Глава 13
Храм я покидаю беспрепятственно. Только уже на улице сталкиваюсь с худой немолодой женщиной, ведущей за собой болезненно-бледных девочек. Женщина бросает на меня всего один взгляд, обливает неясным мне осуждением и проходит мимо. Я мысленно пожимаю плечами и выкидываю случайную прохожую из головы.
Мне, если верить карте, налево. Как люди обходятся без подсказок движущегося маркера? Я бы без стрелочек ни за что бы не разобралась в переплетении улиц. А ведь у бумажной карты даже масштаб не настроить — вот где кошмар путешественника.
— Синьорина, коляску? — окликает меня прокуренный бас.
Обернувшись, вижу экипаж без верха, рыжую лошадку и бородатого извозчика.
С двумя тряпочками вместо туфель, было бы здорово проехать, но:
— Нет, спасибо.
Бесплатно меня не довезут, а до денежек ещё дойти нужно.
Извозчик разочарованно вздыхает.
Я следую подсказкам навигатора. Выбраться на нужный мне проспект удаётся через час с лишним. С непривычки ноги гудят, да и пить хочется. Про еду можно забыть. Жаль, что я не догадалась обнести кухню и прихватить бутерброд потолще.
Контора синьора Катца полностью занимает двухэтажное здание, точнее, на первом этаже располагается принадлежащий синьору ювелирный магазин, а уже на втором этаже офис. Утро хоть уже и не совсем раннее, но магазин ещё закрыт. Впрочем, мне это не интересно. Согласно «Фаворитке герцога», синьор Катц тот ещё жаворонок и трудоголик, так что уверена, он уже в конторе.
Я стучусь.
Конечно, меня заметили ещё на подходе, охранникам синьор Катца жалование получают не за ношение униформы.
Но вряд ли непонятную девицу, слишком легко одетую, сочли достойной немедленного ответа.
Я продолжаю стучать. Три лёгких удара молоточком по железной пластине и длинная пауза, затем новая порция ударов.
Упрямство побеждает, дверь распахивается.
На пороге появляется хмурый охранник.
— Доброе утро, — здороваюсь я прежде, чем он успевает заговорить. — Пожалуйста, пригласите управляющего или помощника синьора Катца. У меня для синьора важная бумага.
— Синьора, вы можете передать бумагу через меня.
— Простите, но нет, — решительно отказываюсь я. — Бумагу я могу отдать либо самому синьору, либо его ближайшим подчинённым, уполномоченным принимать решения.
— Хм…
Я стараюсь стоять ровно, распрямив плечи и гордо подняв голову. Точнее, доверяю телу принять позу, отработанную Асей на уроках этикета. Охранник видит слегка потрёпанную девушку в неуместно лёгком, но недешёвом платье, видит, что я держусь с достоинством леди.
— Синьорина, как о вас доложить?
Качаю головой:
— Нет необходимости в имени.
Охранник медлит. Да, отказ представиться подозрителен, очень хорошо его понимаю. Но, боюсь, если сходу начну объяснять кто я такая и зачем явилась, недопонимания возникнет гораздо больше и прорваться к синьору Катцу станет ещё сложнее.
— Я подожду снаружи? — предлагаю я.
— Да.
Дверь захлопывается.
Я с трудом удерживаюсь, чтобы не обхватить себя руками за плечи. Пока шла, в движении согревалась, а на прохладном ветру в домашнем платье из довольно тонкой ткани, мягко говоря, неуютно. Я сдерживаюсь. Здравый смысл подсказывает, что из окна за мной наблюдают, а значит, надо произвести приятное впечатление.
Меня не заставляют ждать слишком долго, дверь снова открывается, на крыльцо выходит шатен в тёмной неприметной одежде. Охранник столбом возвышается за его плечом. Я сосредотачиваюсь на шатене.
— Синьорина, здравствуйте, — с улыбкой приветствует он. — Я помощник синьора Катца. Чем я могу вам помочь?
Да нет, уважаемый, роль помощницы моя.
— Доброе утро. Пожалуйста, передайте эту бумагу синьору Катцу и доложите, что я пришла.
Я протягиваю то единственное, что у меня есть — местный аналог паспорта.
Помощник прочитывает моё имя. Эмоции не отражаются на его лице, но его выдают резко расширившиеся зрачки.
— Как вы догадываетесь, я не однофамилица.
— Синьорина…
— Доложите, пожалуйста, о моём приходе.
— Да, синьорина. Но я не могу обещать, что синьор вас примет.
— Разумеется.
Примет.
Когда Ася из «Фаворитки герцога» совсем отчаялась избавиться от сестры своими силами, она наняла бандитов. Она наверняка попыталась бы гораздо раньше, но откуда у неё деньги? В спальне не было ни монетки. Покушение Ася оплатила из внезапно свалившегося на неё наследства.
Помощник синьора ещё раз внимательно вчитывается в документ, сравнивает изображение с моим лицом. И приглашает следовать за ним. Охранник отступает в сторону, однако взгляд становится менее дружелюбным, предупреждающим. Чтобы его не нервировать, я стараюсь не слишком глазеть по сторонам. Впрочем, изнутри ювелирный магазин мало, чем отличается от магазинов, которые мне доводилось видеть до перерождения.
Зал меньше, чем казалось снаружи. Объяснение я нахожу быстро: помещение разделено надвое. Вероятно, особых покупателей принимают особо. Впрочем, логично: я бы тоже не стала выставлять уникальные вещи среди относительно дешёвых колец и цепочек.
Помощник замечает, куда я смотрю, и кивком указывает на витрину:
— Нравится?
— Разве изделия, продаваемые в магазине синьора Катца, могут не понравиться? — не говорю я ни «да», ни «нет», — О чём вы?
Помощник обходит витрину, зачем-то открывает миниатюрным ключиком стекло и достаёт внушительную золотую брошь в форме бутона розы на стебле.
— Простите? — я невольно отступаю на шаг.
— Синьорина, я должен убедиться.
О? Кажется, поняла.
Я не возражаю, когда помощник закалывает брошь мне на платье. Он закалывает выше, чем принято носить броши, с явным расчётом, чтобы попасть в «кадр». У моего изображения в паспорте появляется точно такая же брошь.
Помощник забирает украшение, возвращает на витрину, тщательно запирает её, а затем отходит к прилавку. Видимо, проверяет на подлинность сам документ.
И только после завершения проверки меня допускают в служебные помещения, проводят на второй этаж. Похоже, я угадала — синьор Катц уже здесь.
Меня приглашают в приёмную. Помощник указывает мне на диван:
— Я немедленно доложу о вас, синьорина.
— Благодарю.
Приёмная тоже ничем не отличается от тех, в которых мне когда-то довелось побывать. Шкафы вдоль стен, дверь в кабинет хозяина охраняет секретарь. В углу втиснут диванчик для посетителей. Наверное, важных персон принимают иначе. Я в их число не вхожу. Пока…
