Авторизовавшись и обменявшись парой приветственных реплик с теми, кто “висел” онлайн, Рита сразу же полезла в информацию о группе, чтобы глянуть, когда Павел заходил в чат последний раз. И… не нашла его имени среди участников! Лихорадочно пробежавшись по списку имён во второй, в третий раз, она убедилась, что глаза её не обманывают — Базилио покинул группу.
Осознание этого факта словно наотмашь ударило Риту. Навалилось неподъемной тяжестью. Трясущимися руками она открыла закладку в браузере с адресом “родного” фото-сайта, но не нашла его страницы и там — по ссылке на профиль Базилио с любого его сообщения на форуме открывалась зияющая белой пустотой страница с “ошибкой 404”.
Он удалился отовсюду. Он больше не хочет “быть причастным” и соприкасаться с ней даже в виртуальном пространстве.
Это конец, поняла Рита.
Конец.
Стрельцов больше не напишет, не позвонит и не сделает и шага в её сторону. Он вычеркнул её из своей жизни. Жёстко, бескомпромиссно, раз и навсегда.
Доигрались, Маргарита Георгиевна… Не только вам хлопать дверьми, гордо писать заявления и уходить с высоко задранным носом!
31
— Какая же я ду-у-ура! — сквозь слёзы костерила она сама себя, сидя на кухне с сёстрами и наконец дав волю словам и эмоциям.
Прошла неделя. Ещё целая неделя вакуума, беспросветной глухой тоски и самобичевания. Ни о каких поисках нового места работы Маргарита даже думать не могла. Всю неделю она просидела дома, будто в прострации, лишь изредка выбираясь наружу. На улице, вторя её настроению, зарядили дожди — осень отвоевывала пространство у затянувшегося лета, на календаре маячил октябрь. Рита даже как-то побродила по близлежащему к дому парку, среди желтеющих и теряющих листву деревьев и ухоженных клумб, дивясь, как давно в её жизни не было вот таких простых прогулок, когда не надо никуда бежать и ничего решать, а можно просто неспешно прохаживаться по улицам, всматриваясь в отражение окружающего пространства в лужах, вслушиваясь в неутихающий городской гул, наблюдая за кипящей вокруг жизнью. И думать. Вспоминать, анализировать, представлять, как всё могло бы быть. Мечтать. Аккуратно, не заходя в фантазиях слишком далеко. Ведь тогда возвращаться в бьющую контрастом реальность будет ещё больнее…
К выходным чуть распогодилось — снова выглянуло солнце, которое быстро подсушило лужи и чуть прогрело воздух. Но всё же осенняя прохлада чувствовалась с каждым днём сильнее и сильнее. Собираясь на дачу, где всё-таки было решено отпраздновать тихим семейным вечером юбилей отца, одеваться Рите пришлось довольно тепло — вечерних посиделок в беседке на открытом воздухе было не избежать.
Суета, творящаяся в их загородном доме, тут же подхватила Риту и понесла по течению, успокаивая, укачивая, заставляя на мгновения оставлять терзающие душу воспоминания. Незлое ворчание матери, шутки-прибаутки отца, галдёж племянников, строгие окрики сестёр на баловство детей… Атмосфера шумного семейного сборища если не лечила раны, то хотя бы помогала забывать о них на какое-то время.
Так было, пока Карина, улучив момент, когда они остались на кухне с сестрами втроём, и отвлекаясь от приготовления яств на вечерний ужин, не насела на Риту с вопросами — ведь она знала чуть больше, чем остальные домашние, и прекрасно видела, что с ней что-то не так. Вот тут-то Маргарита и расклеилась… Не смогла смолчать, выложила сёстрам практически всё, умолчав лишь о пикантных подробностях, вроде того пари с бельём или устроенного на прощание бедлама в офисе. Сил носить переживания в себе больше не было.
— Так, ну-ка, давай, подбери сопли, — заявила Карина, секундой ранее шикнув на Сергея, своего мужа, который заглянул на кухню, но быстро понял, что лучше сестёр Саламовых пока не беспокоить. — Отец увидит, расстроится.
— А мать — ещё больше распсихуется, — подхватила Алина, подавая Рите стакан с водой. — И так уже ходит заведённая.
— Вот именно! Тебе это надо? Чтобы она насела с расспросами? Конечно, если ты не распоследняя мазохистка…
— Видимо, так и есть, — глотнув воды, сквозь слёзы усмехнулась Рита. — Ещё какая!
— Ох, все мы мазохистки, когда речь идёт о мужиках, от которых теряем головы…
— Да вам-то чего жаловаться? — буркнула Рита.
— О-о… А ты думаешь, легко оно нам достаётся, наше семейное счастье? Вон, у Альки спроси, почему её благоверный опять не с ней?
Рита перевела взгляд на среднюю сестру, которая лишь устало пожала плечом.
— Классика жанра: любовный треугольник — он, она и работа, — озвучила причину Карина.
— У него операция срочная, — пояснила Алина. — Я привыкла, на самом деле… Но да, всё равно иногда такой злой обидой накрывает, что пациенты оказываются важнее семьи, что хочется рвать и метать!
— Да и мой Серёга далеко не подарок, — поделилась старшая сестра. — Да что там, убить иногда готова! Вроде взрослый человек, а простых вещей не понимает. Пацаны из него верёвки вьют. Я пытаюсь быть строгой, им что-то запрещаю, а они к нему. Знают, что папа всё равно разрешит… Какое к чёрту воспитание! — возмущённо выдохнула она. — А потом удивляется, почему я на него злая хожу. Ругаемся постоянно, надоело до чёртиков! А тут ещё и мамаша его вечно встревает… Ну да фиг с ними, сейчас опять заведусь, — оборвала сама себя.
Девушки дружно вздохнули — действительно, у каждой были причины для собственных переживаний.
— А ты не ставь крест, Ритуль, — Алина мягко взяла сестру за руку. — Пашка, конечно, не подарок. Но он точно не дурак. Если для него всё было настолько серьёзно, что он даже спустя годы не остыл… Ещё опомнится, вот увидишь. Ну а если совсем невмоготу — позвони сама, что в этом такого? Поговорить вам надо, вот и всё. Разобраться.
— Вот именно! — подхватила Карина. — Вы же взрослые люди! А ведёте себя… — она только покачала головой, так и не закончив фразу. — Подумать только, столько лет вокруг да около топчитесь, и всё без толку!
— Не могу, девочки… Вот если бы встретиться где-то, в глаза посмотреть… Не хочу по телефону! Ощущение, что только хуже сделаю…
— Значит, надо устроить эту встречу! Неужели не найдётся причины? — резюмировала Карина, и в её словах определённо был смысл. — Но, давай-ка, забудь о своём Стрельцове хотя бы на сегодня. Иди в комнату, отдохни, приведи себя в порядок. А потом спускайся — будем лечить твои нервы. И перед родителями прикроем, не переживай. Не в первый раз же!
Разговор по душам пошёл Маргарите на пользу. Она, не привлекая внимания, покинула кухню и на полчаса уединилась в спаленке на мансардном этаже, чтобы чуть прийти в себя ко времени приезда гостей. А гостями, кстати говоря, были никто иные, как старые добрые друзья её родителей — Стрельцовы-старшие собственными персонами.
****И это было ещё одним испытанием для Риты — выдержать вечер в компании родителей Павла. Василий Иванович непременно станет интересоваться делами “Аскеллы”, а врать человеку, которого она искренне уважала и которому была за многое благодарна, Рита не сможет… Посвящать же собственных родителей в историю своего увольнения она пока не желала, и сознательно умолчала о ней. Интересно, знают ли Стрельцовы о том, что Рита больше не работает с Павлом? Не хотелось бы попасть впросак… А ещё больше не хотелось, чтобы родители узнали о её уходе из компании случайно, посреди разговора за праздничным столом. Нет, конечно, она обязательно всё расскажет им, но потом, не сейчас. Сейчас она просто не готова к расспросам… И сегодня во время ужина надо будет лезть из кожи вон, чтобы обойти все острые углы и не дать разговорам вывернуть на опасные темы.
