— Дитя…
Слушать, что скажет жрец, я не стала, перевела взгляд на идущего ко мне Рысёнка, невольно улыбнулась:
— Вы были неотразимы, лорд.
— Леди Шани, можно просто Кай.
— Вы были неотразимы, Кай, — подчинилась я.
Теперь я думаю, у вас есть неплохой шанс против меня. Нам предстоит интересный поединок.
Рысёнок подал руку, вывел меня из толпы. Похоже, бродить по торговым рядам ему расхотелось. Он снова попытался меня накормить, я упрямо отказалась. Смирившись, Рысёнок свернул на парковую аллею. Я не возражала. Мы добрели до крошечного рукотворного прудика, полюбовались стайкой декоративных ярких рыбок.
День догорал. Солнце нижней кромкой почти коснулось линии горизонта. Лучи, возможно, в последний раз запутались в русых волосах Рысёнка. Будет ли у него завтра? Кайрен казался охваченным золотистым сиянием, которое меркло — солнце садилось.
— Леди Шани, пора, — вывел меня из задумчивости Рысёнок.
Я вяло кивнула. Хотелось, чтобы солнце зависло на месте, чтобы время остановилось. Увы. Грядёт ночная темнота. Мы вернулись к увитым цветами беседкам. Рысёнок выбрал ту, у которой стояло меньше всего пар, подошёл к младшему жрецу.
— Я, Кайрен Дамиран, желаю взять в жёны светлую невесту леди Шаниту.
Не торопись, Рысёнок.
Жрец зашуршал листами. Ну да, он обязан сначала проверить, есть ли Кайрен Дамиран в списке женихов с приоритетным правом выбора и не предназначен ли мне монаршей волей другой жених. Проблем не возникло. Даже жаль.
— Леди, почему вы вновь загрустили? — обеспокоился Рысёнок, не жрец.
Я не стала отвечать.
— Дитя, путь к замужеству тебе озарил Свет. Не кощунствуй! — проворчал служитель.
А ведь действительно озарил. Наверное, мне единственной из всех. Какая ирония…
— Да.
К нам подошла Олсия. Монахиня неожиданно обняла меня, поцеловала в лоб. Я чуть не шарахнулась, испугавшись, что Олсия заподозрит неладное. Прохладная кожа — это подозрительно? Сдержалась. Избегать прикосновений подозрительнее. Вместо неловкого движения, поклонилась.
Буду милой до самого конца.
— Дитя, — Олсия почти материнским жестом поправила выбившуюся у меня из причёски прядку, — я поздравляю тебя. Будь достойной супругой тому, на кого тебе указал Свет.
— Благодарю вас.
Олсия отошла в сторону. Больше поздравить нас было некому. Да и ни к чему. Рысёнок в знак поддержки чуть сжал мои пальцы. Я с трудом выдавила в ответ улыбку. Между тем началось, старший жрец поднялся в беседку.
— Свет, храни нас, — тихо заговорил он, чтобы не мешать жрецам, в соседних беседках. — Свет освещает наш жизненный путь. Из утробы матери дитя выходит к Свету.
А если женщина рожает ночью в темноте? В слух я этого, разумеется, спрашивать не стала.
— И сегодня некоторым из нас Свет озарил путь к семейному счастью. Да возблагодарим же Свет!
Сколько угодно. Говорить «спасибо», Тьма не запрещает. Её привержены ходят в храмы Света наравне с остальными. Порой, даже ещё усерднее. Я повторяла полагающиеся слова. Смотри, младший жрец. Смотри, Олсия.
К счастью, церемонию затягивать не стали. Старший жрец дал знак, и первая пара поднялась в беседку. Невеста, кстати, выглядела вполне довольной. В мужья ей достался представительный мужчина лет сорока, фигурой напоминающий бочонок. На шее у девушки сверкало ожерелье, в ушах — серьги. Не из дорогих, но сам факт. И вообще, лишь бы человек был хороший.
Свадьбу провели по самому короткому сценарию из возможных:
— Лорд Даэн Лисен, берёте ли вы в жёны светлую невесту Ниэти?
— Да, беру.
— Лорд Даэн Лисен, леди Ниэти, Свет соединил ваши судьбы супружескими узами.
Лорд поклонился, леди присела в книксене, супруги выпрямились и покинули беседку. Их место тотчас заняла следующая пара. Жрец сверился с поданной помощником бумагой:
— Лорд Симилан Хайлит, берёте ли в в жёны светлую невесту Аману?
Я переступила с ноги на ногу. Ничего, немного потерпеть осталось. Несколько часов. Сейчас нас с Рысёнком тоже поженят, мы отправимся к нему домой, а там Рысёнок узнает обо мне правду. Что сделает сын защитника Света, обнаружив в своей постели нежить? Убьёт тварь. Попытается убить. А я поборюсь за свою жизнь. И к утру останется только один из нас.
Даже ругаться не тянет.
Четвёртая пара покинула беседку. Наша очередь. Шаги давались тяжело. Я пересчитала каждую ступеньку. Всего-то три, так мало. Мы остановились перед жрецом. Шелест бумаги.
— Лорд Кайрен Дамиран, берёте ли вы в жёны светлую невесту Шаниту?
— Да, беру.
— Лорд Кайрен Дамиран, леди Шанита, Свет соединил ваши судьбы супружескими узами.
Приговор прозвучал.
Глава 18
У меня словно душа замёрзла. То, что я собираюсь совершить… страшно. Разрушительно для меня самой. И дело не в мнимой влюблённости. Рысёнок хороший, заботливый парень, я видела от него только добро. За что его убивать? Самозащита — недостаточное оправдание, но за неимением иного…
Порыв воззвать к Тьме я задавила в зародыше. Богиня не поможет. Даже не так. Я абсолютно уверена, что она спрогнозировала ситуацию ещё там, в храме под кладбищем. Если холодную воду поставить на огонь, то она закипит. Если прибывшую в столицу нежить вымазать концентратом Света, то на неё отреагирует поисковый артефакт.
Получается, настоящее испытание началось для меня только сейчас. Выбор между волей богини и моём представлении о правильном и неправильном? Между местью и милосердием? Тьма уж точно не подскажет, но, не сомневаюсь, с любопытством следит за моими трепыханиями. На краю сознания раздался звонкий смешок. Богиня подтвердила мою правоту. Что же…
— Свет соединил ваши судьбы супружескими узами, — объявил жрец очередной паре.
Я покосилась на Рысёнка. Стоит, с лёгким беспокойством поглядывает на меня. Ладно-ладно, я даже улыбнусь.
Церемония подошла к концу. Я почти не вслушивалась, не обращала внимания. Жрец обратился к новобрачным. Финальный аккорд — короткая речь Её Величества. И всё, с дворцом я временно прощаюсь. В общую спальню я не вернусь и Найру, наверное, уже никогда не увижу. Удачи ей.
— Шани?
— М?
— Я обещаю беречь вас, заботиться о вас и быть достойным мужем, — взгляд серьёзный, будто и впрямь собирается сдержать обещание.
Наверное, ждёт, что я отвечу не менее высокопарно. Я промолчала. Тяжело вздохнув, Рысёнок подал мне локоть:
— Идёмте, леди?
— Идёмте, — сохранять видимость спокойствия удавалось с трудом.
