— Я вам не позволяла обращаться ко мне в столь вольной манере, — высокомерно произнесла я, вздернув вверх носик.
Кажется, перья на широкополой шляпе возмутились вместе со мной, затрепетав на ветру.
— Хм. Этьен женился? — задумчиво осмотрел меня с ног до головы незнакомец.
— Пришлось. Его шансы катастрофично малы, вот ему пришлось быстро найти жену, что бы попасть на корабль, — пожав плечами, ответила нахалка, проигнорировав мой выпад.
— Но почему на этой метрессе? — теперь его взгляд разгорелся интересом.
— Наверное, не смог найти ничего лучше, — развеселилась метресса Кавье.
Ах ты, сучье вымя! Наглеющая на глазах красавица превращалась в гадину, плюющуюся ядом. Я считала ее красивой? Да она моральная уродка! Никаких представлений о порядочности и правилах приличий. Могла бы понять злословие вдали от ушей предмета обсуждения, но вот так не стесняясь, глядя в глаза, высказывать откровенное пренебрежение может только далекая от норм морали сплетница! А я ещё на аристократок в высшем свете возмущалась! Они по сравнению с этой змеей просто дети, не поделившие игрушку.
— Ты не права, Флоранс, эта девушка прелестна, — его полные губы чувственно улыбнулись, а в глазах засветился определенный интерес.
— Да неужели? — с сарказмом произнесла она, — мэтр Филипп в нее вцепился, не уподобляйся ему, а то посчитаю, что ты стареешь.
— Вот как! — с этим восклицанием темнокожий мужчина поднялся на ноги и подошел ко мне.
Он двигался плавно, но в каждом жесте чувствовалась сила и уверенность. Словно хищная кошка пытается спрятаться под внешностью домашней любимицы. Глаза смотрели неотрывно, удерживая контакт и не позволяя нарушить наваждение. Мужчина излучал опасность, хотелось убежать от него на другой край корабля, и в тоже время привлекал необузданной мощью.
— Благословенного дня, метресса Атталья, — произнес он, будто ничего не случилось, и он не обсуждал только что меня со своей собеседницей. — Позвольте представиться. Я Ален Бланкар.
Целитель! О нем говорил мэтр Филипп. Неужели этот странного вида человек обладает магией?
— Я слышала о вас, мэтр Бланкар, — сделала короткий реверанс, соблюдая приличия при знакомстве.
— Неужели? От кого же, позвольте спросить? — и тон и слова дышали этикетом, пугал только раздевающий взгляд и полные губы, продолжающие соблазнительно улыбаться.
Он не привлекал меня, скорее приводил в трепет размерами, энергетикой, исходившей от него. В нем жило что-то первозданное, близкое к дикой природе. Именно это обволакивало, давило и вызывало страх.
— От мэтра Филиппа и моего мужа Этьена Атталья. Как я слышала, вы вместе учились в частной школе, — трудно поддерживать светскую беседу, ощущая дикое притяжение, но я справилась.
— Совершенно верно, — кивнул мэтр Бланкар, подтверждая мои слова. — Когда-то мы трое были дружны. Я и Этьен боролись за внимание Флоранс. Соперничество нас сблизило, а коварная кокетка получала удовольствие от наших стычек.
Кокетка — мягко сказано. Мысленно покачала головой. Я и сама испытывала на себе внимание парней, учась в Школе, но устраивать между ними противоборство… Личность инициатора драк между парнями не вызывала сомнений. Я знала метрессу Кавье меньше одного дня, и этого хватило с лихвой, что бы понять гнусный характер гадины.
Вспомнилось поведение Этьена за завтраком. Неужели он до сих пор не понял, что она из себя представляет?
— Верные враги, — произнесла вслух свой вывод.
— Ха-ха-ха! Пожалуй, лучше и не скажешь, — развеселился окончательно мэтр Бланкар.
Если до этого момента его губы привлекали внимание, то сейчас он продемонстрировал белоснежные зубы, которые на фоне почти черной кожи смотрелись потрясающе.
— Мне показалось, вы куда-то спешили. Позвольте проводить? — он подал руку, приглашая принять его в спутники.
— Неужели вы оставите в одиночестве свою спутницу? — удивилась я, напоминая о хорошем тоне между воспитанными людьми.
— Флоранс и одиночество — несовместимые понятия. Только мое присутствие отпугивало толпы поклонников, желающих выразить ей однообразные комплименты. Поверьте, мое место недолго будет пустовать, — он даже не посмотрел в сторону «подруги».
Однако, и она проявила полное равнодушие к словам темнокожего мужчины. Словно, едва он удалился от нее на несколько шагов, как тут же исчез из ее поля зрения. Голубые глаза насыщенного цвета смотрели рассеяно перед собой, неподвижное лицо с замершим выражением равнодушия казались не живыми. Словно фарфоровую куклу слепили размером в человеческий рост и посадили на диван.
Впрочем, внимания метрессы Кавье я не жаждала, хотя и поощрять интерес мэтра Бланкара не собиралась. Его правильная речь, хорошие манеры не обманули. Мужчина явно преследовал какую-то цель. И боюсь, ею была я.
— Мне хочется узнать поближе избранницу Этьена, — снова улыбнулся нежданный кавалер, опережая мои возражения.
— Не откажусь от удовольствия побольше узнать о том, каким был Этьен до встречи со мной, — отозвалась я, принимая предложение.
— Слабак, — презрительно зашипела гадина.
Надо же, а я думала, ей безразличен наш разговор. Оказывается, она слышала каждое произнесенное слово. Вот пусть и поучится хорошим манерам. Только что теперь делать с навязанным обществом? Ведь я хотела встретиться с Эдит и подробно расспросить об обучении с ворожеем.
— Не обращайте внимания на Флоранс, у нее завышенные требования к окружающим, — прокомментировал замечание своей «подруги» мэтр Бланкар.
— Настолько, что хочется корону на ее голове лопатой поправить, — пробурчала себе под нос, но спутник все равно услышал и вновь разразился громогласным хохотом.
— Самолюбование — ее главный недостаток, — поведал очевидную истину он.
— Давайте поговорим о чем-нибудь приятном и оставим метрессу Кавье на том месте, где ее оставили, — предложила ему.
— На диване?
— В прошлом, — ответила, положив конец разговору.
— О чем будем говорить? О нас? — мэтр Бланкар остановил и развернулся так, что бы мы оказались лицом к лицу.
— О нас? Почему о нас? — выше всяческой меры удивилась я.
— Потому что у нас прошлого нет и нам нечего оставлять. А вот будущее вполне может состояться. Ведь вы сами предложили говорить о приятном, — он слегка склонился, вновь подавляя необузданной дикостью.
— Я подразумевала море и это путешествие, — строго выговорила ему. — И это настоящее. Мы будем говорить о нем.
Демонстративно убрала руку из его согнутого локтя и сделала шаг в сторону. Рассказ мэтра Броссара о его прошлом дал представление о нравах, царящих во дворце при короле Эдуарде. Так что у меня не оставалось сомнений в том, на что намекал мэтр Бланкар. Как он может? Ведь они с Этьеном хоть и соперничали за внимание метрессы Кавье, но все же были друзьями.
