Сделав несколько глубоких вдохов, пришла к мысли, что, быть может, зерна предназначены не для посева, а для еды. Если, скажем, их сварить, то, наверное, получится что-то вроде каши. Успокоившись, вытащила мешочки на берег и показала их анту.
— Это ведь для еды?
«Да».
Просто камень с души. Вытащив из тени два плода аукары, один протянула Нэри.
— Поужинаем вместе?
Улыбка.
Чтобы быть рядом с ним, забралась в море и села на песок. Ант устроился на почтительном расстоянии. Наверное, боялся смутить. Поборов робость, сама пересела поближе. В серых глазах Нэри появилась и тут же скрылась радость. Мне стало смешно — мы с ним боялись друг друга, несмотря на то, что во снах уже давно перешли через эту черту.
Неловкость чувствовалась во всем и, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я предложила.
— Хочешь, расскажу тебе чудесную историю?
Ант кивнул, одарив меня вопросительным взглядом.
«Русалочку» я знала наизусть. Даже не приходилось напрягать память, чтобы вспомнить слова: «В открытом море вода синяя, как лепестки красивейших васильков, и прозрачная, как тончайшее стекло…»
Нэри слушал внимательно. Сосредоточенно. Он даже забыл о еде и надкушенная аукара так и лежала в его руке. Иногда мне казалось, что ант хочет заговорить, но то ли действительно не может, то ли не решается. По мере повествования, его брови все больше хмурились, а глаза наполнялись мрачной решительностью.
— Знаешь, мне кажется, ты все же умеешь разговаривать, — не выдержала я, когда он в очередной раз вскинул голову и даже открыл рот, чтобы что-то произнести, но так не издал ни звука. — Ты понимаешь мою речь, так почему не говоришь?
Пожав плечами, Нэри опустил голову.
— Тебе что, язык отрезали? Покажи! — потребовала я, хорошо помня наши поцелуи во сне. И с языком у него тогда все было в порядке, готова поклясться.
Ант покачал головой.
— Да не молчи же! Честное слово, я не испугаюсь, даже если у тебя какой-то совсем уж страшный голос. Мне куда страшнее не иметь возможности поговорить хоть с кем-то.
Я видела, что Нэри пытается решиться, и хотела ему помочь.
— От тишины у меня уже в ушах пищит. Это было бы так замечательно — иметь возможность общаться с тобой, а не произносить длинные монологи.
Не помогло. Ант чуть ссутулился, покачал головой и отвернулся, глядя на уже почти закатившееся солнце.
— Ладно, — сдалась я. — Рассказывать дальше?
«Да».
И опять его глаза сделались сосредоточенными и очень серьезными, будто речь шла о жизни и смерти.
— «Знай также, — продолжала ведьма, — что, если ты примешь человеческий образ, тебе уже не быть русалкой никогда. Ты больше не сможешь спускаться к сестрам и во дворец отца. И если принц не полюбит тебя так, что ради тебя забудет отца и мать, если он не прилепится к тебе душой и телом и не попросит священника соединить ваши руки, чтобы вам стать мужем и женой, — ты не обретешь бессмертной души. Если же он возьмет в жены другую, то на первой же заре после их брака сердце твое разорвется на части и ты превратишься в морскую пену…»
— Et tu nassatan nes enea maire sa?
Я вздрогнула, услышав хрипловатый, словно простуженный, мужской голос. Прервав рассказ, посмотрела на Нэри и не сдержала улыбку. Заговорил. Наконец-то. Этот язык был хорошо мне знаком. Значит, все же Аркуу. Он спросил, узнаю ли я его в облике майри. И от зыбкой надежды сладко замерло сердце. Неужели все-таки существует какой-то способ…
— As nassa maire, nassa atlante et, — сорвалось обещание с губ. Конечно узнаю, в каком бы облике не явился. Майри или ант — его глаза скажут мне больше, чем лицо или тело.
Нэри грустно улыбнулся и покачал головой, как будто не веря этим словам.
— А ты можешь стать майри? — спросила я.
Мужчина отвернулся и уставился на волны. Было видно, что он о чем-то очень серьезно думает. Не желая ему мешать, прервала рассказ.
Стало смеркаться. Заметив это, ант велел мне идти на берег и готовиться ко сну. Его речь звучала странно, непривычно. Создавалось ощущение, будто Нэри порядком отвык говорить на своем языке. Но… сколько лет он провел в одиночестве? Его здесь забыли? Или, может, оставили специально? Спрашивать не стала. Ни к чему это… пока.
— Ты вернешься завтра? — спросила я.
— Mea ille?* (*Ты хочешь? Прим. авт.)?
— Да, хочу.
Он улыбнулся и бесшумно нырнул.
Шалаш еле заметно покачивался на волнах, но с места не двигался. Постелила два одеяла вниз, третьим укрылась. Получилось уютно. Закрывая глаза, думала о Нэри. Где он сейчас спит? Как отдыхает? И правда ли, что он может преодолеть пропасть между нами?
Плот качался на волнах, тихо поскрипывали бревна. Глаза сами собой начали закрываться, и я сладко заснула.
* * *
— Лаэдо Симони, твердо ли ваше намерение связать себя узами любви с Тайрой Бьянчини? — торжественным голосом спросил жрец.
— Да.
— Тайра Бьянчини, твердо ли ваше намерение связать себя узами любви с Лаэдо Симони?
Я посмотрела на жениха. Стало страшно. Всего одно слово и один шаг отделяли меня от самой большой глупости в жизни. Назад дороги не будет.
Отец стоял рядом с помостом и сердито смотрел на меня. Мать… она ничем не могла помочь.
Лаэдо… Он хороший, добрый и честный, но я не люблю его и не полюблю никогда.
Нэри… где же ты, Нэри? Почему ты так и не пришел за мной?
— Тайра Бьянчини, отвечайте, твердо ли ваше намерение?
— Да, — прозвучало в тишине короткое слово.
Один шаг и все. Нэри, где же ты?
В панике я смотрела в глаза гостям, пытаясь узнать любимого в толпе незнакомых и знакомых лиц. Его не было. Он не пришел, но ведь обещал… Как же так?!
— Жених и невеста, возьмитесь за руки и сделайте шаг в Священный Источник. Пусть отныне ваши судьбы станут едины.
Радужные брызги, завихрения огней, листья магических трав — Священный Источник. Последний шаг. Нэри, пожалуйста, останови все это! Пытаюсь вырвать ладонь из руки нелюбимого, но он лишь сильнее стискивает ее.
— Идем, Тайра, — шепчет мне Лаэдо.
— Нет, пожалуйста, я не хочу! Я люблю другого!
— Поздно.
Жених тянет меня за собой. В россыпи ярких искр сгорает моя судьба. Нэри… Как же так?
— Mea noy nassat sa! — хриплый голос анта грозным эхом звучит в ушах.
«Ты меня не узнала!» Это невозможно. Я не могла бы не узнать его. Безумным взглядом скольжу по лицам и не вижу любимого. Где ты? Где же ты, Нэри? Почему ты не остановил эту свадьбу? Почему?!
