Прекратившийся было зуд, возвращается.
— Нет, Брайс. Я же сказал, ни слова подробностей.
Вдох-выход, не хватало только, чтобы магия проснулась в самый неподходящий момент.
Зуд постепенно успокаивается.
— Да, господин. Но не вините меня потом. Вам через дорогу. Возьмите, это ваши документы на имя Альяна Дорса.
— Да.
— Удачи, господин.
Я смутно представляю, как именно будет проходить отбор. Обычно по рекомендациям принимают на испытательный срок, но синьорина Катц распорядилась иначе. Что же, ничего удивительного. Синьорину во всём отличает неординарный подход.
— Претендент? — окликает меня… человек.
Ребёнка от взрослого можно отличить по высоте. А как отличить женщину от мужчины?
— Да, — соглашаюсь я.
— Налево.
Похоже, я недооценил разницу между зрением людей и демонов, следовало принять зелье чуть раньше, привыкнуть. Вход я всё же опознаю, прохожу, и попадаю… По логике это зал, только столики… сдвинуты в одну гору. Толпа впереди — претенденты?
— Доброе утро, — нейтрально здороваюсь я с человеком, сидящим за столом. Скорее всего, это подчинённый синьорины Катц.
— Официант? — уточняет он. Судя по голосу, мужчина.
— Да, — отвечаю я и кратко представляюсь. — Альян Дорс.
Протягиваю документы.
Служащий сперва находит меня в списке, затем тщательно проверяет документы и только затем отмечает, что я появился.
— Можешь пройти, — разрешает он.
— Спасибо.
Я нахожу место у стены. Похоже, ожидание затянется. Но это хорошо — больше времени привыкнуть к виду оболочек, хотя через два часа я уже не так уверен, что долгое ожидание меня радует, скорее неопределённость нервирует. Претенденты безропотно стоят, изредка переминаясь с ноги на ногу, служащий сидит и не поднимает головы от разложенных перед ним бумаг, будто ничего вокруг его не касается.
Наконец, синьорина Катц и молодой синьор Катц появляются. Демоны, не прошло и вечности! Раздражение отзывается привычным зудом, из-за действия зелья ощущения искажаются, и мне даже мерещится, что где-то рядом появляется Ася. Я невольно прислушиваюсь. Демоны… Синьорина Катц уж точно не может быть моей Льдинкой. Вдох-выход, я заставляю магию уснуть.
Глава 27
Подняв голову, я снова смотрю в глаза своему отражению в зеркале.
Да, появление господина Феликса стало огромной неожиданность. В оригинальной «Фаворитке герцога» никакого кафе не было, и я не думала, что моя затея повлияет на сюжет задолго до начала основных событий. Оператор не обманул, дал идеальную подсказку. Только расслабляться рано, наивно думать, что лишь одно моё появление спасёт Яна. Увы-увы.
А вот как реагировать? Ну, любой большой вопрос следует разбить на множество маленьких и отвечать на каждый — так легче.
Что с его глазами?
Не знаю, но, надо полагать, у Яна всё под контролем. Полукровку со светящимися глазами в официанты никто не возьмёт, он бы пугал гостей кафе, а следовательно, Ян нашёл способ погасить сияние. И получается, сейчас он видит мир как обычный человек? Занятно.
Хм, а ведь теперь он не сможет меня узнать! У «Аси» ничего общего с «Тали», разве что по голосу…
Подойти и сказать, кто я? А зачем? Раз Ян здесь, значит моё кафе ему полезно. Если я раскрою себя и тем самым дам понять, что и его личность больше не тайна, то Ян, возможно, откажется от кафе. Нет, спешить точно не следует. Постараюсь при Яне говорить как можно меньше и следить за голосом. Я ни разу не актриса, но чуть-чуть манерно тянуть гласные сумею. Учитывая, насколько сильно восприятие Яна сейчас изменилось, моя уловка вполне может сработать.
Выходит, самый главный вопрос — как помочь Яну пройти отбор? Впрочем, я в Яне не сомневаюсь.
Окончательно успокоившись, я растягиваю губы в вежливой, ничего не значащей улыбке и возвращаюсь к Эдану.
— Тали, как ты?
Искренняя забота трогает до глубины души. Надо же, в той, оставленной, жизни я мечтала о большой и дружной семье, и моя мечта внезапно исполнилась. Становится неловко, что я заставила волноваться:
— Я в порядке. Маленькая дамская неприятность, не бери в голову.
Эдан слегка краснеет и, убедившись, что я не вру и в оборок падать не собираюсь, меняет тему разговора:
— Мы уже не успеем посмотреть на претендентов, нам нужно проверить, всё ли готово в зале. Мы не можем ударить в грязь лицом перед мамиными подругами. Ох, Тали! — Эдан хлопает себя по лбу и начинает судорожно проверять карманы.
— Что случилось?
— Как я мог забыть?! А-а-а…
— Эдан?
— Мама же сказала, что ты должна выглядеть как синьорина Катц, а я… Тали, вот!
Эдан вытаскивает из внутреннего кармана узкий футляр из лакированного дерева и передаёт мне. Кажется, поняла. Я открываю, и догадка подтверждается. Внутри футляра гарнитур. Довольно крупные полупрозрачные голубые камни в тонком серебре кажутся не то слезинками, не то каплями дождя, и несмотря на их размер, при взгляде на гарнитур не возникает ощущения тяжести, напротив, украшения выглядят воздушными и элегантными.
— Какая красота…, — хвалю я.
— Тебе нравится?
— Очень!
— Хорошо, а то я боялся, что не угадаю с подарком, — Эдан гордо выпячивает грудь.
Так это не просто «поносить»? Гарнитур станет моим? Слишком щедро. Но и отвергать подарок нельзя.
— Эдан, большое спасибо. Мне нравится твой выбор, но особенно мне приятно, что ты для меня выбирал. И, Эдан, я к зеркалу!
Как я иначе смогу одеть серьги?
— Тали, только поторопись!
— Обязательно.
Надеть серьги — минута, а вот с незнакомым замочком ожерелья приходится повозиться. Последними я надеваю браслет и кольцо. Рассматривать, как на мне смотрятся украшения уже некогда, но один взгляд в зеркало я всё же бросаю. Голубые капельки на ушах покачиваются при каждом движении головы.
Я тороплюсь к Эдану, но на полпути приходится сменить цель — у кафе останавливается первый экипаж. Прибыла синьора Катц, но это ничего не меняет, с синьорой я должна быть не менее вежлива, чем с её подругами, я выхожу лично подать ей руку, чтобы помочь спуститься на мостовую.
— О, Тали, ты одна?
— Синьора Либель, Эдан нырнул в дела с головой. Не сердитесь на его увлечённость. Я хочу поблагодарить вас. Гарнитур восхитительный. Я потрясена тонкостью работы.
— Хм? Тали, тебе на кажется, что выглядит…, — синьора щёлкает пальцами, будто пытается подманить нужно слово, которое никак не идёт на язык. Просто? Дёшево?
