— Я так сказала? Контракт, минет и свадьба?
— Ещё сволочь. И гад. И люблю. Ты это о своём красавчике, да?
— Галка-а-а…
Упав обратно на подушку, я с шумом втянула в лёгкие воздух. И дёрнул же меня чёрт выпить сразу две порции совсем не лёгкого алкоголя. Теперь всё, что я помню, мне решительно не нравится, но при этом я совсем не уверена, что запомнила события, реально случившиеся вчера вечером.
— Ну что — Галка? Я к тебе как Чип и Дейл примчалась на помощь.
Подруга подхватила с пола пакет, в котором звякнули бутылки.
— Только не это! Я отказываюсь снова пить, — простонала я.
— Не парься. Вино только для меня, тебе я захватила Боржоми. Вставай и дуй в душ. Я жажду подробностей относительно свадьбы со сволочью, которой ты вчера делала минет. И я не шучу.
— Я почти ничего не помню.
— Не ври.
— Ну, хорошо, я помню только половину.
— Рассказывай.
Я отпила ещё глоток минералки и мрачно посмотрела на Галку. Мне никогда не нравилось подобное выражение её лица, как будто она знала что-то такое, до чего я сама не дошла бы собственным мозгом, сколько бы ни старалась.
— Ну, сначала всё было нормально. Мы с Адамом… Даниловичем приехали на этот фуршет, к которому я должна была быть готова. Он, кстати, заранее сказал, что я должна понравиться каким-то его партнёрам.
— Так. Ну это нормально. Секретарь такого влиятельного человека тоже должна уметь производить впечатление. И?
— И я видимо, настолько всем понравилась, что Левандовский сделал мне предложение.
Зря я не дождалась, пока Галя проглотит вино. Не прошло и доли секунды с того момента, как я произнесла последнюю фразу, как светлая скатерть стола окрасилась веером вишнёвых брызг.
— Ты это… серьёзно? — откашлявшись, уточнила Галка, глядя на меня с восторгом и ужасом одновременно.
— Совершенно серьёзно. Он сказал, что мы поженимся. Но не взаправду.
— Это как?
— Фиктивно.
Я пожала плечами, как будто говорила о каких-то прозаических вещах, которые хоть раз, но происходили в жизни любой уважающей себя женщины.
— Да пофиг, как! Ты станешь женой Левандовского!
— Может, и не стану.
— Почему это?
Я замялась, не зная, стоит ли озвучивать то, что меня тревожило. Одна фраза Адама: «Я думал, что вы другая», чего стоила! Интересно, если он думал, что я другая, чего ожидал не просто предлагая мне фиктивный брак, но поставив меня перед фактом? Что я откажусь и устрою истерику прямо на фуршете? Или вытворю что-нибудь ещё? Какая моя реакция была нужна этому чёртову Левандовскому? И почему он до сих пор не понял, что в мире существуют ещё и те люди, которые не просто не умеют просчитывать все его шаги наперёд, но даже не желают этому учиться?
— Потому что я почти ничего не помню из того, что было после.
— Давай попробуем восстановить цепочку событий.
Галка снова наполнила свой бокал вином и посмотрела на меня с выражением на лице а-ля «включаем детектива».
— Что было после того, как он озвучил своё желание сделать тебя своей женой?
— Он проводил меня туда, где не было посторонних глаз.
— Так…
— Там меня увело немного не в ту сторону.
— Та-а-а-ак…
— Я начала нести околесицу, следствием которой стало обсуждение контракта.
— О! Почти как в том самом крутом фильме.
— Не говори глупостей.
— Продолжай.
— Кажется, он предложил внести в этот самый контракт пункт о супружеском долге.
— Левандовский предложил тебе трахаться с ним в соответствии с какими-то бумагами?
— Ну, да… а что?
— Ева…
Я замолчала, пытаясь переварить всё то, что бушевало внутри. Зря я вчера напилась. Останься я трезвой, сейчас, по крайней мере, у меня было бы хоть несколько ответов на мои вопросы. Например, относительно того, почему мне так некомфортно сидеть, если секса у меня не было ни разу за последние полгода? Или — куда отправился Адам после фуршета, если меня домой отвёз водитель?
— Я понимаю, как это звучит. И в этом вопросе у меня огромные сомнения.
— Какие?
— Ну… не приснилось ли мне всё это, например. Я немного перебрала вчера, и как-то явь и сон для меня сейчас не особо отличаются друг от друга.
— То есть, ты намекаешь, что у тебя с Левандовским могло быть что-то ещё, а ты забыла об этом?
С выражения Галкиного лица можно было писать картину Репина «Приплыли». Даром, что принадлежала она совсем не его кисти и называлась совсем иначе.
— Вряд ли у меня с ним что-то было. Хотя, надо признаться, отдохнуть мне особо не удалось — беспрерывно снилось, как он меня берёт сзади. Рукой.
— О! Какая ты, оказывается, развратница.
Галка покачала головой и допила вино, покосившись на бутылку, где уже оставалось на донышке. А я с ужасом смотрела на часы. Каждая минута приближала меня к тому, что мы с Левандовским снова увидимся. И я сильно опасалась, что предстоящая встреча не принесёт мне ничего хорошего.
— Так что ты думаешь делать в итоге? — поинтересовалась подруга, когда пауза в нашей беседе затянулась.
— Ничего. Завтра поеду на работу, буду выполнять свои обязанности. А если тема со свадьбой мне не приснилась, и Адаму действительно нужно, чтобы я стала его женой, он наверняка мне об этом напомнит. Ну а если нет — значит, нет. Только бы не сбылось моё предчувствие относительно вчерашнего вечера.
— Наоборот! Если у вас всё было — это лишний повод думать, что контракт и свадьба с ним — дело решённое!
— Вряд ли. Адам дал мне понять совершенно ясно — отношения со мной его не интересуют. Всё это лишь сделка, где я — товар, а он — потребитель.
— Он так и сказал?
Глаза Гали округлились настолько, что стали похожи на блюдца из сказки «Огниво». И я только теперь осознала, насколько чудовищно звучит то, что сказал мне вчера Левандовский. Впрочем, стоило отдать ему должное — он был честен со мной во всём. Я в его глазах была всего лишь вещью, за пользование которой он готов был платить большие деньги.
— Ну, да. Теперь ты считаешь, что мне нужно передумать? Уже не кажется, что это предложение — манна небесная для любой женщины?
— Нет. Оба раза. Я не думаю, что это предложение можно назвать тем, о котором мечтает каждая женщина. Но и не считаю, что тебе нужно передумать. С волками жить — по-волчьи выть. Если теперь ты вращаешься в кругах, в которых приняты подобные финты — надо уметь извлекать из них максимальную выгоду.
