Помог в этом и сам хозяина вечера – герцог Кайн, пустив слушок, что этот бал посвящен некоему «моему замечательному другу и таинственному гостью с дальнего востока»… Так что многочисленные взгляды, украдкой и открыто бросаемые на графа и его прекрасную супругу, были вполне объяснимы.
– Вы позволите похитить вашего кавалера на один танец, подруга?
Очередная красотка вынырнула из толпы кружащихся в ритме вальса гостей и бесцеремонно подхватила Шардона под локоток свободной руки.
– Милый граф, уверяю, с вашей сестрой ничего не случится за эти пять-десять минут. Мой кузен с радостью за ней присмотрит, – и она кивком указала на сально улыбающегося смазливого барончика в пестром недорогом наряде.
Леди Мари недовольно скривилась: навязываемый ей в кавалеры «кузен» больше смахивал на конюха или стражника, не более чем пару-тройку часов назад возведенного в фавориты.
– Вообще-то граф – мой законный супруг, а не брат, – заявила она, притягивая мужа к себе.
– Но у него есть руки и ноги, а значит, танцевать ему ничего не мешает? – назойливая красавица со своей стороны удвоила усилия в тщетной попытке оторвать Шардона от жены, – Кроме какой-то прилипшей к нему дряни…
– Поверь, милая, очень даже мешает! У него знаешь какой… – Мари с азартом включилась в игру под названием «перетягивание графа Шардонье».
– Пока что не знаю… Но в скором времени собираюсь это выяснить… Экспериментально!
«Кузен» побагровел от такого прямого намека на планы его спутницы по поводу Шардона.
– А вот фигушки тебе!
– Тебе что – жалко? Сама попользовалась – дай другим!
– Я тебе сейчас так дам – неделю у меня ходить не сможешь!
– Мужика отпусти, сучка крашенная, я и сама ему с радостью дам…
– Это я-то крашеная? Да я тебя сейчас…
– И корсет у тебя с бонусом +2 к размеру сисек!
О Шардоне обе девушке уже и позабыли, вцепившись друг в друга.
– Господина, чего хочет этот вкусный человечий самка? – Шныга ткнул хозяина в бок посохом, привлекая внимание.
– Танцевать.
– Человечий танцы странный совсем. Ни дождь не вызвать, ни злой голодный дух не призвать. Только зря пыхтеть-потеть. Шныга пошел жрать халявный вкусняшка.
– Потеть и пыхтеть эта девка тоже хочет, с нашим господином на мягких перинах, – хохотнул новоиспеченный барон Угрюмый.
Он и его спутница как раз были неподалеку и беседовали с каким-то господином в мантии волшебника. Как уже выяснил Шардон, по слухам, этот старик был единственным магом Империи, который овладел секретами вечной молодости и красоты.
С точки зрения военного Искусственного Интеллекта (да и здравого смысла тоже), такой персонаж должен быть прекрасным юношей, а не глуховатым скрюченным стариком. Так что он не без оснований подозревал в чародее обычного шарлатана. Угрюмый и герцогиня были с ним согласны, и просто развлекались, пытаясь вывести обманщика на чистую воду.
– Пупсик, – уже разобравшаяся с соперницей леди Мари привлекла внимание мужа, помахав перед ним блондинистым париком, – Вон, принц со своей супругой. Я отвлекаю этого заморыша, а ты займись его спутницей. Зачарованная роза при тебе?
– Да, разумеется. Вот же она, – и Шардон указал на приколотый к камзолу артефакт.
– То-то вокруг тебя все эти потаскушки вьются! Специально, небось, его нацепил!
– Вообще-то ты сама мне так и посоветовала. Могу логи нашей переписки показать…
Девушка обиженно надула губки, но промолчала: покажет ведь, чурбан бесчувственный. Она бросила быстрый взгляд в окно персонажа, на свое изображение, поправила прическу, чуть подкрутила яркость губ и отправилась соблазнять… то есть отвлекать принца, пока ее благоверный будет нагло приставать к его женушке, провоцируя скандал и дуэль.
А принцесса Люсиль уже порхала по залу в одиночестве, пока принц Авейн кокетничал с какой-то престарелой маркизой в роскошном золотом платье с мифриловыми вставками.
Повесив на свою цель графический маркер, чтобы не потерять ее в толпе, Шардон двинулся вперед, расталкивая танцующих гостей.
– М-м-м, такой аппетитный и такой одинокий мужчина, – внезапно появилась на его пути очередная красотка.
Хищно облизнув алые губы, она продемонстрировала аккуратные белоснежные клыки.
– Вообще-то я женат, – не сбавляя ходу, ответил Шардон, решительно отодвинув с пути помеху продолжая двигаться к намеченной цели.
– Ох, милорд, кажется, я потерялась. Может, проводите меня в спальню? – тут же вынырнула из толпы очередная кандидатка в фаворитки.
– Разумеется, красавица. Держи.
– Что это?
– Карта особняка, на которой отмечены все спальни. Теперь вы точно не заблудитесь.
– Хам! – только и успела выкрикнуть «охотница» вслед удаляющейся спине.
Раздвигая плечами и локтями праздношатающихся гостей и танцующие парочки, Шардон преследовал неуловимую принцессу. На его счастье, никто не даже не пытался завести с ней разговор или пригласить на танец, опасаясь гнева ревнивого мужа.
– Ах, мне дурно! – театрально побледнев и вскинув руку к лицу, прямо в объятья «непися» ловко рухнула какая-то юная маркиза.
– Вот, держите. Все дебафы как рукой снимет, – сунул он мутный пузырек барышне под нос.
– Что это?
– Настойка на мышином помете – мне его подарила одна ведьмочка…
– Хам!
Судя по скорости, которую тут же развила несостоявшаяся «охотница», настойка еще и баф ускорения давала. Шардон вовсе не хотел быть грубым или невежливым со всеми этими красотками. Он просто следовал совету, который дала ему любящая жена, прекрасно разбирающаяся в придворных играх: «Просто будь самим собой, милый».
Что ИскИн и делал, временно отключив все разработанные им «алгоритмы человечности».
– Ох! Простите, милая леди, я нечаянно! – наконец, настиг он принцессу и едва не сбил с ног.
– Да ничего, – девушка улыбнулась, с нескрываемым интересом разглядывая нахала, – А то я уж было решила, что оказалась на балу приведений.
– Почему?
– За пол часа ни разу не почувствовала ни единого прикосновения, и даже малейшего интереса к себе с их стороны, – указала она на танцующих вокруг людей, – Или, быть может, это со мной что-то не так, и все просто от меня шарахаются?
– Наверное, потому что боятся.
– Ослепнуть от моей красоты?
– Нет. Вашего мужа.
– Ого. Неожиданно.
И действительно – так с ней никто и никогда не обращался.
Рядом раздался характерный звук шлепка ладони о лицо. Шардон огляделся, но так и не увидел Феникса, который скрывался под покровом невидимости, наблюдая за происходящим.
