— Зачем?! — Маргарита, не выдержав напряжения, вскочила с места. — После всего… после всего, что было, после всего сказанного и сделанного… Ты… ты… — она просто не находила слов.
— Мне показалось, ты сделала свой выбор, — распрямился Павел, наконец отрываясь от стола.
— Показалось ему… Иногда всё не так, как кажется, Стрельцов! Где же твоя проницательность, когда она так необходима?
— Какая к чёрту проницательность, если я своими глазами видел… — начал он тоже выходить из себя.
— Что? Что ты видел? — не дала ему договорить Рита, срываясь на крик. — Знаешь ли, я тоже много чего видела! Прямо здесь, в этом кабинете! И ещё не факт, что не увижу снова, — слова сорвались с языка сами, хотя ничего такого Рита изначально говорить не собиралась.
На лице Павла обозначились желваки, а его глаза опасно прищурились, но он ничего не произнёс в ответ.
— А, к чёрту! — внезапно сдулась Маргарита, на миг прикрывая глаза. — Если ты готов так быстро от меня отказаться… Если ты не считаешь нужным элементарно сообщить мне о том, что очередная порция дерьма из моей прошлой жизни вот-вот окажется в опасной близости, и готов спустить на меня всех собак, как только я, пребывая в полном неведении, снова вляпываюсь в это дерьмо… Стоит ли действительно продолжать? — в интонациях её было полно противной, горькой обиды.
— Рит… — впился в неё взглядом Стрельцов, пытаясь совладать с собственными эмоциями.
— Всё, Павел Васильевич, — не дала она ему продолжить, смотря прямо в глаза. — Хватит. С самого начала я чувствовала, что ничем хорошим эти игры не кончатся. И, возможно, я пожалею позже, но я не могу иначе… Я на самом деле ни в чём перед тобой не виновата. Моя совесть чиста, что бы ты там себе не напридумывал. И одного лишь факта, что ты вообще мог меня заподозрить в подобном выборе, мне хватает за глаза, — она вздохнула. — Вы просили зайти, босс. Я зашла. Видимо, чтобы попрощаться.
Маргарита потянулась к директорскому столу, взяла из стопки чистый лист бумаги и ручку, чтобы поставить точку в этой вымотавшей, вытянувшей из неё все соки истории.
— Марго, не пори горячку, — раздался глухой, угрожающий рокот сверху, когда она снова опустилась в кресло и принялась писать. — Нам обоим просто надо остыть.
— Ты просил меня верить тебе, — произнесла Рита, не отрываясь от своего занятия. — И не успела я действительно поверить, как снова обманул. Ты просил меня верить тебе, — повторила ещё раз, — но сам не веришь в ответ. По-твоему, это — горячка? — наконец дописав последнее слово, она педантично проставила внизу документа число, размашисто подписала его и подняла глаза на застывшего у своего кресла мужчину.
— Я не обманывал тебя.
— Обманул, умолчал — большая ли разница? Это все демагогия, Павел Васильевич, — Маргарита поднялась и протянула ему лист. — Подпишите бумажку, шеф. Это вы сделали свой выбор, не я.
— Ты же знаешь, не всегда я диктую условия… — спустя полминуты тяжелого молчания, повисшего над их скрестившимися прямыми и непреклонными взглядами, произнёс-таки Стрельцов. — На кону слишком много, чтобы можно было просто взять и отказаться от контракта. Шведы не поймут наших капризов по поводу личности архитектора, это несерьёзно и непрофессионально…
— Значит, у меня действительно не остаётся иного выхода, — тон Маргариты был уверенным. — Нам двоим, — она кивнула куда-то за спину, подразумевая Ершова, — больше не сработаться под одной крышей. Да и вообще, — усмехнулась с горечью, — засиделась я в секретаршах, пора наконец двигаться дальше.
Павел промолчал. Какое-то время, давя тяжестью своего нахмуренного взгляда, смотрел на Риту, а потом, будто взвесив все за и против и окончательно решившись, забрал заявление из её рук, пробежался по нему глазами и… подписал. Не выказывая никаких эмоций, не сказав больше и слова, оставил внизу документа уверенный росчерк.
Что ж… Так тому и быть!
Рита кивнула, соглашаясь, развернулась и поспешила покинуть кабинет директора. Уже у самой двери на секунду замешкалась.
— Я могу быть свободна, Павел Васильевич? — чуть повернула она голову. — Или нужно отработать две недели?
— Вы свободны, Маргарита Геориевна. Не смею больше задерживать.
Казалось, ни один мускул не дрогнул на лице Стрельцова, но что на самом деле творилось внутри мужчины? Что скрывалось за этим напускным спокойствием? Какова природа холодного огня в глубине его глаз? Что он предпримет дальше, и предпримет ли вообще?
И тем не менее дело сделано. Заявление написано и подписано. Назад дороги нет… Они оба сделали этот шаг. Да, возможно, действительно сгоряча. Возможно, поспешно, ведь ещё каких-то пару часов назад ничего не предвещало бури. Но это — точка. И, скорее, полюса поменяются местами, чем Рита вернётся в компанию после всего, что было.
Вместе с щелчком плотно закрытой двери кабинета уже бывшего начальника осознание накрыло её сшибающей с ног волной — “Аскелла” в прошлом. С этой минуты и навсегда.
28
Не успела Рита метнуться в собственный кабинет, чтобы забрать сумочку и телефон, как её тут же перехватила направляющаяся со стороны лифта Коновалова.
— Маргарита Георгиевна, вы то мне и нужны! — не давая ей опомниться и что-либо возразить, начала Татьяна. — На следующей неделе курируемый “Аскеллой” фонд устраивает благотворительный вечер — необходимо присутствие высших лиц… — но, видимо, почувствовав, что что-то не так, остановилась и озабоченно поинтересовалась: — Что-то произошло, Рит? На тебе лица нет.
Но Маргарита явно ничего не слышала — Татьяна проследила за её взглядом и замолчала, удивлённо воззрившись на скривившуюся ассистентку Стрельцова. Рита застыла, злобно сощурившись и наблюдая за тем, что происходит в приёмной генерального, вид на которую открывался из широкого коридора, в котором они с Коноваловой стояли.
Узрев разворачивающуюся перед глазами картину, Маргарита, казалось, моментально забыла о собственных душевных терзаниях, о Татьяне, которая что-то пыталась до неё донести, и даже об увольнении. Бесцеремонно отодвинув обескураженного пиар-директора в сторону, она направилась прямиком к рабочему месту Валерии, где та о чём-то мило ворковала с посетителем.
Улыбка секретаря моментально испарилась с лица, как только она увидела приближающуюся нахмуренную Маргариту, а человек, который до этого момента что-то увлечённо рассказывал, по-свойски облокотившись на стол и излучая своё неуёмное очарование, повернулся и тут же наткнулся на гневный взгляд тёмных глаз.
— Опять ты, Ершов! — злобно усмехнулась Рита. — Смотрю, действуешь по проверенной схеме, — прищурилась. — Лера, — обратилась к притихшей девушке, — прими дружеский совет — обходи этот кусок дерьма по дуге с максимально возможным радиусом.
— Маргош, ты забываешься, — не прекращая улыбаться, процедил Руслан, распрямляясь.
— Забываешься здесь ты, и только ты один, — начала она выходить из себя. — Не смей! Слышишь меня, даже не смей к ней приближаться!
