Эмиль снял пиджак и бросил на пол. Я удивленно подняла брови: не в его характере разбрасывать вещи. Он ходил по павильону, не обращая на меня внимания, а я сидела на матах и чувствовала себя очень глупо.
– Ты прятался здесь все это время?
– Теперь да.
– Послушай, Эмиль… Расскажи, что случилось? Что произошло между тобой и Всеволодом?
Он дернулся, будто я наступила на больную мозоль, и резко обернулся. Я видела, как наморщилась верхняя губа, лицо исказилось – он чуть не зарычал на меня. В последний момент он отвернулся и сделал вид, что ничего не услышал.
Надо же, какой самоконтроль.
Да Эмиль укус комара не перетерпит, не обложив матом всю округу.
– Тебе не жарко? – вдруг спросил он.
– Нет.
В шубе я уже упарилась, но не спешила с ней расставаться. Еще не хватало, чтобы Эмиль увидел кобуру. Во-первых, он узнает свой пистолет и не погладит по голове за рытье в его вещах. Также я не хотела выкладывать перед Эмилем единственный козырь.
– Ты обещал объяснить.
– Позже, – он подумал. – Когда все закончится.
– Закончится – что? А если потом будет поздно?
– Не изводи меня вопросами.
– Зачем я тебе нужна, Эмиль? Что происходит?
– Ложись спать.
И что на это ответить? Можно орать, возмущаться, взывать к разуму и все без толку. С ним всегда так. Он меня и в грош не ставит, а раз так – меня можно просто игнорировать.
Но за сегодняшний день я слишком вымоталась, чтобы спускать пренебрежение.
– Эмиль, ты можешь смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю?
Он не оглянулся, так и стоял спиной – хоть сейчас стреляй. Проблема в том, что я не стреляю в спину.
– А ты меня заставь. С чего ты взяла, что я тебя послушаюсь?
Я расстегнула шубу и сбросила на пол, повела плечами, чувствуя болезненное движение ремешков. Натру себе плечи до кровавых мозолей, это точно.
Эмиль обернулся с усмешкой:
– Застрелишь меня? Ну, попробуй.
Теперь он хотя бы смотрел на меня.
Жаль, я не сдержалась и открылась так глупо, но его самодовольство достало.
– Застрелю? Нет. Но могу продырявить ногу, посмотрю, как после этого ты справишься с мэром.
– Это мой пистолет? – он прищурился на рукоять, торчащую из кобуры. Пассаж про мэра он пропустил. – Как ты открыла сейф?
– Друг помог.
Он хмыкнул. Я думала, он будет вне себя, но у Эмиля были проблемы серьезней, чем непокорная жена. Изгнание пошло ему на пользу.
– Считаешь, происходящее тебя не касается? Рассчитываешь уехать и начать новую жизнь без меня?
– Что помешает?
– Зря я с тобой связался. Бежать, прятаться, и думать, что все образуется… Твой способ чувствовать себя в выигрыше, да? Мозгов у тебя нет.
– Странно было бы услышать что-то другое, – я покачала головой. – Ты ведь так умен и поэтому прячешься на складе.
– Заткнись!
– Пистолет-то у меня, – усмехнулась я.
– Это твой аргумент? Мне сходить за вторым в машину?
Стало не смешно. Я не собиралась устраивать перестрелку, пожалуй, хватит острить. Есть у него оружие или нет – я не хочу выяснять.
– Ты меня едва не сбил в том переулке.
– Сама виновата. Если бы ты не кидалась под колеса, забрал бы тебя сразу, без проблем и переодеваний.
– Откуда это все? Машина, платье, украшения…
– Одолжил. Свадебное барахло – рекламный реквизит. Повезло, что не выбросил коробку неделю назад.
Он ответил нормально, без раздражения и обстановка перестала быть горячей. Если честно, это самый содержательный разговор за всю нашу совместную жизнь. Меня начали уважать? Ну-ну. Думаю, спасибо за это нужно сказать УСП. Или Эмиль впервые попал в ситуацию, где все враги, кроме меня.
Ноги устали, драться мы вроде не собирались, и я опустилась на краешек мата.
Глава 28
Эмиль расслабленно прислонился спиной к пластиковой стенке, сложив на груди руки. Я уставилась на обрубок пальца, стало как-то жутко. Я сглотнула и подняла глаза – он изучающе смотрел на меня. Взгляд был странным: будто он решал, что со мной делать.
– Расскажи про Ренату, – вдруг попросил он. – Что она сказала? Что меня убили?
Я вздохнула. Не хотела я ничего рассказывать, в этой истории много лишнего. Кто знает, чем это грозит? Но я хочу разговорить его, а не расшатывать хрупкий мир, значит, придется быть откровенной. Если выдавать информацию кусками, отсекая ненужное и потенциально опасное, хуже я себе не сделаю.
– Она пришла скандалить пьяная, – возмущенно начала я, и изложила подробности, тщательно следя за языком.
Внимательно выслушав, он спросил:
– Она собиралась к мэру?
– После обеда, – зачем-то уточнила я.
– Бедная Рената, – улыбнулся он.
– Ты думаешь?.. – нахмурилась я.
Меня неприятно задел тон. Ренату я не любила, но по идее, Эмиль должен любить, раз когда-то хотел жениться, да еще и встречался с ней после. И он вот так, со спокойной улыбкой предполагает, что Всеволод заманивает ее к себе, чтобы – что? Убить?
– Ничего я не думаю. Развел ее и она купилась. Как она меня достала... Ничуть не умнее тебя, но гонору… Почему меня окружают дуры?
– Что произошло? У нее было твое кольцо, – я снова взглянула на руку. – Ну, скажи мне.
Он молча улыбался и я начала злиться.
– Ты объяснишь, что случилось? Эмиль, у меня вопросы, я не понимаю…
– Тебе необязательно.
– Боюсь, поздно играть в эти игры. Ты в чем-то ошибся и теперь в дерьме.
Эмиль отвернулся с видом «о чем с ней говорить», и резко ответил:
– Я не ошибаюсь!
– Тогда как мы здесь оказались? – развела я руками.
Он молчал, и я поняла – ошибка была, но признавать ее передо мной он не будет. Эмиль держал марку. Эмиль считал себя лучшим. Эмиль думал, что обсуждать со мной проблемы ниже его достоинства.
Но мне плевать, что там Эмиль думает, потому что эти проблемы теперь мои.
– Он слишком много захотел, – вдруг сказал он.
– Бизнес?
Он поднял брови, я его удивила.
Эмиль считал меня непроходимой дурой. Если бы за три года он хоть раз поговорил со мной по-нормальному, возможно, я смогла бы его разубедить… Нет, вряд ли. Если я получу Нобелевку, Эмиль спросит, где я ее украла.
