— Потерпи ещё чуть-чуть, — я не столько услышала, сколько догадалась, что он сказал.
Потерплю, куда я денусь.
— Дамы и господа, мы с невестой сердечно благодарим вас. Я бы хотел вместе с вами поднять в честь графини бокал «Кошивиель», — судя по очередному хоровому вздоху, Ирсен верен себе и вновь нокаутирует публику.
Жаль, не могу оценить, в чём соль.
По его знаку в холл потянулась вереница официантов, несущих подносы, заставленные тонконогими высокими бокалами на две трети заполненные тёмно-бордовым вином. Запахло сладкими ягодами. Первым бокал получил царос, однако Его Величество спокойно дожидался, пока остальные гости тоже получат напиток.
Свекровь, улучив момент, подобралась ко мне:
— Мили, я смирилась с тем, что ты не привьёшь моему сыну уважение к правилам и традициям, но хотя бы научи его не сорить деньгами. Дорогая, вот объясни мне, зачем поить пиявок?! В конце концов, ты уже почти жена, это и твои деньги тоже.
— Леди…
Я получила свой бокал.
По идее, первый тост в любом случае должен быть не в мою честь, а в честь цароса.
Наверное, именно поэтому Его Величество взял инициативу на себя, отсалютовал мне бокалом:
— За ваше с герцогом счастье, леди Милимая!
Царос первым же пригубил бокал, я видела движение его кадыка, когда он сделал глоток. Краткий миг, царос побледнел, из его горла вырвалось сдавленное сипение, и царос упал замертво.
Бокал выпал из моих разом ослабевших пальцев.
Глава 5
На инстинктах я подалась вперёд, но раньше меня успела леди, облачённая в кремово-бежевый мундир с яркими изумрудными пуговицами. В сочетании с длинной юбкой форма выглядела странно. И откуда взялась эта леди? Телохранитель-невидимка? Мысли проносились где-то на краю сознания, я напряжённо наблюдала за леди.
Она явно была магом жизни, зелёный свет потёк из её ладоней, дымка охватила цароса, впиталась в тело, но… Леди опустилась на колени, проверила пульс и отстранилась:
— Его Царосское Величество мёртв.
Её взгляд метнулся ко мне. Нет, не ко мне, а к оказавшемуся рядом со мной Ирсену.
Если цароса уже признали мёртвым, значит…
— Платок мне!
Время, казалось, замерло. С момента падения, я мысленно отсчитывала, прошло двадцать семь секунд. Шанс есть.
Я упала на колени рядом с царосом, скальпель прыгнул в руку, даже не скальпель, укороченное острое лезвие, почти незаметное в ладони. Одним взмахом я распорола одежду, освобождая грудную клетку.
— Что вы…
Ирсен блокировал леди. Не знаю, что он сделал, но она замолчала, а больше ко мне никто не лез. Где-то на задворках сознания билась мысль, что проиграв смерти, я только усугублю наше положение, что безопаснее для меня, как с той моей пациенткой, с которой всё началось, позволить умереть. Но я не могла.
Пульса нет, дыхания нет. Я запрокинула царосу голову, выдвинула вперёд челюсть. Теперь руки на нижнюю часть грудины и череда ритмичных нажатий. Зажать нос и сделать два выдоха в рот, снова непрямой массаж сердца, отсчитать сжатия и вернуться к искусственному дыханию. Делая выдох, я смотрела на грудную клетку — поднялась! Увы, это значит лишь то, что дыхательные пути не перекрыты и я всё выполняю правильно. Непрямой массаж…
Через две минуты я остановилась. Пауза в три-пять секунд позволительна. Я должна увидеть, если ли эффект.
Пульса не было. В принципе не страшно. То есть страшно, но Ирсен, говоря о проклятом жемчуге упомянул, что он вызывает остановку сердца. Если яд напрямую не вызывает отмирание мозга, то у меня есть шанс.
Я продолжала считать, полностью сосредоточившись на реанимации.
Пять минут, семь… Очередная крошечная пауза, и сердце всё ещё не бьётся. А если оно убито? Нет, о таком лучше не думать. Сейчас вообще не нужно думать, нужно считать и чередовать нажатия и выдохи.
Двенадцать минут…
Я чувствовала, что устаю. Доставшееся мне тело не привыкло к физическим нагрузкам, мне бы передышку. Ирсен, уверена, повторил бы за мной идеально правильно, но он слишком занят, чтобы помочь, удерживает гвардейцев. Придётся справиться самой. Но сколько я ещё выдержу?
Пятнадцать минут, почти половина срока. Непрямой массаж, если нет результата, прекращают через тридцать-сорок минут.
Я сбилась — нажала сильнее, чем раньше, и раздался хруст. Ребро? Да и шут с ним.
Шестнадцать минут.
Я отстранилась.
— Есть пульс! Ирсен, пусти сюда целителя!
С губ цароса пропала синюшность — ещё один положительный признак. Дыхание восстановилось, пока слабое, но самостоятельное.
— Жив! Его Царосское Величество жив!
— Не ори, — буркнула я.
Появилась зеленоватая дымка и быстро впиталась в кожу, к целительнице присоединились её коллеги.
И, наконец, царос сделал глубокий вдох, ресницы дрогнули. Его Величество очнулся.
Я почувствовала такую слабость, будто у меня все кости стали ватными. Я как была на коленях, так и села на пол. Кажется, в жизни не поднимусь. Руки отчётливо дрожали от перенапряжения, я смотрела на собственные пальцы — а справлюсь ли я, если сердце снова остановится? Сценарий вполне возможен.
Уши заложило, я не воспринимала слов, будто забыла человеческую речь.
Ирсен подхватил меня под локти, поставил на ноги и притянул к себе, позволяя опереться. Кажется, он тоже что-то мне сказал, не знаю. Я очнулась, когда услышала, как новоприбывший идиот-целитель предлагает царосу сесть.
— Вы смерти Его Царосского Величества хотите? — тихо спросила я, но меня услышали.
Гомон моментально стих.
— Л-леди?
— Вы считаете остановку сердцебиения шуткой? Вы считаете, что после балансирования на грани жизни и смерти, беречься не нужно? Нужно как можно скорее встать, нагрузить тело, чтобы сердце точно не выдержало? Можно не знать, чем большой круг кровообращения отличается от малого, но элементарный здравый смысл должен работать? — я перевела взгляд на самую первую целительницу. — Его Царосскому Величеству следует лежать и отдыхать. Никаких перемещений, дальше спальни, а в спальню — только на носилках.
— Леди указывает царосу и его целителям? — раздался от входа новый неприятный голос.
Только сейчас я огляделась и поняла, что гости из холла испарились, зато появились гвардейцы. Да, я их краем глаза уже видела, но сейчас, вроде бы, их стало больше. В зале осталась свекровь, и именно она удержала удержала цароса на полу, уговаривая расслабиться и довериться моим советам.
— Сестрёнка, а как же приличия?
— Молчи, побереги силы.
