– Так ты наркоман, – устало кивнула я.
Они снова переглянулись, в этот раз удивленно. Я должна была понять намек, но не поняла.
– Что ты, – проникновенно пробормотала Рената. – Как ты могла подумать… Я имела в виду кровь.
Виолетта прикрыла лицо руками.
– Простите меня… Я на минуту. Мне надо выйти, – спотыкаясь, она выбежала из комнаты.
Андрей нагло усмехался, глядя на меня. А я хотела разъяснений. Черт побери, я поняла, о чем она, но разве он не вампир, ведь ему так и положено? Какая тут зависимость?
Я вспомнила, как Рената предостерегала насчет Андрея, называла его хищником и просила не дразнить. Она сказала, он плохо контролирует себя. То есть, так и мечтает закусить мной, пустить кровь и нажраться? Но что-то я не помню, чтобы он облизывался на мою шею. Даже прокушенную. Может, побрезговал, как объедками?
Глава 43
– Какая еще зависимость?
– Не забивай голову, – посоветовала Рената. – Я ответила на вопрос.
– Виолетта вернется, расскажет, – со смешком добавил Андрей.
– Как мне надоели ваши тайны, – пробормотала я. – И скоро она вернется?
Он пожал плечами. Я смотрела в его агрессивные темные глаза и не хотела думать о худшем варианте. Когда вампир слетает с катушек – его убирают свои или охотники, зависит от того, кто быстрее о нем узнает и выследит. Не знаю, отчего это происходит, почему вампир вдруг перестает следить за своими инстинктами и они толкают его на убийства, но такие особи никому не нужны. Ничего личного. Охотники называют их по-разному, но как таких называют сами вампиры? Может, именно это считают зависимостью?
Андрей не похож на дикого, но альтернативы этому термину я не придумала. Если так, значит зверь, слетевший с катушек, поддается коррекции. Новость. Он охотился на людей? Не мог себя контролировать? Не мог жить без «дозы»? Спросить хотелось так, что язык чесался, но я молчала. Я же видела по глазам, что он ждет вопрос. Не люблю быть предсказуемой. И ответ знать не хочу.
Хлопнула дверь и в комнате бледным привидением появилась Виолетта.
– Вита, – Андрей притянул ее к себе и посадил рядом, как ребенка. – Объясни ей, наконец, что к чему.
Меня посетила вспышка озарения: Андрей, одной рукой прижимающий Виолетту к себе, показал истинное положение вещей. Кажется, ясно, как он провернул мое спасение. До меня дошло, почему его боятся, откуда он знает то, что не знает никто, и отчего все нервничают в его присутствии.
Из всех, кто присутствовал в комнате, Андрей имел самый высокий статус. Наверняка когда-то он был приближен к городским властям, но попал в опалу. Понятно, почему он не хочет бежать.
– Ты хотела знать про зависимость? – начала вампирша, нервно облизнув губы. – Я расскажу… У моего мужа она тоже есть. Это дает нам шанс.
– Такая же, как у Андрея? – нахмурилась я.
– Я завязал, – повторил он с угрозой. – Еще раз кто-нибудь упомянет мою зависимость, получит в зубы.
Виолетта сделала странное движение руками, будто пыталась отмыть грязь.
– Он не считает это зависимостью. Или болезнью…
– Это не болезнь, – вставила Рената.
– Не лезь, – ответил ей Андрей. – Пусть закончит.
– Ему нужна кровь каждую ночь, ты понимаешь, о чем я? – уточнила вампирша.
Я затрясла головой. Ненавижу недомолвки – говорите прямо. Так я исключаю ошибки.
– Мы эту тягомотину до заката слушать будем. Она не понимает, – усмехнулась Рената. – О господи, ну что мы с ней возимся! Да она увидит его и сразу…
– И сразу – что? – кивнула я. – Я видела его, Рената. Не один раз видела. Продолжай, Виолетта.
Она бросила быстрый взгляд и неуверенно сказала:
– Кровь дает преимущества, но недостатки тоже есть.
Я кивнула, две стороны монеты имеет все. Вопрос в том, что перевешивает, но раз кровь дает зависимость, думаю, ответ очевиден.
– Что за недостатки? – спросила я.
О преимуществах я догадывалась – Эмиль «намекнул». Сила, живучесть – за это многие левую руку отдадут, а тут всего лишь надо крови выпить. О недостатках я тоже многое знала, но от самих вампиров слышала впервые. Ценная информация.
– Светобоязнь, ночной образ жизни, – Виолетта смотрела в сторону, перечисляя, словно вспоминала. – Появляется зависимость, если вовремя не поступила новая порция, начнется ломка. Ужасные страдания. И страх толкает на новую охоту. Понимаешь… Он другим становится, даже в обществе не может появиться – сразу поймут, что он другой.
Я вздохнула. Увидев вампира при свете дня, живого и симпатичного, очень похожего на человека, трудно поверить, на что способен этот парень. Но если ты не выходишь днем, а на твоей одежде пятна крови после неаккуратной трапезы, трудно влиться в компанию. Они замыкаются среди своих.
– Днем подсевший вампир уязвим, – добавила Рената. – После рассвета, мэр ничего не может сделать. Он спит.
Теперь понятно, почему они не торопятся.
– Ночью же… – она кашлянула в кулак. – Ночью я бы держалась подальше. Он опасен.
– Все вампиры пьют кровь? Бывают…, – я поискала подходящее слово и неуверенно закончила. – Вегетарианцы?
Андрей хохотнул.
– Не все, – ответил он. – Но первый раз у всех бывает.
Я повернулась к Ренате:
– А Эмиль? – почему-то мне важно было знать. – Он пил или нет?
– Зачем тебе это? – вздохнула она.
– Почему-то мне интересно.
– Ну ладно. Точно я не знаю. Но… я знаю Эмиля, видела след, – последнее слово она выговорила, будто это что-то неприличное. – И он не очень аккуратный. Скорее всего, это его первый опыт. Думаю, останется шрам.
Насчет шрама я и сама догадалась.
– Спасибо. Ты меня успокоила.
Она усмехнулась – совсем, как раньше. Подумать только, сидит в гнусной квартирке с отщепенцами, но даже это не сбило с нее спесь.
– Эмиль слишком тянет, – сказал Андрей в наступившей тишине. – Или он убит, или я не понимаю. Он еще под дозой. Как он собирается проникнуть в дом, черт возьми? Да еще днем?
– Значит, он уже там, – резковато ответила Рената.
Он рассмеялся:
– И почему тянет? Ты просто не хочешь думать, что мэр его достал. Убил и порезал на куски…
– Хватит! – крикнула Рената.
– Не хочешь думать, что твой Эмиль сдох.
– Заткнись, Андрей!
– Твой чертов Эмиль, который испортил всем жизнь. Ему конец.
– Заткни пасть, – медленно повторила Рената.
– Вы о моем муже говорите. Так что заткнитесь оба.
