Полуматериальный, недооформленный силуэт разорвало и выжгло ослепительной вспышкой белого света. Веер вернулся ко мне в ладонь. Я ожидала этого и, ни теряя не секунды, снова метнула артефакт.
Враг попытался укрыться в Астрале. Тщетно. Веер его достал. Мы с Мечтой увидели уже результат — догорающие клочья черноты.
— Напугала, Сильва, — проворчала маска на мысленной волне.
— Мы победили? — спросила я вслух.
Мечта развернулся ко мне лицом и поклонился, прижав ладонь к сердцу:
— Сильва, вы спасли мне жизнь.
— Как и вы мне когда-то.
Маг ещё раз поклонился.
Змей же в отличии от нас времени зря не терял, доел всех, кого можно было доесть, вернулся ко мне и подставил голову. Мечта помог мне забраться верхом. Мне показалось, что маг что-нибудь скажет на прощание, но он промолчал, отступил на шаг. Я хотела его задержать. Не решилась. Он поднял открытую ладонь.
— Сильва, вам не стоит здесь задерживаться.
— Да.
Змей сорвался с места, но я не была согласна. Я подалась вперёд, погладила его между рогов:
— Пожалуйста, очень прошу. Мы можем незаметно вернуться на крышу?
От змея пришла волна недоумения.
— Сама знаю, что глупо. Я хочу увидеть.
Змей не стал отказывать, послушно развернулся и через несколько секунд вынес меня к месту недавнего боя. Мечта успел исчезнуть, зато вместо него появился старший следователь Службы безопасности, высокий блондин, на чьих плечах лежал тёмный лёгкий плащ.
Неужели?
32
Змей вернул меня в коридор, и очень удачно, что оба раза меня никто не видел. Я сняла маскировку, спрятала веер в сумку. Интересно, моё исчезновение заметили? Учитывая, что в общей мастерской я не появилась, Флэт обязательно узнает о моём отсутствии, если уже не узнал. Надо как-то объясниться…
Я уже потянулась к ручке, чтобы открыть дверь и войти. Моя медлительность меня спасла. Дверь распахнулась и с грохотом влетела в стену.
— Так убить можно, — пробормотала я.
— Да чтоб он с…, — последнее слово грана Тониас благоразумно прошипела совершенно неразборчиво, но не трудно догадаться, что подразумевалось «сдох».
— Кто должен сдохнуть? — я на всякий случай ещё дальше попятилась.
— Твой полюбовничек! Добилась своего? Рада?
Эм?
— А что, собственно, случилось?
Ответил мне Иргвин, ненавязчиво вклинившийся между нами:
— Господин Флэт уволил грану Тониас и написал ей крайне скверную характеристику.
— Ничего себе новости.
Тонаис выругалась и, чуть ли не плюнув на пол, удалилась. Я проводила её взглядом. Чую, пока я на крыше отсиживалась, Карен успел хорошенько тряхнуть контору. Может, в общей суматохе как раз и не заметили, что меня не было?
Иргвин прикрыл дверь общей мастерской и перешёл на заговорщицкий шёпот:
— Мику господин Флэт вообще следователям передал.
— О?
— За пособничество в совершении особо тяжких преступлений. Она же о вас рассказала.
Иргвин не спешил возвращаться к работе, и я догадалась:
— Ещё что-нибудь?
— Босс лютует.
— Что так?
Иргвин посмотрел на меня с лёгкой укоризной:
— Вчера вы предпочли грану Крайту господина Флэта. По крайней мере так ситуацию воспринял сам гран Крайт. Гран был очень зол… Скорее всего он воспользовался услугами астрального проводника. Это мои домыслы. А факт заключается в том, что утром гран Крайт предоставил господину Флэту документы, согласно которым господин Флэт старший с завтрашнего дня передаёт «Изготовление и ремонт артефактов» в собственность грана Крайта. Насколько мне известно, господин Флэт младший связался с отцом, и тот передачу подтвердил.
— Но…
— Господин Флэт не сомневается, что с завтрашнего дня его уволят, поэтому торопиться завершить все свои дела, вывести личные вложения и снять полномочия сегодня по собственной инициативе.
— Ох… Должно быть, господин Флэт, очень расстроен…
— Нет, — мотнул головой Иргвин. — Он в тихом бешенстве. Как я понял, господина Флэта злит сама ситуация, а контора ему не нужна.
Мда…
— Спасибо, что рассказал.
— Рад, что был полезным.
Иргвин подмигнул и прошмыгнул обратно в мастерскую, а я привалилась к стене. Такое чувство, будто меня с размаху приложили пыльной тряпкой по голове. Новости вообще-то чудовищные. Я попыталась осмыслить, чем мне грозят перемены. Флэт, понятное дело, из города уедет. Что ему в нашей дыре делать? Ради меня оставаться? Не смешно. Мысль о его отъезде отозвалась болью. Вот же… Когда я успела так втюриться? Я горько усмехнулась. В Карена нельзя не влюбиться. Несмотря на его резкость, некоторую вспыльчивость, он потрясающе хорош. Рядом с ним я узнала что означает быть желанной женщиной, но не просто желанной, а к которой относятся с искренним уважением.
Карена больше не будет в мой жизни… Я готова была разрыдаться, но я подавила всхлип. Я поплачу потом, в подушку, когда останусь одна. Выливать отрицательные эмоции на Карена у меня нет никакого права, ведь он абсолютно честно признавал и предупреждал, что станет лишь эпизодом в моей жизни, не больше.
Он уедет, я останусь, в начальственное кресло сядет Крайт. Представив это, я вздрогнула. Я… не смогу. Я почувствовала лёгкий укол вины за то, что думаю о друге плохо, но я не верю, что Крайт позволит мне спокойно работать. Либо начнёт отыгрываться за отказ, либо попытается надавить и заставить начать с ним отношения. Магия, что я несу… Крайт ведь не такой? Ответа не было.
Я отлепилась от стены. Решение почти созрело, но ещё сомневаясь, я задержалась перед мастерской Крайта. Кажется, я неосознанно стукнула в дверь, потому что Крайт вышел.
— Адеола?
— Это правда? Тебя можно поздравить с приобретением семейного дела?
Крайт улыбнулся уголком губ:
— Да, Ада. Раз тебе нужен непременно начальник…
— Тогда поздравляю, — перебила я. — Пожалуй, мне сегодня стоит уйти пораньше.
— Завтра поговорим, — кивнул Крайт.
Я не стала его разубеждать, что никакого завтра не будет, скомкано попрощалась. Видимо, получилось убедительно. Крайт ушёл в обратно в мастерскую.
Я ещё немного постояла в коридоре, собираясь с мыслями. Решение принято… Давно пора. Десяток шагов, и я постучалась к Карену. С одной стороны, ему сейчас не до меня, а с другой — раз он уволил Тониас, то почему бы ему не уволить и меня?
— Да.
Голос Карена прозвучал с плохо скрываемым раздражением. Когда я вошла, Карен что-то писал. Вскинув голову, он зло прищурился, но стоило ему осознать, что видит меня, выражение его лица мгновенно изменилось.
