— Да, халси. Вы нас спасли.
— Не преувеличивай. Без тебя у меня ничего бы не получилось. Поможешь подняться?
Рай легко поднял меня на ноги, притянул, позволяя опереться на себя, и я с удовольствием прижалась к крепкой груди, обмякла в надёжных объятиях. Раз Рай стоит спокойно, значит, угроза действительно миновала, можно выдохнуть, расслабиться. Надо всё-таки посмотреть, что получилось. Я повернула голову.
Капитан форта и её адъютант стояли, вытянувшись, будто караульные у тронного зала дворца. Чего это они? Рыжая хватала ртом воздух. Я посмотрела дальше, за стену. Ох… Наступление нежити прекратилось. Новые твари всё ещё шли, но форт больше не был под ударом. Мой великан давно потерял человекоподобные очертания и превратился… в крутящийся шар. Тот самый задуманный снежный ком. Шар сминал нежить, и ошмётки тварей налипали на поверхность, шар рос.
Спохватившись, поняла, что нить управления всё ещё у меня в руках. Хорошо, что шар самостоятельный. Я попыталась передать управление Раю, но не успела.
Отвлёкшись на меня, Рай временно оставил своих двух великанов без присмотра, в ожидании команд они застыли без движения, и шар добрался до них, сплющил, вобрал в себя. Сначала мне показалось, что шар подавился. Нет, пожалуй, не подавился, но что-то явно пошло не так. Шар начал вытягиваться, обозначилась условная голова, сидящая прямо на туловище, никакой шеи. Появились массивные лапы, хвост. На голове прорезалась пасть, затем на лбу выросла шишка и влажно треснула. Из-под оболочки показался глаз — гроздь слипшихся разномастных глазных яблок поглощённых тварей.
Чудовище начало впитывать нити управления…
— Бездна! — рявкнул Рая, но помешать не смог, пошатнулся, когда нити оборвались. Я и вовсе чуть не упала. Рай нас обоих удержал.
Мёртвый гигант, возвысившийся над фортом, вышел из-под контроля, встряхнулся по-собачьи, издал душераздирающий вой, потянулся, ещё раз встряхнулся, заметил нас, присмотрелся, облизнулся.
Глава 17
Бездна, что я наделала-то?
На гиганта прыгнули несколько десятков тварей, бежавших последними. Хоть нашествие иссякло. Монстр почесал загривок правой задней лапой, перекатился и… впитал строительный материал, подрос ещё капельку.
— Ра-ай…
— Халси, если уж вы действуете, то всегда с размахом. Да? Всем стоять! Не провоцировать.
Дёрнувшиеся было некроманты снова застыли, а монстр, разобравшись с «блохами», повернулся к нам, ощерился во всю пасть. Привычных белых клыков у него не было, острейшие отростки, торчащие из его пасти, были чуть темнее землисто-серой шкуры.
— Он же съест нас, — пискнула рыжая, шарахаясь к стене.
Рай промолчал, а монстр наклонился. Его глаза, слепленные в единую гроздь, в разнобой моргнули. Монстр заурчал. И Рай вдруг поднял ладонь, чистая магия плеснула на бортик и потекла вниз. Монстр молниеносно подался вперёд, но не напал, а всего лишь лизнул стену безразмерным языком, причмокнул.
— Ур? — интонация показалась мне радостно-вопросительной.
— Сидеть, — спокойно сказал Рай.
Нежели послушается? Теоретически, монстр создан Раем. Но откуда создание поймёт, что именно ему сказано?
Гигант перевёл взгляд на меня, снова заурчал. Не поняла… Ему нужно подтверждение приказа и от меня? Я ведь только плетение подправила, сила, создавшая существо, принадлежала Раю. Или я вообще всё не так поняла? Почему монстр ожил? Определённо, это я что-то навертела, поглощённые великаны только добавили разлад. А ведь ни повторить узор по памяти, ни повторно посмотреть видение я не смогу. Бездна.
Монстр заурчал требовательнее.
— Халси, — поторопил меня Рай.
— М? — понятия не имею, что делать. Собственной магии у меня нет. Что я дам этому существу?
Видимо, с Раем мы мыслили в одном ключе. С ладоней мужа потекла сила, и я, подхватив магию, перенаправила за стену. Гигант снова подался вперёд, слизнул подношение. И снова выжидательно уставился на меня.
— Сидеть, Мумзик.
— Мурми…?
— Мумзик, — подтвердила я.
Рядом шумно вздохнул Рай.
— Что? — удивилась я.
— Халси, вы зачем ему имя дали, а?
— Почему нет?
Рай снова вздохнул, на сей раз устало-обречённо.
— Голем бы разрушился через некоторое время, а имя сработало как закрепитель. Теперь он не развалится, а проголодается!
Вот эта гора проголодается? Ой, Бездна!
Монстр же уселся, как мы и приказали, подождал, новых указаний не получил и принялся самозабвенно чесаться.
— Убьёшь его? — тихо спросила я.
Воспринимать Мумзика как неживую тварь почему-то не получалось. Но что делать с ожившей горой, сложенной из мертвечины? Горой, которая очень скоро проголодается. Уничтожить раньше, чем гора уничтожит тебя — решение очевидное. Я торопливо отвернулась. Не хочу смотреть, жалко мне Мумзика. Он хоть и очень большой, но… милый же!
— Нет уж, моя дорогая. Создали — расхлёбывайте. Два-три центнера мяса в день ему должно хватить. Я думаю…
— Почему он вообще так изменился? Был же безобидный шарик.
— Безобидный? — хмыкнул Рай. — Сходу не отвечу, к сожалению. Надо разбираться. Предполагаю, количество перешло в качество. Ладно, выясним позднее.
Рай повернулся к некромантам. Капитан и её адъютант стоят по-прежнему, вытянувшись по-парадному. Рыжая же ссутулилась и бочком отступает к лестнице. Куда это она? Раю её отступление тоже не понравилось:
— Мейси Голз, — позвал он приторно-сладко.
Рыжая вздрогнула, выпрямилась, даже подбородок выпятила.
— Мейси, — спокойно продолжил Рай, — пользуясь сумятицей и тяжёлым положением, вы покусились на жизнь моей супруги.
Рыжая вздрогнула повторно:
— Мой халс, Идущая за Солнцем атаковала вас. Я лишь противодействовала.
Рай скривил губы:
— Противодействовали? И по какому праву, мейси?
Девушка стушевалась:
— Я рефлекторно…
— Ловец душ в ваших руках тоже оказался рефлекторно? Раз вы называете мою избранницу Идущей за Солнцем, значит, знаете о связавшем нас обряде единения. Вы хотели забрать душу халси, чтобы уничтожить, а брачные узы перекинуть на себя?
Ух… А я, наивная, думала, что узы нерушимы. Хотя сами узы и останутся нерушимыми, произойдёт всего лишь замена души. И получается, что Рай прекрасно знает, как от меня избавиться. Почему же он тогда не воспользовался этой возможностью? Потому что не хочет или потому что сейчас ему избавляться от меня не выгодно? Но на рыжую не поменял, уже приятно.
— Халс! — возмутилась мейси Голз с пылом несправедливо оболганной.
