- Хорошо. Записывайте адрес. Но если у вас ничего не получится, пообещайте, что вы отстанете от Нино.
И Герман эхом выдохнул:
- Обещаю.
Уже зная, что сделает всё возможное и невозможное, что Нино вернулась к нему, даже если у него ничего не получится с первого раза.
Через несколько минут он уже сидел в машине и набирал номер сестры. По нутру разлилось облегчение, и хоть Герман знал, что ему предстоит ещё очень многое сделать, уверенность в том, что теперь всё будет иначе, была слишком осязаемой.
- Ириш, это я, - проговорил он в трубку, и рассмеялся, услышав в ответ:
- Ого, Ильинский! Ты, никак, нетрезв?
- Неа. Трезв. Слушай, добыть малой загран быстро сможем? Ну или что там нужно, чтобы её вписать по-скорому в мой?
- А что случилось? Нашёл Нино?
- Есть такое дело.
- О, отлично. Да, сможем. Я сейчас провентилирую этот вопрос. И тебя наберу сразу. Окей?
- Окей. - Герман улыбнулся, подмигнул дочери, которая взирала на него в зеркало заднего вида, и, добавил: - Буду ждать. И ускорься максимально. Деньги значения не имеют.
Часть 43
Когда самолёт приземлился в аэропорту Тбилиси, Алина заметно успокоилась, а вот Герман - очень даже наоборот. Его потряхивало от мысли, что сейчас они с малой или приедут по неверному адресу, или - что хуже - будут выставлены Нино прямо с порога. И даже наличие Алины не ему не поможет, хотя, меньше всего на свете Герман желал прикрываться дочерью и привязанностью к ней Нино.
Однако, когда такси остановилось напротив небольшого дома за забором на уютной улочке, тревога Германа стала затихать. Вся окружающая обстановка словно бы нашёптывала ему, что бояться совершенно нечего, и что совсем скоро всё будет так, как и должно быть. Он вновь обретёт свою женщину, мать его детей, и они продолжат жить всей семьёй вместе.
Отмечать совместные праздники, ездить к родственникам, ждать прибавления семейства, - в общем и целом станут счастливы. Как счастливы миллионы людей вокруг, но в то же время по-своему, совершенно особенно.
- Добрый день, - поздоровался он тихо, когда ему открыла женщина, чертами напоминающая Нино. И Герман мысленно выдохнул - значит, Наталья Сергеевна не солгала и дала ему верный адрес. - А я будущий муж Нино. Она ведь у вас гостит сейчас, верно?
Наверное, для женщины их с Алиной приезд оказался более чем внезапным. Но - слава всем богам - за это время Нино не успела поделиться с родными историей их отношений, потому на лице незнакомки появилось лишь удивлённое выражение, которое после сменилось дружелюбной улыбкой.
- А Нино нам ничего про вас не рассказывала. Заходите.
Вот так вот просто и легко, как будто в любой момент на пороге их дома мог появиться некто, назвавшийся будущим мужем их родственницы.
Когда Герман с Алиной оказались в небольшой гостиной, он огляделся, рассчитывая увидеть ту, ради которой они с дочерью здесь и оказались. Но, видимо, Нино отсутствовала.
- Она вернётся часа через два, - словно прочитав его мысли, проговорила женщина. - Отправилась погулять по городу. Кстати, меня зовут Татия.
- Герман, - представился он в ответ, ставя сумку на пол. - А это Алина.
Мелкая как раз уже протягивала руки к Татии, и та, ловко забрав её из рук Ильинского, кивнула на кухню:
- Идёмте, вам нужно отдохнуть с дороги.
Он видел, что Татия напряжена. И прекрасно понимал её. То, что Нино молчала об их с Алиной наличии в её жизни, многое усложняло. Но также он прекрасно понимал, почему она ничего не рассказала.
- Алина - приёмная дочь Нино, - нарушил молчание Герман, когда Татия поставила перед ним еду - столько сразу, что ему даже стало неловко. Здесь были и ачма, и чахохбили, и ещё что-то, название чего Герман не знал. - Мы с вашей племянницей немного повздорили, но я прилетел сюда за ней.
- Это правильно. - Татия устроилась напротив него, усадив Алину на колени. - Это очень правильно.
И Ильинский расслабился. С удовольствием принялся за угощение, чувствуя себя впервые за долгое время так, словно оказался дома. Где его всегда поймут и примут таким, какой он есть.
И вот что странно - Татия ни разу не взглянула на его лицо с удивлением или же отвращением, ничем не дала понять, что заметила его уродство. И он ей был за это благодарен.
Когда из магазина вернулась Этери, бабушка Нино, Герман понял, что всё будет не так-то просто. Женщина сначала окинула его долгим пристальным взглядом, от которого Ильинский почувствовал себя не в своей тарелке, после чего просто кивнула на приветствие, взяла на руки Алину и ушла… смотреть телевизор.
И Герман последовал за ней. Устроился в соседнем кресле, покосился сначала на Этери, потом - на экран, где показывали какой-то фильм.
- С антенной что-то? - спросил деловито, поняв, что в телевизоре картинка перемежается рябью.
- Давно уже. Поправить некому.
- Понятно, - пожал плечами Герман. - Значит, сейчас поправим.
Он ни черта не понимал ни в антеннах, ни в том, что с ними следует делать, чтобы картинка на экране стала чёткой, но знал - сейчас ему нужно сделать хоть что-то полезное. Да и вообще не помешает выйти из дома и освежить мысли.
Стремянки у женщин не оказалось. Лестницы - тоже. На крышу пришлось лезть, исполняя просто заоблачные акробатические этюды. Зато когда Герман очутился наверху, почувствовал себя настоящим героем. Отсюда открывался потрясающий вид на цветущую улочку. Даже казалось, что она сошла с картинки и каким-то чудом предстала перед его взором. И Ильинский, на несколько мгновений застывший, когда рассматривал то, что его окружало, счастливо улыбнулся.
- Татия! - окликнул он тётю Нино, которая ожидала внизу. - Рассказывайте мне, меняется что-то или нет.
Справедливо решив, что ему нужно будет покрутить антенну на крыше, чтобы исправить картинку на экране, а если не получится - вызвать специально обученных людей - Герман подошёл к металлической конструкции, укреплённой на одном из коньков крыши, и попытался осторожно повернуть её хоть куда-то.
- Стало хуже! - донёсся снизу приглушённый голос Татии.
Вот, б*я… похоже, погеройствовать не получится от слова «совсем».
- А так? - гаркнул он снова, и крутанул антенну в противоположную сторону.
- О! Мама говорит, что так лучше!
Он представил, как это, должно быть, выглядит со стороны. Мужик сидит на крыше, вертит антенну и слушает, что ему скажут снизу. Захотелось заржать. Впрочем, это желание очень быстро испарилось, когда Герман увидел Нино, идущую по улице в сторону дома. Она выглядела такой юной и беззащитной, полностью сосредоточенной на себе.
