Лорд Хокстон говорил очень мало, но было видно, что он разочарован и огорчен тем, что плантация, которую он оставил в прекрасном состоянии и которая с каждым месяцем приносила все больший урожай, вместо того чтобы процветать и давать доход, превратилась в убыточное предприятие.
Не дождавшись от дяди ни слова Джеральд наконец умолк. Доминика была рада ехать в тишине и осматривать округу.
Она с удивлением обнаружила, что джунгли, покрывавшие необрабатываемые участки земли, оказались еще красивее, чем она предполагала.
То здесь, то там встречались разнообразные виды бамбука, а в самой низине росли щитовники, достигавшие в высоту более двадцати футов. Из густой травы выглядывали ярко-голубые цветы нелу, кроме магнолий можно было увидеть мирт и камелии. Доминика засмотрелась на прекрасный восковой цветок камелии, и лорд Хокстон, проследив за ее взглядом, спросил:
— А вы знаете, что чайный куст — родственник камелии?
— Нет, — удивилась Доминика, — но теперь, когда вы мне сказали, я вижу, что они действительно похожи.
— Подождите, я покажу вам нечто гораздо более красивое, — сказал он.
Они проехали немного дальше, а затем он указал ей на дерево, известное под местным названием кати-имбул.
Доминика однажды видела такое дерево в одном из садов Коломбо, но здесь они во множестве росли в диком состоянии. Их ветви располагались под прямым углом к стволу, подобно реям на мачтах; деревья и земля под ними были усыпаны ярко-красными цветами, по форме напоминающими небольшие колокольчики.
Это было так красиво, что Доминике не хотелось уезжать, и она пообещала себе, что бы ни случилось, приехать сюда еще раз в самое ближайшее время, пока цвет не облетел с деревьев.
Наконец они добрались до дома, и, помогая ей спешиться, лорд Хокстон сказал:
— Возможно, вам покажется, что мы вернулись слишком рано, но здесь люди привыкли завтракать с рассветом, поэтому ленч обычно бывает в полдень.
— Мне все равно, сколько сейчас времени, — улыбнулась Доминика, — потому что я очень хочу есть.
Она действительно проголодалась, потому что за завтраком, огорченная речами Джеральда, почти что ничего не ела.
Сейчас же она пыталась убедить себя, что она была глупа и чересчур придирчива. Он племянник лорда Хокстона, и она должна попытаться понять его.
«Он так же, как и я, чувствует себя неловко… в такой ситуации», — решила она.
Это было разумным объяснением, но в глубине души Доминика приходила в ужас при мысли о том, что этот пьющий молодой человек будет играть огромную роль в ее жизни.
После ленча лорд Хокстон настоял, чтобы Доминика отдохнула.
— Нельзя делать слишком много в первый день, — сказал он. — Вы приехали из Коломбо, расположенного на уровне моря, высоко в горы, и смена климата может отразиться на вашем самочувствии. Кроме того, нам с Джеральдом предстоит долгая поездка верхом, а вы этого не выдержите.
Она была разочарована, но не могла не признать, что он прав. Она направилась к себе и прилегла, собираясь почитать одну из книг, которые уже ждали ее по приезде, но быстро уснула.
После бессонной ночи она проспала довольно долго и, проснувшись, обнаружила, что уже шесть часов.
— Вам следовало бы разбудить меня, — сказала она слуге, явившемуся на ее звонок.
— Дюраи сказал, что вам надо спать, Нона, — ответил он. — Вы хотеть ванна?
— Да, благодарю вас, — сказала Доминика. К тому времени, как она закончила принимать ванну, было уже около семи, и пора было одеваться. Она выбрала одно из прелестных вечерних платьев, которые мадам Фернандо включила в ее приданое — бледно-желтое, цвета чубушника, с плотно облегающим лифом и с глубоким вырезом на груди и на спине. Платье украшали крохотные рукава-фонарики из желтого газа, таким же материалом была задрапирована пышная юбка.
Платье казалось слишком нарядным и слишком декольтированным для тихого семейного вечера, но Доминике так хотелось вызвать восхищение лорда Хокстона!
Немного смущаясь, она направилась в, гостиную. Это была большая и очень красивая комната, заполненная разными сокровищами, которые были искусно сделаны руками местных мастеров. Доминике хотелось рассмотреть все получше.
К ее глубокому разочарованию, в гостиной был один Джеральд. Он держал в руках стакан с виски и, когда она вошла в комнату, бросил на нее тревожный взгляд, словно опасаясь увидеть лорда Хокстона.
— А, это вы, Доминика, — с облегчением воскликнул он. — Вы рано! Я еще не успел переодеться к обеду.
— Ваша поездка была приятной? — спросила девушка, подходя к нему.
— Отвратительной, — ответил он. — Я ощущал себя школьником, не выполнившим задания!
В первый раз Доминика почувствовала к нему что-то вроде симпатии.
— Его светлость очень сердился? — спросила она.
— Я в немилости — вы сами это знаете! — отозвался Джеральд. — Но давайте не будем об этом. Можно найти занятие поинтереснее, чем каяться и посыпать голову пеплом. — Он поставил стакан и неожиданно сказал:
— Например, для начала вы могли бы поцеловать меня. Мы собираемся пожениться, а до сих пор даже еще не познакомились как следует.
С этими словами он схватил ее и резко притянул к себе. Инстинктивно, не отдавая себе отчета, она тут же вырвалась из его рук.
— Нет! — закричала она. — Нет! — Ее голос дрожал от страха.
— Почему же нет? — спросил Джеральд. — Вы что, собираетесь разыгрывать недотрогу? В конце концов, вы же приехали сюда, чтобы стать моей женой!
— Да… я знаю, — едва дыша, пробормотала Доминика, — но все происходит… слишком быстро. Мы лишь вчера встретились… и даже еще не успели ни разу как следует поговорить.
— Это не моя вина! — сказал он. — А теперь, когда у меня появилась возможность разглядеть вас получше, должен сказать, что вы прехорошенькая! Особенно мне нравится, что у вас такая белая кожа! Это приятное разнообразие!
Он снова схватил ее и впился поцелуем в обнаженное плечо. Это произошло настолько быстро, что Доминика не успела уклониться. И лишь почувствовав прикосновение его губ, она осознала, что он только что сказал.
«Это приятное разнообразие!» Разнообразие… после Ситы! Той девушки, которая из-за него покончила с собой!
Все ее тело содрогнулось от отвращения, когда она почувствовала на своей коже его горячие, жадные губы.
— Нет! Нет! — снова закричала она, и в этот момент открылась дверь и в комнату вошел лорд Хокстон.
Он уже переоделся к обеду и, хотя наверняка видел, что произошло, совершенно невозмутимо произнес:
— Джеральд, если ты не поторопишься, то опоздаешь.
Джеральд отпустил Доминику, и на секунду ей показалось, что она сейчас упадет в обморок. Она вытянула вперед руки и оперлась о спинку стоявшего рядом кресла.
