— Брат, Мили уже здесь.
Я вошла следом.
Сахарок, лишившись, поглаживаний, фыркнул, спрыгнул на пол и одним прыжком перелетел на комод, где и улёгся, подогнув ножки. А на комоде появилась глубокая царапина, мне показалось, Сахарок нарочно прочертил её копытцем, кто бы сомневался, единорожка в своём репертуаре.
Я присела в реверансе.
— Оставь, — осадил царос. — Проходи.
На одеяле лежало то самое прошение. Царос поднял документ за самый уголок, будто дохлую мышь за хвост. Скривившись, он отбросил бумагу, и прошение медленно опало обратно на одеяло.
— Раз ты здесь, значит, знаешь, что это.
Я кивнула:
— Я присутствовала на Совете.
— Даже так? Хорошо… Ирсен в тебе не ошибся.
Табурета в комнате не было, как и целителя. Наверное, ставшую ненужной мебель задвинули куда подальше. Я бесцеремонно примостилась на кровать, взяла цароса за запястье, и пару минут никто не мешал мне вслушиваться в биение сердца. Наконец, царос не выдержал:
— Не тяни. И говори правду, какой бы она ни была. Без увиливаний.
— Пульс слабый, с перебоями. Малейшая нагрузка смертельно опасна. Ваше Царосское Величество, вы ведь и сами чувствуете, что улучшений нет.
Он решительно приподнялся, опираясь на локоть:
— Мили, мне необходимо встать на ноги! Ты знаешь хоть какой-то способ? Я согласен на любой риск, на любую боль. От того, что я лежу здесь, пользы от меня не больше, чем от мёртвого!
Я поднялась, обошла кровать и остановилась перед комодом. Раз целители не справляются, может быть, Сахарок сможет? Он же единорог, хранитель жизни. Я же помню, как он Ирсену рану заживил. Хоп, и нету. И не зря же он появился, правда? Я почесала Сахарка за ухом.
— Поможешь?
Сахарок поднялся, перепрыгнул на кровать. Примечательно, что топтаться по царсоу он не стал, прошёл рядом, подцепил одеяло, требовательно дёрнул. Я бросилась на помощь, стянула оделяло. Сахарок тихо фыркнул, изогнул шею и ткнулся носом в рубашку цароса, шумно принюхался. И отстранился. Покосился на меня виновато и махнул обратно на комод.
Чудеса действительно не любят повторяться.
— Ожидаемо, — царос подтянул одеяло. — Мили, мне нужны реальные варианты.
— Почему ожидаемо?
Ответила свекровь:
— Потому что против крови ритуально убитого единорога живой единорог бессилен.
— Мили, скажи, что, по-твоему, будет, если я выпью стимулятор?
Что?! С ума сошёл?!
— Самоубийство чистой воды. Ваше Царосское Величество…
— Если я проведу ритуал явления величия короны, а когда кончится действие стимулятора скончаюсь, Ирсен сможет на время скрыть мою смерть, и мы выиграем время.
Что самое страшное, свекровь никак не отреагировала. Точнее, она зажала рот рукой, но промолчала.
— Ничего не выйдет. Ваше Царосское Величество, скажите, если человека накормить стимулятором и заставить поднять тонну, он сможет? Человека моментально раздавит. Ваше сердце было повреждено. Если вы увеличите нагрузку, сердце не выдержит мгновенно. Ситмулятор даст вам пять-шесть минут, не больше. Скорее меньше.
Царос откинулся на подушки:
— Я бесполезен… Сердце бесполезно…, — и вдруг он вскинулся. — Мили, скажите, а моё больное сердце можно заменить другим, здоровым?
А?
— Мили, это возможно?!
Выражение моего лица оказалось слишком выразительным.
Я замотала головой.
— Н-нет, это так не работает. Теоретически пересадка сердца возможна. Но, во-первых, у меня нет знаний, чтобы провести подобную операцию. Во-вторых, вы думаете, что это так легко? Где вы возьмёте здоровое сердце?!
— У преступника, приговорённого к казни, — царос ни на секунду не задумался.
— Угу. А с чего вы решили, что сердце случайного преступника будет совместимо с вашим телом? Например, в моём мире распознают четыре группы крови, не считая редчайших исключений. И есть строжайшие правила совместимости групп, нарушение техники безопасности ведёт к смерти. С сердцем во сто карт сложнее, и мы никак не сможем проверить совместимость, просто потому что у меня нет ни малейшего представления, как это делается. Допустим, каким-то фантастическим образом мы найдём подходящее сердце. Дальше-то? У меня опять же нет ни знаний, ни опыта. И, наконец, предположим, что всё прошло успешно. Вы думаете, вы сможете встать? Нет. Восстановление займёт недели. Сразу после пересадки вы будете чувствовать себя даже хуже, чем сейчас. Нет, это не выход.
Царос закрыл глаза.
— Мне жаль.
— Твой единорог…?
— Может помочь приживить, а может спровоцировать отторжение.
— Бесполезен…
— Ваше Царосское Величество, не говорите так.
— Но так есть. Трон должен быть занят, а я лежу здесь ни на что не годным бревном.
— Ваше Царосское Величество, подумайте о тех, кому вы дороги. Разве вы не видите, что обесценивая свою жизнь, вы причиняете боль своей сестре?
Повисло молчание.
Царос медленно приподнял веки, посмотрел мне за спину, грустно улыбнулся:
— Прости, сестрёнка, я подвожу и тебя, и Ирсена. Я… отдохну.
Я дотянулась, ухватила цароса за запястье. Ёжики святые! Пульс зашкаливал.
— А ну-ка спокойнее, дышите под счёт. Раз-два, вдох-выдох. Вам не о чем беспокоиться, Кара, Иола, Ирсен обо всё позаботятся. Вдох-выдох. Вы должны думать о себе, о том, как девочки рады, что вы живы. Ради них вы должны успокоиться. Вдох-выдох. Уже лучше.
Под мои уговоры царос заснул, его пульс постепенно возвращался к норме. Слава Небесам!
Я отстранилась, подобрала соскользнувшее на пол прошение. Больше десятка подписей. Похоже, подписи поставили даже те, кто изначально не собирался. Положив бумагу на тумбочку, я встала, бросила взгляд на комод. Сахарок уже куда-то исчез.
Свекровь жестом позвала меня из комнаты.
— Я распорядилась накрыть нам чай. Не откажешься, Мили?
— С вами? С удовольствием.
Чай ждал нас в Зимней гостиной. На миг меня захватило дежавю, я опустилась в то же кресло, в котором сидела в прошлый раз, свекровь устроилась рядом.
— Мили, это действительно возможно? Пересадка сердца.
— Леди, успешная пересадка сердца в нашем случае фантастика.
— Отнюдь. Мили, я слушала тебя очень внимательно. Ты сказала, что нужно «правильное» сердце и нужны знания, опыт. Царос прав. Пусть приговорённые к смерти преступники послужат благу королевства, народа. Почему бы тебе не поучиться на них?
