— Кто там? — раздалось из-за двери сиплым простуженным голосом.
— Птичник с курочкой.
Ещё скажи «к повару», совсем кисло будет.
— Птичник? А куда, птичник, цыпочки делись, если вечером в курятнике их десять было, а утром ни одной не осталось?
Странный разговор, мне их иносказаний пока не понять, но всякий случай я разговор запомнила.
— Лис съел, — ответил «птичник», и дверь медленно приоткрылась.
Это был пароль?
Долго думать мне не дали, крепыш подтолкнул в спину, пришлось идти.
Не знаю, что я ждала увидеть, но точно не небольшое пустое помещение. Если бы мир был родным, решила бы, что стены, пол и потолок отделаны мраморными плитами, но не удивлюсь, если в Зазеркалье используют иной камень. Мебели не было, вместо шкафа стоял этакий великан с квадратной челюстью к покатым лбом, он один был как три крепыша. Значит, не дворецкий, охрана.
Я старалась гнать от себя нехорошие подозрения, незачем расстраиваться раньше времени, всё равно ничего изменить не смогу.
Великан закрыл дверь, замки лязгнули, лишний раз напомнив, что я в ловушке.
— Первая дверь слева, — просипел великан.
— Знаю, — согласился крепыш. — Лети, цыпа.
Ёж твою…
Безликий коридор, безликие двери.
Новое помещение очень условно можно было назвать кабинетом. По крайней мере тут был рабочий стол, за ним для хозяина стояло кресло с высокой богато декорированной спинкой и широкими подлокотниками. Вдоль стены выстроились несколько разномастных стульев и табуретов. Мне подсознательно не понравилось отсутствие окна. Яркий свет лился из светильника, похожего на прилепленную к потолку тарелку, и раздражал глаза.
Крепыш, не стесняясь, цапнул стул, развернул и оседлал верхом. Я своевольничать не рискнула. Вообще не понятно, куда себя деть. Стоять столбом как-то глупо, неприятно. Крепыш подмигнул, и от этого стало ещё неприятнее.
Я отвернулась. Дурные мысли надо гнать. Ничего по-настоящему плохого пока не происходит, а там посмотрим. Что-нибудь обязательно придумаю. Пусть когтей у меня нет, зато мозги в наличии.
Долго ждать не пришлось. Дверь открылась и в кабинет вошли двое мужчин. Первый, холёный, не понравился мне с первого взгляда, от него за версту несло порочностью и похотью, но я не могла не признать, что он не только красавец от природы, но и умеет себя подать. Голубые глаза, пухлые, ярко-розовые больше подходящие девочке, чем мальчику губы, светлые волосы, завитые в тугие кудри, поджарая фигура, грация танцора, небрежность аристократа. Второй мужчина на фоне блондина казался безликим, тёмная мешковатая одежда, тёмные коротко стриженные волосы.
— Встань сюда, — указал безликий на центр комнаты.
Молча выполнила указание. Тяжёлый взгляд крепыша я ощущала кожей.
Мужчина ухватил меня за подбородок, всмотрелся в глаза. Не знаю, что он выискивал. Интереса к себе, как к женщине, я не чувствовала, и это успокаивало.
— Здорова, — буркнул он через пару минут пристального разглядывания.
Диагноз по радужке? Хм… Ладно, об этом я потом подумаю. А вот сам факт медосмотра подтверждает худшие опасения.
Странный врач отошёл, его место занял блондин. Я сглотнула ставшую вязкой слюну.
— Улыбнись, куколка.
Получившийся у меня оскал блондину не понравился. Манерно скривившись, он крутанул поднятым вверх указательным пальцем.
Сомнений не осталось, в этом доме я выставленная на торг вещь. Ощущения премерзкие, но потерпеть можно. Всего лишь повернуться, даже не раздеться. И лучше думать не о том, как всё плохо, а о том, что первый ход я уже придумала — притворюсь дурочкой и расскажу, что договаривалась на работу посудомойки. Не сработает, но… Короче, лишь бы крепыш убрался, сразу станет легче дышать. Остальные, наверное, не меньшие мрази, но хоть приступов животного ужаса не вызывают. Пока.
— Медленнее.
Я сделала полный оборот. Блондин тоже ухватил меня за подбородок, заставил повернуть голову направо, налево. Он в отличии от врача рассматривал меня именно как женщину. Я с трудом удержалась, чтобы не дёрнуться. Отпустил, подёргал волосы.
Терпение, только терпение.
— Крашеные?
— Родные.
— Хм.
Оставив в покое волосы, переключился на руки, с нажимом провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони, повертел кисть. Наконец, отпустил, ещё раз окинул меня взглядом.
— Девочка симпатичная, с необычной внешностью, — подал голос крепыш. — Чистенькая, за собой явно следила. Попала в трудные жизненные обстоятельства, оказалась на улице, круглая сирота. Оставить девочку пропадать — просто преступление.
Блондин ухмыльнулся, врач скупо улыбнулся.
— Берёшь? — не стал тянуть крепыш.
Глава 4
Даже не знаю, что лучше: да или нет. Огромное здание, серьёзная охрана, собственный врач — заведение тянет на элитное. Сомневаюсь, что, получив отказ, крепыш меня отпустит, скорее, потащит в заведение рангом пониже. Интересно, откуда легче сбежать? Если отбросить личное и подумать отстранённо… Меня ждут крыша над головой, еда, непрекращающийся кошмар и шанс встретить свой конец в лапах извращенца. Честное слово, уж лучше окопаться на помойке. Нет, там мне не выжить, но… Да не смогу я притворяться и страсть напополам с восторгом изображать! Меня от блондина передёргивает, хотя он всего лишь очень близко подошёл. Что будет, когда какой-нибудь урод распустит руки? Пока лучше не думать.
— Экий ты быстрый, — усмехнулся блондин и вышел, оставив после себя шлейф приторного парфюма.
Крепыш вздохнул, врач вообще никак не отреагировал.
В этот раз ждать пришлось дольше. Дверь снова открылась. Первым вошёл охранник, такой же великан, как предыдущий, но со шрамом поперёк морды, будто его когда-то полоснули от уха до уха. За ним — блондин. А вот последней вошла затянутая в кричащий алый наряд пышнотелая брюнетка лет сорока пяти. Упомянутая крепышом дама?
— Какая прелестная птичка! — восхитилась она с порога. — Ну-ка, покажись.
Повторный осмотр я перенесла гораздо легче. Хоть меня и оценивали как будущую «девочку», но всё же, во-первых, смотрела женщина, во-вторых, интерес её был сугубо деловым, без примеси фантазий на мой счёт.
— Детка, не знаю, что тебе наговорили, но в моём доме правила строгие. Если тебе можно помочь, отправив весточку твоим родственникам, друзьям родственников, я это сделаю.
Поддержу репутацию добрячки и вознаграждение за труды получу.
Если бы я могла достоверно соврать…
— У меня никого нет.
— Бедняжка, — посочувствовала хозяйка, махнула охраннику и величественно прошествовала за стол.
