— Что здесь происходит? — поинтересовалась я севшим голосом и осеклась, заметив, как Красавчик решительно двинулся в мою сторону.
Лёха тут же преградил ему дорогу, а я, сдавленно пискнув, вжалась в стенку. Слабый лучик надежды в благоприятный исход ситуации померк.
— А я смотрю, вы тут время зря не теряли, — процедил сквозь зубы Саид. — Утешил девочку?
— Остынь, брат. Ты свой шанс проебал, — как ни в чём не бывало отозвался мой новоявленный защитник. — Сейчас эта девочка уже не твоя забота.
Их взоры скрестились. Они неслись навстречу друг другу, как автомобили, идущие на таран. У кого нервы не выдержат, тот и свернёт первым.
— Стало быть, твоя? — прескверно ухмыльнулся Красавчик.
Вот только в глазах его не было ни грамма веселья. Саид напирал, Лёша держал позицию, и угроза новой драки повисла в воздухе. Я нутром чувствовала, что закончится всё именно так. Причём подерутся эти двое вновь из-за меня. Абсурд какой-то. Не припомню, чтобы за всю мою сознательную жизнь мужчины выясняли из-за меня отношения посредством кулаков. А тут снова-здорово, как с цепи сорвались!
— Только не нужно снова драться, — вклинилась я в их диалог, — пожалуйста. Вы ведь друзья!
По-моему получилось глупо, но как назло ничего более разумного в мою голову просто не приходило.
Оба как по команде обернулись в мою сторону, и если взгляд Лёхи был более-менее осознанным, то Саид снова очень скверно усмехнулся и, не таясь, уставился в область моей груди, где две верхние расстёгнутые пуговицы оставляли не слишком много простора для фантазии.
И знаете что? Я хоть и родилась ночью, но не вчерашней. От него за версту несло вожделением вкупе с неприкрытой яростью собственника. Не смотрят так ни на своих врагов, ни на жён своих врагов. В этом я была уверена на все сто, как и в том, что не друга Саид приревновал. Его взбешённый взгляд, которым он меня сверлил, выдавал совсем другое. А именно — его заинтересованность лично во мне. Во мне!
Но если с этим ещё можно было как-то примириться, то совсем непонятным оставалось то, что произошло дальше. Моё сердце вдруг начало колотится как бешеное, а во рту пересохло. Кожа будто горела, покрываясь испариной, а грудь, от его пристального внимания, почему-то напряглась, соски затвердели и болезненно тёрлись о ткань рубахи. Что само по себе не могло быть нормальным!
Я тут же поспешила скрестить руки на груди, чтобы хоть как-то прикрыть позорную реакцию своего тела на… Красавчика, чёрт его дери! Да это просто смешно! Для подобного рода ощущений сейчас не время и не место. Не говоря уже о том, что сам объект вожделения был ,мягко говоря, не подходящим. Почему же тогда не Лёха, который неожиданно тоже выказал свой интерес ко мне?
При этой мысли я с надеждой взглянула на Лёшу.
— Лада, иди в комнату, — глухо отозвался он.
И это, наверное, было самым разумным, что я в данный момент могла сделать.
— Стоила хоть эта девка того, брат? — донеслось мне в спину.
А в следующий момент раздался треск. Круто развернувшись, я уже наперёд знала, что именно откроется моему взору. Саид снёс вешалку, приложившись к стенке, но от следующего Лёхиного удара он ловко увернулся и заехал ему кулаком в лицо.
— Стойте! — выкрикнула я и бросилась назад.
Впрочем, близко подходить я так и не решилась, это было просто опасно — что один, что второй просто не обращали на меня никакого внимания, нанося друг другу целые серии из отточенных ударов. Так и прыгала резвым зайчиком неподалёку от места действа, пока не плюнула на это неблагодарное занятие. Да ну вас к чёрту!
Вернувшись в спальню, я сперва залезла назад под одеяло, машинально отметив, что электронные часы на прикроватной тумбочке показывали полчетвёртого утра. О том, чтобы уснуть, не было даже речи, так и лежала, прислушиваясь к звукам борьбы за стенкой. А через минут двадцать наступила тишина, от которой стало ещё больше не по себе. Может, они там поубивали друг друга? Вот почему мне по жизни так не везёт? Муж — подлец, неожиданно появившаяся свекровь — змеюка ещё та, а единственные два человека, которые могли пролить свет на исчезновение моей дочери, кажется, уже никому ничего не расскажут, судя по мёртвой тишине в квартире. Решительно поднявшись с постели, я направилась к двери. Схватилась за ручку, подумала и, вернувшись назад, облачилась в свои вещи — бережёного и бог бережёт. Первое, что бросалось в глаза, — квартира претерпела значительные изменения. Вот как можно было так ухайдакать жильё за каких-то двадцать минут? Начиная с вешалки в прихожей, вмятины в стенах вели через проходную гостиную. Зеркало, кстати, находившееся рядом с вешалкой, каким-то чудом уцелело. Переступив через обломки то ли стула, то ли стола, я направилась дальше. Выбитое окно и сорванные занавески вместе с гардиной наводили на мысли, что эти двое попросту вывалились с третьего этажа, вцепившись друг в друга. Я даже выглянула на улицу, рисуя в своём воображении ужасные картины — одна страшнее другой. Ну что сказать. Если кто-то и выпал отсюда, то на мостовой перед окнами его уже не было.
«Ага. Наверное, встал и ушёл по делам», — издеваясь, отозвался внутренний голос.
Приблизившись к двери, ведущей в кухню, а точнее к её обломкам, я услышала звон стекла, и сердце почему-то ушло в пятки. Мысленно я взмолилась, чтобы эти два недоумка оказались живыми. Пусть только помогут мне найти Женьку, а потом хоть головы себе расшибут, хоть с крыши сиганут. Это уже не моя печаль.
Каково же было моё удивление, когда я застала эту парочку чинно сидящей на полу, привалившись спинами к батарее, да ещё в компании опустевшей поллитровки. К слову, в кухне погром стоял такой, будто здесь танк разворачивался. Подвесные шкафчики валялись тут же, как и дверца холодильника.
— О, Лялька проснулась, — протянул нараспев изрядно пьяный Лёха. — Пусть тогда она сама и выберет одного из нас.
Я лишь ошарашенно хлопала глазами, категорически отказываясь поверить в услышанное.
— Выбирай, Лялька, — обратился он уже ко мне и два напряжённых взгляда уставились на меня в ожидании ответа.
Глава 17.
— Мы тут как раз решали, кому из нас твою девчонку вызволять, — оскалился Красавчик. — Это ведь сейчас единственный способ залезть тебе под юбку, я правильно понял?
От его плотоядного взгляда мороз жилы сковывает. А перед глазами картинка мелькает: я на коленях, пригвождённая к полу цепью. Губы, дрогнув под его напором, разомкнулись, и...
Стоп! Никаких «И…»! Я не должна даже думать о таком! Да я никогда ещё… Это пошло, недопустимо! Отвратительно!
Но чем сильнее я пыталась сдержаться, тем неистовее и безумнее становилась эта фантазия. Она отдавала лёгким покалыванием моей не стеснённой лифчиком груди, растекаясь по телу пульсирующим теплом. Я явственно ощущала, как сильные руки удерживают мои волосы, насаживаясь ещё глубже — так, что дышать становилось невозможно.
