Новоявленная свекровь принялась и так и эдак уговаривать меня вернуться в постель, пока, наконец, не поручила съездить в аптеку Андрею. В общем-то, именно это мне и было нужно.
Видимо, боялась, как бы я после её зелья не хлопнулась на пол прямо здесь. Кстати, пора мне уже и «отключиться», а то больно уж подозрительно выглядит.
Назвав Андрею несуществующий комплекс витаминов и потребовав достать их хоть изпод земли и пока не найдёт нужные, назад не возвращаться, я с чувством выполненного долга поплелась назад в спальню.
К этому моменту меня уже порядочно штормило и качало из стороны в сторону, видать, травки Елизаветы Дмитриевны всё-таки возымели действие. Держась рукой за стенку, я приблизилась к своей постели и перед тем, как в неё упасть, сделала последнее усилие. Рука с зажатыми в ней маникюрными ножницами дрожала, когда я царапала себе запястье. А присыпав царапины солью, которая лежала тут же, на полу, вместе с моим завтраком, я удовлетворённо улыбнулась. То, что надо! Запястье жгло, как огнём, а значит, отвлечёт от того, чтобы уснуть.
Растянувшись на кровати, я нащупала под подушкой шприц и две ампулы. Теперь оставалось только ждать.
Глава 11.
На теле человека существует большое количество различных участков, воздействуя на которые, можно добиться изменения сознания или даже погружения его в сон. Самый известный способ — это передавить сонную артерию, остановив приток крови к головному мозгу. При этом можно буквально за несколько секунд выпасть из реального мира. Уж я-то знала это не только из теории, но и имела возможность испробовать на себе. Только вся штука в том, что передавливание сонной артерии вызывает кислородное голодание. И если оно не прекращается, то наступает смерть.
Поэтому сейчас, зафиксировав запрокинутую голову своей свекрови, я до багровых пятен сдавила её шею обеими руками.
Внутренний голос призывал перестать. Вопил, что так я убью её к чёртовой матери! Но я ничего не могла с собой поделать. Мои руки словно свело судорогой, а пальцы отказывались разжиматься.
Я всё сделала чётко. Когда дверь моей спальни распахнулась, мне удалось взять себя в руки и расслабиться настолько, что даже веки перестали подрагивать. Лишь неторопливое дыхание слегка вздымало мою грудь: вдох-выдох. На дыхании я и сосредоточилась.
Когда же послышались лёгкие шаги и о поверхность прикроватной тумбочки стукнул поднос, я приготовилась. К своему большому удивлению я не ощущала ни волнения, ни малейших сомнений в том, что собиралась сделать. Всё, абсолютно всё уступило место спокойствию и собранности вкупе с мрачной уверенностью, что всё произойдёт именно сейчас. Наконец, с меня слетело одеяло, и женщина попыталась согнуть мне ноги в коленях.
Пардон, мамаша! Но мы не настолько близко знакомы!
То, что произошло дальше, противоречит всем законам физики. Да и вообще в моей голове до сих пор не укладывается, каким образом я перекинула свекровь через себя, даже не ощутив её веса. Быть может, позже, когда адреналин спадёт, я смогу найти этому рациональное объяснение. Но сейчас моё тело действовало на голых инстинктах.
Женщина давно потеряла сознание, а я, сидя на ней верхом, всё сжимала в бешеной хватке её горло, передавливая сонную артерию, и никак не могла заставить себя остановиться. Дьявол, вселившийся в меня, требовал её смерти. Сейчас! Словно все эти дни лишь копил в себе злость и вот, наконец, настал момент возмездия. Но здравый смысл призывал остановиться, безуспешно пытаясь достучаться до моего ослепшего от злобы сознания:
«Влада, остановись! Прекрати, ты убьёшь её!».
О да, именно это я и сделаю!
«А как же Женька?» — И тут же будто невидимая оплеуха заставила меня покачнуться и разжать, наконец, скрюченные пальцы.
Свекровь не подавала признаков жизни. А я, всё так же сидя на её груди, зубами стащила колпачок со шприца и смешала «Рогипнол» с растворителем. Далее ввела препарат, не потрудившись даже протереть место заготовленным ею спиртовым раствором.
Теперь, прежде чем «лекарство» подействует, у нас ещё оставалось время на «поговорить». Поэтому, отвесив свекрови пощёчину правой, я повторила то же самое и левой рукой, для симметрии. Затем ещё и ещё, пока веки любезной Елизаветы Дмитриевны не дрогнули и её взгляд не сфокусировался на мне.
Я же, не дав ей полностью прийти в себя, схватила заготовленные под подушкой маникюрные ножницы и придавила к шее женщины, прямо к артерии. Орудие устрашения, может, и так себе, но сейчас в моих руках оно превратилось в смертоносное оружие. Сама я была уверена, что способна вогнать их в артерию, не моргнув даже глазом!
— Где она? — поинтересовалась я обманчиво спокойно.
Рука машинально усилила давление на ножницы, и по горлу свекрови скатилась алая капля крови. Пока одна.
Елизавета Дмитриевна поморщилась. Её взгляд стал более осознанным, а от былой доброжелательности в нём не осталось и следа.
— А ты хитрее, чем кажешься, — прошипела она, и по комнате разнёсся её скрипучий смех. — Только ничего ты этим не добьёшься.
Моя рука дрогнула, а острие, вжатое в её горло, прочертило на коже порез. Но женщина даже не обратила на это внимания.
— Мать всегда, любой ценой готова защитить своё дитя. И я защищала своё, — прокаркала Елизавета Дмитриевна. — Сквозь боль и родовые муки она отдаёт ему частичку себя, чтобы всегда быть рядом и оберегать. Ты можешь убить меня, но я ничего тебе не скажу.
Глаза женщины закатились, подбородок задрался, и кровь тонкой струйкой скатилась на шёлковое бельё.
Пульс под моими пальцами был в норме. Отбросив ножницы, я принялась бить её по лицу, но тщетно.
Елизавета Дмитриевна больше не реагировала.
Чертыхнувшись, я быстро переодела чистую блузку и, схватив сумку, бросилась к входной двери, натягивая по дороге босоножки. Провозилась столько времени и впустую! Единственная надежда оставалась на Алёну. Если и она мне не поможет, оставался последний вариант – Красавчик! И я была готова пойти и на этот шаг.
# # #
Моя «Ауди» стояла на своём месте, будто только вчера я её тут оставила, и не было никакого похищения. Сложно было совладать с нахлынувшими чувствами, стоило мне только сесть в салон. Детское сиденье сзади, Женькино фото на панели управления, и даже талисман на удачу, болтающийся на зеркале дального вида, который смастерила мне она.
Но я тут же мысленно дала себе пинка. Соберись! Слезами делу не поможешь! А через несколько минут я уже выруливала на проспект, взяв направление к банку. Я постаралась успокоиться, и мне это почти удалось. По крайней мере, в банк я вошла совершенно без слёз и признаков паники на лице. Не останавливаясь, я бегло оглядела операционный зал и сразу же направилась к стеклянной кабине с
паспортом и документом, удостоверяющим, что я здесь арендую ячейку. Время играло против меня. О том, что охранник уже мог вернуться домой и поднять тревогу, я старалась попросту не думать. И хоть о ячейке в банке Влад не должен был знать, всё же стоило поторопиться.
