Тварей быстро едущий кортеж не заинтересовал. Они скрылись в лесу.
Ближе к ночи мы прибыли в княжество Калинина.
Разруха и опустение. На горе возвышался доисторический замок, сильно осевший и порядком поистрепавшийся. Строение нависало подобно горе, пряча взошедшую луну вплоть до самой полуночи.
Возле врат был пост, там вёлся настоящий учёт. При нём располагалась небольшая гостиница, в которой останавливались юные наследники, желающие пройти испытание. Вся инфраструктура обнесена высокой стеной, тут можно было переждать ночь с комфортом.
Странно, но прорывы открывались в основном только там, где собиралось большое количество народа. Но люди всё равно стекались к крупным городам, не в силах оставаться в одиночестве.
Можно было закономерно сказать, что одиночество убивает. Конечно, встречались и такие, кто предпочитал отшельнический образ жизни, но большинство искало счастья в городах.
Местным досаждали только изменённые звери, которые шастали за пределами стены. Но и те нападали на одиночек, большие отряды обходили стороной, и только раз или два в год, сбившись в стаи, пробовали на зуб маленький хуторок.
В полной темноте два внедорожника заехали внутрь, остановившись у отеля. Мы вышли из машины, порядком устав за долгую дорогу. С Адель так и не разговаривали. Я поприветствовал Матвея и Ольгерда, которые осторожно пожали мне руку и ушли поговорить с девушкой.
Зачем я взял с собой отряд?
Мне нужна была поддержка, так же она потребуется и в будущем. Сейчас отличное время, чтобы начинать выкладывать карты на стол. Кто-то должен взять часть грядущих забот на себя. Перенять хотя бы район нижнего города, это задача, которую я не потяну один, учитывая, что буду учиться в академии.
Как бы иронично ни звучало, но это те немногие люди, которым я мог верить, с трудом, но мог. Всё таки мы не так давно знакомы, но круговерть произошедшего форсировала события.
***
Справа была высокая гора с белой шапкой на макушке и ниточкой спускающейся горной реки. Слева — лес, частоколом вставший до конца горизонта. Позади — замок, некогда принадлежавший князю Калинину, ставший началом той болезни, которая распространяется сейчас по миру.
В сложившейся картине не было места только одному явлению. Мерцающей арке портала, что висела в воздухе на высоте метра. Окно перехода было стабильным, но чуть дрожало. На его поверхности разверзлась какая-то синяя субстанция, меняющая оттенок от ярко-синего до ослепительно белого.
Стоящие за спиной князя бойцы напряглись. Никому не нравилось находиться так близко к другому измерению. Казалось,еще секунда — и плёнка перехода лопнет, выбрасывая в этот мир волну тварей.
Но окна были статичны, они всегда оставались на одном месте. Ровно пять окон, разбросанных по всему лугу, что приютился между горой, холмом и лесом.
Князь вздохнул, потрепав по плечу стоящего рядом приемника. Андрей благодарно улыбнулся. Хоть что-то вызвало на его лице цвет и эмоции, а то в последнее время он был бледный, словно мертвец. Стоящий рядом сотник Мур скривился, видя нервозность парня.
Константин покачал головой, сокрушаясь.
Все через это проходят. Какая-то неведомая этому миру сила дремлет там, за плёнкой перехода. Она позволяет стабилизировать ядро силы. Эта реальность, что вторглась в Земную, оставляла шрамы на одарённых, заставляя их кровоточить, а в день совершеннолетия закрывала их. Возможно, это новый мировой порядок, и другой жизни уже не будет, но так хотелось верить в лучшее.
Константин сам когда-то проходил испытание.
Долгая подготовка, а затем окно перехода. Стоящий рядом отец, коротко отдающий последние распоряжения. Князь всегда был примером для окружающих, сильный и независимый, словно скала в море. Он стал таким благодаря отцу, хоть и не одобряя такого подхода. Что стоило тогда сказать напутствие, потрепать по плечу, как он сделал только что.
А может, отец знал? Знал, что в противном случае Константин не станет тем, кем он его делал? Огненным князем, двуединым, главой одного из четырёх крупнейших кланов. Называть их великими он отвык. Величие в людях, но последнее время Константин не видел его в ком бы то ни было.
Он хотел быть проводником для своего сына, стать его опорой. Но, увы, судьба распорядилась иначе. Вины Фёдора в этом не было, он родился без шанса на будущее, как тикающий механизм, который рано или поздно встанет.
Фёдору было предназначено остановиться рано.
Он понимал сына, полностью. Его не волновало то, сколько тот тратит денег или каких женщин покупает. Фёдору было не суждено самому добиться всего этого, он просто использовал короткий путь.
Константина волновало то, в кого превратился его сын. Поэтому тот был отправлен подальше с глаз, чтобы переосмыслить всё. Князь знал, что именно так Фёдор и отреагирует на брак с Натальей, всё шло по плану. Сейчас он будет обижен на отца, затем обижен ещё сильнее, когда узнает о том, что перестал быть наследником. Но в конце концов поймёт и простит.
Андрей станет наследником, преемником Фонвизиных. Федя будет жить, а это главное. Просто необходимо время.
— Простите, — к князю подошла растерянная девушка из форта. — Но тут небольшая ошибка. Вы два раза записались для прохождения испытания?
— Наверное, действительно ошибка, — спокойно пророкотал князь. — Может, моя секретарша записала два раза. Зачем вообще эта запись? Никогда этого не понимал.
— Многие входя во Врата, ежедневно десятки экспедиций, во избежание эксцессов мы организуем расписание, — девушка вежливо улыбнулась, совсем молодая, отметил князь. — Так, значит, две разные записи с печатью Фонвизиных.
— Когда мы можем начать? — нетерпеливо спросил Андрей.
— С минуты на минуту, — ответила девушка. — Я вижу тут инициалы, они разные. Фонвизин Ф.К. — это вы?
— Нет… — нахмурился князь. — В нашей заявке было указано Радищев Андрей Валерьевич, но она от рода Фонвизиных.
— Прошу прощения, наверное, действительно ошибка, — смутилась девушка, занервничав.
Тут все услышали шум подъезжающих автомобилей. На пригорок взобралась пара внедорожников, останавливаясь чуть в стороне. Внимание делегации переключилось на прибывших.
Из первой машины вышел молодой человек, одетый в простые штаны, кожаные ботинки и пальто. Он размялся и пошёл в сторону Фонвизиных. Чем ближе подходил парень, тем больше недоумевал Константин. Когда тот встал вплотную, вся свита Фонвизиных выдохнула от удивления.
Фёдор обвёл всех искрящимся весельем взглядом.
— Привет, папа, — он похлопал растерявшегося отца по плечу, обходя его. — Красавица, ты, наверное, меня потеряла. У меня запись на имя Фонвизин Фёдор Константинович.
Конец 1 части.
