнишь?
Смутно.
В голове быстро прояснялось и, опираясь на руку Калида, я поднялась.
— Лана, — Калид взял моё лицо в свои ладони, — соберись. Сейчас ты должна прорваться в здание святилища и постараться сходу найти укромное место. Твоя задача — снова воткнуть в плечо перо, и тогда есть надежда, что тебя примут за чужого фамильяра и не тронут. Так у нас появится шанс.
Так ненадёжно…
— Да, Калид, я всё помню.
В подтверждение своих слов я оседлала матлаш. Метёлка поднялась над землёй. Калид обернулся и уцепился когтями за древко.
Полетели! Я мысленно приказала матлашу, и метла послушалась. Надеюсь, в моём волшебном транспорте есть встроенный таймер. Стараясь не думать ни о чём, я отдалась чувству полёта, возможно, последнего полёта в моей жизни.
Ветер свистел в ушах и приятно остужал раскрасневшееся лицо. Я считала оставшиеся мгновения… Метла резко набрала высоту, пошла почти вертикально вверх, а затем на запредельной скорости обрушилась вниз. Перед глазами всё смазалось. Я не могла бы рассмотреть, куда мы летим. Просто догадалась, что пикируем к зданию святилища. Удачно, что я помню, как выглядит вход.
Стопы коснулись земли, и я, не разбирая дороги, рванула вперёд. Столкнулась с кем-то плечом.
— Повежливее. Слабакам сегодня в святилище не место.
Я не знаю, куда делись те, с кем я должна была прорываться внутрь. Проход мне загораживал крупный бородач с маленькими, почти скрытыми за широкими, сросшимися в единую полосу бровями.
Где все, почему я одна оказалась?! Калид со мной, но я-то о магах. Кто это вообще?! И ведь крупный, мимо не проскочить и тараном не сдвинуть. А вот магией… Заранее я сделала несколько пластинок из воска и крови и выцарапала на них руны. С одной стороны, мои противники наверняка обвешались мощными защитными артефактами, а с другой — порой примитив срабатывает там, где подводят сложные конструкции.
Я не пыталась причинить мужчине вреда. Выцарапала успокаивающую руну, под которой спрятала ещё одну успокаивающую, только более мощную. Ему надо отдохнуть, а я забочусь — пусть выспится.
Бросать пластинку не рискнула.
— Уважаемый, вы на мой счёт явно заблуждаетесь, — улыбнулась я, подбираясь поближе.
Рванувшись вперёд, я успела приложить воск к его шее.
Бородач легко отшвырнул меня, и я бы, наверное, затылком о камень ударилась. Меня подхватила метла, и смогла встать на ноги. Мужчина отчаянно зевал, чесал шею. Неужели сработало так легко?! До меня вдруг дошло, что бородач стоит перед входом в святилище. Страшная догадка подтвердилась — кольца главы рода на его руке не было. Это просто… засада. Я понимала, что меня обыгрывают по всем статьям, но видя открывшийся проход — мужчина сполз по косяку на пол и с присвистом захрапел — бросилась в дверь.
— Что тут у нас? — из святилища появился ещё один мужчина, импозантный, гладко выбритый, с печаткой на пальце.
Он быстро нагнулся, подобрал восковую пластинку.
Я ещё не поняла, чем мне это грозит, но стало жутко.
— Кровь, — он взглянул на меня, — лессы Тодор?
Я пыталась дотянуться до входа. Он что-то сделал, и меня скрутило от такой боли, что я почти сразу отключилась.
Так вот почему при всей простоте магии крови используют её крайне редко и лишь на защищённой родовой территории — неподходящая для пробуждения мысль. Я очнулась от того, что сокол тихонько постукивал клювом мне по темечку. Я дёрнулась, хлопнули крылья. Ещё раз дернёвшись, я осознала, что крылья мои.
