Успех временный. Звук сзади, новый манекен чуть не сбивает меня с ног. Надо быть аккуратнее. Нет времени собраться, скачу будто молодой олень, выписывая вензеля. Где-то справа хохочет Шувалов, к нему присоединяется ещё кто-то.
Ну, гады! Сейчас будет не до смеха.
Ориентируюсь на слух, поблизости ничего нет. Стараюсь нащупать силу, но нет времени. Просто напрягаюсь, пропуская весь объём через глифы. Результат необычный, на мгновение замираю.
Через ладонь скользит змея энергии. Прохладная и непривычная. Раньше она виделась мне, как горячая звезда в груди. Теперь она обрела плоть, пройдя через глиф. Вьётся вокруг, ластится, просит выпустить её.
Начинаю сшибать мишени одну за другой, перестав бегать от них и уворачиваться. Энергия не рассеивается, щупальце целенаправленно ударяет в манекены, выводя их из строя.
Сколько я провёл времени? Не знаю. Закончилось всё, когда не осталось ни одной мишени. Включился свет. Шувалов вышел из-за колонны, на которой кстати была выбоина.
— А ты способный ученик. — хлопает по плечу. — Интересно будет, как ты применишь эти навыки в реальном бою. Там всё иначе.
— Я хотел тебе сказать, там у нас, на стене, я взял под контроль сознания своего отряда... — не могу найти слов, но кажется, Алексей всё понимает.
— Это называется манипулирование. Менталистика - это побочная ветвь. Ни у кого нет основного таланта менталистики. Вот и у тебя, кинетика, а не мозгоправство. Но мы инициировали тебя через золотую сферу, таким образом сейчас у тебя нет привязки сущности, ты можешь развиваться в любом направлении. Сами же сферы, они каким-то образом ограничивают способности человека, в том направлении, которое легче даётся. У нас есть пара мыслей по поводу сфер, расскажу тебе в следующий раз.
— Что мне делать в реальности? — задал я важный для себя вопрос.
— Сейчас? Развиваться, собирать команду, наблюдать. До твоего совершеннолетия не так много времени. Затем ты выйдешь в мир. Надеюсь, мы успеем тебя обучить всем навыкам. Чтобы ты мог передать их.
Я ещё немного попрактиковался. Переваривал слова Шувалова. Значит от меня требуется передавать навык. Видно, что информацию мне дают дозированно, это справедливо, я понимаю ровно столько, сколько могу понять.
Мой характер меняется. Кем я был месяц назад? Мягкотелым юнцом, что и шагу не мог ступить без поддержки клана. Сейчас я другой.
Глава 17
Шувалов дал домашнее задание.
Я открыл глаза, просыпаясь. В голове подобно пазлу складывались воспоминания о тренировке.
Последний раз делал домашку, почти три года назад. До инициации. Пока не узнал, что жизнь оборвется, через несколько лет. Сейчас, собрав багаж знаний, повзрослев, не могу точно сказать, был ли успешным учеником. Если твой отец глава одного из четырёх великих домов, то отношение к тебе дозируется, будто капельницей.
Учитель не поставит плохую оценку, не отругает за опоздание, не будет лишний раз спрашивать у доски. Нет, его скорее всего не уволят за всё это. Но зачем рисковать?
Воспоминания о школе, повлекли за собой ещё одно.
За окном кружит снег, на подоконнике сидит мальчик, нескладный, как и любой ребёнок. Его рыжие волосы изъедены ржой, вымочены в крови, мало напоминают солнце или скажем тыкву.
Мальчик смотрит во двор, где сгорбленный старик чистит снег, чтобы дети на следующей перемене могли погулять.
— Нет.
Незаметно подкравшись, девочка, лет десяти, осматривает его, морща носик. Как большущего жука, к которому страшно притрагиваться.
— Что нет?
Мальчик недоумевает. Его брови взлетают наверх, прячась в отросшей чёлке.
— Я не выйду за тебя замуж.
Припечатывает белокурая малявка, задрав нос.
— А я не просил. Чего ты вообще пришла?
— Родители сказали, что я стану твоей невестой. Но я не хочу быть рыжей! Или какой у тебя там цвет волос.
— Но ты не станешь рыжей.
Мальчик недоумевает, а на его лице расплывается улыбка. Девочка хмурится, не понимая причину веселья, топает ногой.
— А дети будут рыжими?
— Наверное, а может и нет.
— Нет.
— Что нет?
— Я не выйду за тебя замуж.
Девочка разворачивается и убегает.
Она никогда не умела договариваться. Считала, что держит ситуацию под контролем, но это не так.
Следующее воспоминание. Снова хлопья снега. Ученики в каменных коридорах тепло одеты, все идут в столовую. Школой служит живописное здание бывшей церкви. Похожее больше на готический замок, нежели на обитель создателя.
В потоке можно отметить странную парочку. Парень, с волосами цвета крови, и беловолосая девушка. Они идут рука об руку. Перед входом в общий зал, парень открывает дверь, девушка улыбается, благосклонно кивая.
Они садятся за стол, немного ближе друг к другу, чем все остальные. Между ними с трудом можно просунуть книжку. Но похоже парочке комфортно. Девушка морщит носик, двигая с тарелки брокколи, парень смеётся.
Хлопья снега кружат над Новой-Москвой. Последнее воспоминание заставляет сердце болезненно сжаться.
— Где ты был? Почти две недели, ни одного сообщения. Как прошла твоя инициация? Что-то случилось?
Ещё не до конца оформившаяся, но уже давно не ребёнок, беловолосая девушка, была в гневе. Её глаза метали молнии, но на парня напротив это не имело никакого эффекта.
— Ничего, с чем я бы не справился.
Парень мотает головой, откидывая чёлку, ржавого цвета.
— Может уже расскажешь?
— Тут нечего рассказывать. Думаю, тебе всё объяснят дома. А если ещё не говорили, значит так надо.
— Да, что происходит! Чёрт тебя подери, Фонвизин.
— Мне пора Света, пока.
— Но у нас сейчас история! Куда ты?
— У вас сейчас история.
Больше я в школу не возвращался.
А сейчас снова начинаю учится, только теперь всё в моих руках.
На кухне уже было пусто, второй день подряд не смог застать бабушку. Пришлось завтракать одному. Разогрел еду, пролистал новостные сайты.
В академии прошли экзамены. Лето уже набирает обороты, студенты сейчас отдыхают. Кто-то проходит практику в реальных боевых условиях, а кто-то проводит время с семьёй.
В академии готовили магов. Иницировав свой дар, одарённый проходит небольшую подготовку дома, в клане. А затем шёл осваивать тайны ремесла.
Большинство одарённых — это клановые отпрыски, либо же вассалы. Поэтому ничего удивительного. У них самих есть шикарная база для подготовки. Но тем не менее, старики в академии, ещё могут удивить. Академия выпустила семь грандов из четырнадцати известных, считай ровно половина.
