Рука Стрельцова сместилась чуть вниз, пальцами нашла разрез, нырнула внутрь, пробегаясь по стройному бедру, обтянутому тонким капроном. Он снова приблизился, потеснив её к стене и заставляя смотреть прямо в глаза. Но теперь во взгляде Риты он мог прочитать только одно — вызов!
Рука поползла выше, потянув за собой юбку, добралась до края кружева, дразня пробежалась по голой коже, при этом не поднимаясь ни на сантиметр выше, и остановилась. Павел подался вперёд и, обжигая дыханием, прошептал:
— Я верю тебе, Марго, — и снова улыбнулся обескураживающей улыбкой.
Игра. Действительно — для него это только игра и развлечение! И не стоит об этом забывать!
— Вся соль в том, что я не верю тебе, Стрельцов.
На его столе, отвлекая их друг от друга, ожил селектор, извиняющимся голосом секретаря сообщающий о встрече, проигнорировать которую было невозможно.
Оттолкнув начальника и одним движением вернув задравшейся юбке изначальный вид, Маргарита, не оборачиваясь и не проронив больше ни слова, направилась к двери. Павел Васильевич не стал её останавливать.
8
Оставшись наедине с собой, Рита ругала себя последними словами! Как можно было утратить самоконтроль, как можно было поддаться его обаянию, как можно было допустить подобное размягчение собственных мозгов? Где её хвалёная рассудительность? Не захотела быть в его глазах ханжой и трусихой, конечно… Зато выставила себя… какой-то распущенной птичкой! Птичкой, мать вашу! Хорошо, хоть не бабочкой…
Хотелось закрыться в собственном кабинете и банально напиться, чтобы заглушить бушующий ураган чувств! Но на рефлексию и самобичевание совершенно не было времени… Дела. Работа снова взяла в оборот, не оставляя возможностей до конца переварить произошедшее и разобраться в собственных чувствах.
Накрутив же себя по полной программе, под вечер Маргарита осталась без моральных сил продолжать собственную экзекуцию. Разобравшись со всем, что надо было решить по работе, она засобиралась домой. Опять одной из последних в офисе… Даже Стрельцов, и тот уже укатил восвояси. Правда, сначала в администрацию, а оттуда уже не стал возвращаться на рабочее место.
— Лера, ты ещё здесь? — удивилась Рита, краем глаза увидев секретаря в приёмной, направляясь к себе в кабинет.
— Да, ждала звонок по поводу завтрашних договорённостей. И ещё надо рассортировать бумаги на подпись к утру, Павел Васильевич предупредил, что заедет совсем ненадолго.
— Да, у него завтра объект по плану.
— Я уже заканчиваю.
— Подвезти? Я сейчас, только заскочу к себе…
— Нет, спасибо, — улыбнувшись, поблагодарила девушка, — за мной заедут. Да, Маргарита Георгиевна, — окликнула уже кивнувшую в ответ и повернувшуюся в сторону своего кабинета Риту, — там для вас посылка. Курьер доставил, я оставила на столе.
Посылка? По тому, как любопытно блеснули из-под рваной платиновой чёлки глаза секретаря, Маргарита поняла, что её ждёт что-то не из рода заказных бандеролей с кипой бумаг. Поблагодарив Валерию, она отправилась к себе, где её ожидания увидеть что-то необычное оправдались. На рабочем столе лежала плоская золочёная коробка, перевязанная тёмно-красной лентой. Рита подошла, не пытаясь даже предположить, что может быть внутри, и тем более — от кого и по какому поводу. Хотя…
Стрельцов! Ну конечно, кто же ещё?! Видимо, решил извиниться таким образом… Рита потянула за концы атласной ленты, перевязывающей коробку, откинула крышку. Сверху на тонкой тиснённой бумаге, прикрывающей содержимое, лежала карточка с запиской, написанной от руки.
«Слушай своё сердце. Это свобода: чувствовать, к чему стремится твоё сердце, что бы там не говорили другие».
Перечитав пару строк, написанных знакомым размашистым почерком, Маргарита прерывисто и устало вздохнула. Что это? Явно цитата. Правда, Рита понятия не имела, чьи это слова, а гуглить совершенно не хотелось. Не до этого было…
Сейчас её интересовало другое. Что же с ними двоими такое происходит?.. Как же это всё… неправильно, неожиданно, непредсказуемо и ещё с десяток «не-»!
Она потянулась к бумаге с логотипом известного бренда, отогнула в стороны несколько её слоёв, разворачивая содержимое. Усмехнулась. Пробежалась пальцами по кружеву… тёмно-красного цвета. А какого ещё?
Вот откуда? Откуда Павел знает? Не может ведь одна только сегодняшняя блузка навести на мысль?
И когда он успел? И как узнал размер?
И как это вообще расценивать?
Рита устало опустилась в кресло, уронив лицо в ладони. Могла ли эта его игра быть не игрой? А если так и есть?.. Что-то щемящее всколыхнулось в душе, после того, как она прочитала предназначавшиеся ей строки. В голове не укладывалось, что Стрельцов настолько глубоко смог заглянуть в её душу — оказывается, она и не предполагала, насколько хорошо он её знает.
Впрочем, она ведь тоже утверждала, что знает его! Но знает ли? Как забраться в голову начальника, как понять, что для него на самом деле значит всё происходящее?
Столько лет вместе, практически каждый день плечом к плечу… Наверное, он и критические дни её умеет определять по одному только взгляду на раздражённую физиономию — а Рита была именно сверхраздражительной в эти числа месяца, и ничего не могла с этим поделать! Как и она точно знает, когда можно поддевать Стрельцова, вставляя шпильки и делясь своим ценным мнением по поводу и без, а когда лучше промолчать и не трогать сосредоточенного на действительно важных вещах шефа.
Лавируя в потоке машин по дороге домой, Рита пустилась в воспоминания. Припомнила, сколько раз выручала Павла, выгораживала, когда это требовалась. По работе, перед матерью, перед очередной пассией… Вспомнила, как волновалась, когда он угодил в больницу — целый день просидел в офисе зелёный, стиснув зубы и не признаваясь, что его что-то беспокоит, пока не пришлось вызывать скорую. Оказалось — аппендицит. А как было тяжело уболтать Стрельцова провести дома хотя бы неделю после операции! А как она фактически жила у него эти дни, взвалив на себя помимо дел «Аскеллы» ещё и заботу о большом ребёнке, отказывающимся от лечебной диеты и постельного режима. Она, а не кто-то из его Людочек-Лидочек! Она…
А как Рита не хотела идти работать в «Аскеллу»! Как пыталась найти другие варианты, но никому не нужна была зелёная, только окончившая институт, без какого-либо опыта, девчонка. Тогда генеральным числился ещё Василий Иванович, отец Пашки, а сам он возглавлял один из отделов. А всё мама подсуетилась… Как же…
Их семьи дружили сколько Маргарита себя помнила. Тётя Нина Стрельцова была лучшей маминой подругой ещё со времён молодости, отцы же стали общаться на почве дружбы жён. Пашка был на целых пять лет старше Риты — для детей разница колоссальная. Это сейчас, когда ей стукнул почти тридцатник, а он и вовсе давно переступил этот рубеж, разница в возрасте не ощущалась совсем, а в детстве они жили словно в разных вселенных — когда Рита только пошла в первый класс, Павел уже учился в средней школе, когда она только-только стала обращать внимание на мальчиков, тот и вовсе заканчивал учёбу. Но тем не менее тесная дружба родительниц и квартиры в соседних подъездах сыграли свою роль — с самого детства Пашка Стрельцов был частью жизни Маргариты.
