– В обновках, – поправил его граф.
– Недавно купленное – еще не значит «новое», твоя светлость. Вон, дыра на штанах, башмаки, того и гляди, развалятся, а у шляпы уже половина прочности осталась…
– Стой! – подал вдруг голос Максимус, который до этого скользил рядом беззвучной тенью, – вон тот, в красной шляпе. Толкни его.
«Непись», недолго думая, подошел к указанному игроком молодому дворянчику, который о чем-то болтал с миленькой разносчицей горячей еды, ненавязчиво поглаживая ее по бедру. Судя по иконке над головой девушки, ей такое внимание молодого господина явно было приятно, и все могло закончиться весьма горизонтально, но…
…но тут вмешался Шардон. Он просто решительным жестом отодвинул разносчицу в сторону и обеими руками сильно толкнул щеголя в грудь, отбрасывая его назад. Тот сделал несколько неуверенных шагов назад и упал, усевшись тощим, затянутым в дорогие шелка задом прямо в лужу.
– Ой! – испуганно вскрикнула девушка.
– Мда-а… Вообще-то я имел в виду что-то менее навязчивое, вроде случайного легкого толка плечом… – пробормотал Максимус, подскакивая к графу, который спокойно стоял и ждал дальнейших указаний.
– Ты сказал «толкни».
– Проехали, мой косяк, – телохранитель махнул рукой, перехватывая перчатку, которую швырнул в лицо Шардону обиженный «непись».
– Дуэль! – орал тип в красной шляпе.
– Ага, – довольно осклабился игрок, когда ему пришло сообщение о вызове на поединок чести, – Деремся до смерти, или пока ты мамку на помощь звать не начнешь?
Правда, дворянином он не был, так что часть правил в приведенном списке была вычеркнута.
– Вообще-то я имел в виду вон того неуклюжего господина!
Дворянин, тоже оказавшийся графом, уже поднялся и даже отряхнулся.
– Знаю. Но сперва тебе придется драться со мной. Я тебя убью, а через двадцать четыре часа, если ты, конечно, вспомнишь об этом инциденте, то сможешь нас отыскать и вызвать моего нанимателя на поединок. Или не сможешь, – и он демонстративно помахал перчаткой.
– Я отзываю свой вызов, – опустив голову, пробормотал зачинщик.
– На первый раз прощаю, – бессмертный подтвердил отмену, и перчатка в его руке медленно растворилась, оставив после себя легкую дымку спецэффекта.
Максимус повернулся к Шардону:
– Теперь понял, как я буду тебя защищать от подобного рода неприятностей?
– А если бы он не отказался?
– То не продержался бы и минуты. Слабоват против меня.
– Допустим, нам встретится более серьезный противник, который окажется тебе не по зубам?
– Пока он будет пытаться меня убивать, ты скроешься в каком-нибудь месте, где запрещены дуэли. А я, сразу как воскресну, тебя найду – только из группы меня не выкидывай.
– Толково, – оценил Угрюмый.
Впрочем, на пути к городской Библиотеке с ними ничего такого не случилось – добрались без приключений, если только не считать пары попыток карманной кражи, которые и сам Шардон с легкостью сумел пресечь – сказывалось его криминальное прошлое.
Это заметил и Максимус, оценив умения своего нанимателя, но комментировать не стал.
На входе графу пришлось заплатить взнос за всех троих, чтобы получить доступ к общему разделу на сутки. Этого им должно было хватить, потому что, по словам архивариуса, почти все образцы современной и старинной поэзии можно найти в этом зале.
Там они разбрелись по «лабиринту знаний», и каждый искал что-то полезное для себя.
Шардон переходил от шкафа к шкафу, от стола к столу по какой-то лишь ему ведомой системе и периодически демонстрировал эмоцию недовольства:
– Ничего не понимаю, – бурчал он, – Это или наследие классики мировой литературы, или неуклюжие переделки неизвестного авторства. Если не считать «творений» герцога Шарманьяка, – граф указал на целых два шкафа книг, забитых стихами его будущего оппонента.
– И что там?
– «Арслан и Любава» – сказочная поэма о любви и рыцарях.
– Эм… Погоди, – Максимус задумался, – Уж не «Руслан и Людмила» ли это? Где «…у Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…»?
– Ха! Только «У синя моря клен зеленый, мифрила цепь на дубе том. И днем и ночью сфинкс ученый, все ходит по цепи кругом!» – продекламировал Угрюмый, – Сильная вещь!
– Ты что – поклонник творчества Шарманьяка? – удивился наемник.
– Да нет. У братвы оно за считалочку ходило, – смутился бывший разбойник, – Так – то я даже грамоте обучен не был, пока его светлость меня в капитаны не заделал. При нашей работе эта ваша грамота ни к чему была.
– Тогда как вы магические свитки делили, если никто читать не умел? – заинтересовался Шардон.
– Ну почему никто? Атаман умел. Носатый, Три-кармана. А что до свитков, так это же магия! С ней разобраться – ума большого не надо. Чем сильнее пальцы жжет, тем дороже и опаснее. Ну и название уж всякий прочитать сможет, там закорючки нехитрые.
Пометка: Угрюмый рассказал, что разбойники мощь и ценность магических свитков определяли наощупь – по силе магического жжения.
– Степень совпадение измененных текстов с оригиналом – от сорока до восьмидесяти процентов. Где-то на уровне замены нескольких слов на синонимы и аналоги, а где-то целые куски переписаны, – продолжал возмущаться Шардон, – Есть и уникальные произведения, но там и ритм не выдержан, и рифмы плохо подобраны, и слова незнакомые. Вот, например, «Ведьмы, ведуньи и ведьмаки» – это какой-то биографический труд с рифмованными вставками, которые вообще едва ли можно назвать стихами. И как монеты могут быть «чеканными»? Они же просто снимаются со счета в золотом эквиваленте, и точно так же переводятся на него – их никто не чеканит!
– Ха! Дай-ка сюда, – вырвал у него книгу Максимус, – Конечно, это не стихи – это песня!
– Та самая? – удивился Угрюмый.
– Не знаю. Какой-то Нэтан Фликс в авторах указан. Вы что – оба знаете ее?
– Странно, что ты не слыхал, командир – как-никак, бывший трактирщик! Ща изображу…
В руках начальника стражи появилась… лютня! Он прокашлялся, толстые пальцы умело прошлись по струнам, и Угрюмый хрипло заорал:
– Ведьмаку заплати-ите чеканной моне-етой, чеканной монетой о-о-о, ведьмаку заплатите – зачтется все э-э-это-о вам!
Граф с недоумением посмотрел на горланящего министра и подпевающего ему игрока. Пожал плечами и вернулся к книгам…
– А что ты хочешь найти? – не выдержал Максимус, – Я так понял, тебе предстоит поединок с опытным дуэлянтом? Не думаю, что здесь есть учебники для повышения навыков, а голая теория не поможет победить.
– Это будет поэтическая дуэль. И я пытаюсь разгадать систему, по которой мой противник переделывает классические произведения.
