– Ну ладно, ладно – это мы с Зеленкиным вместе нашли. В общем, есть линейка заданий специально для старосты, связанная с историей Заповедника Кхара.
– Я тебя слушаю.
– Его дает травница при высоком уровне репутации. Так что придется постараться… Вот, список заданий, которые ее повышают. А еще можно дарить ей цветы в обмен на очки репутации, но тогда будет ухудшаться отношение местного кузнеца.
– Это не желательно. Господин Барга очень ценный и влиятельный ремесленник.
– В общем, мы подумаем, как можно решить эту проблему.
– Не нужно. Я справлюсь. Кстати, Корвин, что-то давно я не видел Рианну.
– Соскучился?
– Думаю о том, нужно ли мне искать новую помощницу на ее место.
– У нее возникли… кое-какие проблемы в… в нашем мире.
– Ясно. Тогда, может быть ты ее заменишь? Тебе ведь нужны деньги? Я рассчитывал на помощь Рианны в одном деле, как женщины…
– Ну-ка ну-ка, а вот с этого места давай поподробнее… – напрягся Корвин, – И особенно с того места, как именно я могу ее заменить.
Глава 18. Репутация
– Страх!
– Верно… А теперь?
– Уныние?
– Нет, нет такой эмоции. Еще раз, смотри внимательно…
– Грусть? Тоска? Депрессия?
– Это было разочарование! А я думал, что у тебя идеальная память.
– Идеальная. А вот твое лицо далеко от идеала, и анимации даже для одной и той же эмоции – отличаются, – спокойно отозвался Шардон, – А теперь еще раз покажи мне злость, стыд и сильное сексуальное возбуждение – их я чаще всего путаю…
Староста Заповедника Кхара, он же владелец трактира «Пивной Барон» и он же – прототип Искусственного Интеллекта военного образца сидел в одной из своих гостевых комнат за столом и играл в «гляделки» с сидящим напротив него человеком.
Точнее – с эльфом.
Кирилл Селезнев, он же эльф-чародей Корвин, он же глава клана Дети Корвина, в свою очередь, старательно краснел, раздувая щеки и опуская вниз смущенный взгляд.
– Ну что, теперь понял разницу? – процедил он сквозь зубы.
– Кажется, да. Давай сначала повторим весь ряд радостных эмоций, а потом попробуем разобраться с этими.
Целых полтора часа Корвин по-очереди демонстрировал все возможные эмоции, а трактирщик старательно их запоминал и потом пытался узнать. В общем-то, чего сложного – просто запомнить изображение, а потом провести сравнительный анализ?
Увы, но анализ трехмерных изображений – процесс довольно ресурсоемкий, и эти алгоритмы нуждались в серьезном усовершенствовании.
У «настоящих» игровых «неписей» такой проблемы не возникало – они просто получали от системы id анимации, по которой могли точно определить показанную эмоцию. Разумеется, если история этого персонажа предполагала такие навыки, что было дано далеко не каждому.
– Почти без ошибок, – наконец, заявил Шардон, – будем считать полученный результат удовлетворительным.
– Удовлетворительным?! Да у меня уже лицо онемело и самопроизвольно дергается! – вспылил Корвин, – Почти два часа тебе тут рожи корчу!
– Я не наблюдаю спонтанного сокращения твоих лицевых мышц.
– Ладно, давай мои деньги и я пошел – у меня там целый клан балбесов без присмотра. Надеюсь, ты доволен результатом?
На стол с характерным звоном золотых монет упал кожаный мешочек с затейливой вышивкой.
– Да. Но я думаю, что у представителей разных рас и разного пола слишком отличается строение лицевых мышц. А значит и мимика может существенно отличаться. Так что я только начал изучение всего многообразия эмоций и их выражения.
– Какой же ты занудный. Будь проще, Шардон – вот тебе мой совет.
– Ок. Я постараюсь.
– Ладно, бывай, мне тут еще с больной сестрой разбираться надо.
– Она так серьезно заболела? Кстати, я ведь правильно использовал эмоцию «беспокойство»?
– Правильно, правильно… Да не то что бы прямо сильно, просто придется выписать ей ударную дозу «Пендюлита» и пару капель «Вразумина»…
– Это рецептурные лекарства? Впервые слышу такие названия.
– Что-то вроде био-активных добавок. Очень активных и очень злых, которые ей придется по три раза в день от меня получать – вместо еды и бухла…
– Гомеопатия – это лженаука, – ввернул где-то подсмотренную фразу «непись».
Эльф кивнул и вышел, а чуть позже комнату покинул и трактирщик, «включив» на его взгляд подходящую под ситуацию «глубокую задумчивость» на своем лице.
* * *
Рианне было плохо.
Точнее, плохо было Ларисе – и так сильно голова у нее давненько не раскалывалась.
В общем, праздник «удался» на славу. Казалось бы, ну что могло пойти не так во время простого девичника?
И тем не менее, ужасным оказалось все: и само место, рядом с которым шел шумный ремонт, и тайская кухня, которую Лариса мягко говоря не любит, и хрустальные лилии, на которые у нее аллергия…
И вполне логичным завершением вечера стала драка с Кристиной, на минуточку, с любовницей начальника отдела, в котором работает Лариса.
И вот теперь на нее перекинули полугодовой отчет еще и по дизайнерскому отделу – как будто ей своего мало. Разумеется, перекинули не на любовницу Кристину, а на саму Рианну.
То есть на Ларису.
А это значит, что в ближайшую неделю-две ей если и светит «Мир Фантазий», то разве как альтернатива нормальному 5-ти часовому сну. Потому как на нормальный даже 6-ти часовой, не говоря уже о 8-ми – у нее банально не будет времени.
Чем они там вообще занимаются в этом своем отделе адаптивного дизайна?
Объем отчетных файлов почти в три раза больше, чем по ее собственному отделу.
И помощи ждать не от кого, так что придется разбираться самой. А значит, вникать в работу аж 14 сотрудников за последние полгода. В работу, о которой она ничего не знает и ничего в ней не понимает.
Еще и башка раскалывается…
Может, у Семена помощи попросить? Он вроде как с ней довольно любезен…
Лариса бросила быстрый взгляд через стекло на хмурого паренька, который разве что носом не уткнулся в проекцию, на которой крутилась какая-то трехмерная модель.
Давно бы уже сделал себе коррекцию. Вообще странно, что его взяли на работу с ослабленным зрением. Сема, конечно, специалист хороший, но в таком случае операцию ему бы оплатила компания – сотрудников здесь ценят.
Особенно всяких рыжих лахудр с пониженной социальной ответственностью, и с повышенной раздвигаемостью ног!
С: Привет, чем занята? Не помешал?
