Итак, в статье Алексеева от 13 февраля 1936 г. Тухачевский был представлен «троцкистом, зиновьевцем и давним агентом германского Генштаба». Весь «букет» будущих обвинений Тухачевского, открыто прозвучавших на судебных процессах i937—1938 гг., был налицо.
Поскольку статья Алексеева была напечатана в монархической и достаточно популярной в русском зарубежье газете «Возрождение», т. е. рассчитана в первую очередь на русскоязычных читателей, главным образом на русскую военную белую эмиграцию, то, следовательно, она должна была скомпрометировать Тухачевского в глазах именно этой части русского зарубежья. Алексеев политически связал Тухачевского с одиозными для нее политическими фигурами и силами: с Троцким и германскими генералами.
«Разоблачения» Алексеева должны были дискредитировать Тухачевского в глазах русской белой эмиграции, на посредничество которой он рассчитывал в установлении контактов с представителями германского правительства Гитлера. Одновременно эти «разоблачения» должны были дискредитировать Тухачевского и в глазах этого правительства и самого Гитлера, как «троцкиста», «масона» и «агента генералов вермахта», следовательно, потенциального противника Гитлера и по идейным, и по политическим соображениям.
Можно считать, что Алексеев дискредитировал и дезавуировал Тухачевского в глазах представителей белого движения, которых он рассчитывал использовать в качестве посредников в наведении контактов с правящими кругами Германии, по инициативе советских спецслужб. Вполне возможно, что Алексеев был использован «вслепую», получив «разоблачительный» материал на Тухачевского. Но вероятнее всего сделал это сознательно, выполняя политический заказ, как он выполнил политический заказ на Тухачевского и в статье 1932 г., когда ему было поручено формировать, наоборот, привлекательный образ Тухачевского. Возможно, в переговорах с представителями белого движения (скорее всего, с генералом Скоблиным) перед Тухачевским в качестве условия принятия его предложений был поставлен вопрос об отстранении Сталина от власти – как наиболее приемлемый для них вариант внутриполитических решений и метаморфоз в СССР. Даже при отрицательном отношении к такому предложению с его, Тухачевского, стороны, выдвижение Тухачевского в качестве альтернативной Сталину политической фигуры, которую белая эмиграция хотела бы видеть во главе России, уже должно было побудить Кремль предпринять меры по дискредитации маршала.
Итак, подобного рода информация, очевидно, стала известна через того же Скоблина советской разведке, а через нее – Сталину. Поэтому Тухачевского как альтернативную Сталину политическую фигуру следовало убрать. Первый шаг на этом пути – дискредитировать маршала как шпиона германских генералов и как троцкиста и зиновьевца.
Но даже если рассматривать вышеизложенные рассуждения лишь в качестве догадок или предположений, то ясно одно: цель публикации – вызвать недоверие к Тухачевскому со стороны белой эмиграции, которая откажется ему помогать и делать на него ставку в расчетах на перемену режима в СССР. Это отчетливо видно в тексте письма фон Лампе. В этом ключе и Скоблин представил Тухачевского Гитлеру: Тухачевский вместе с генералами вермахта намерен совершить двойной переворот – в СССР и в Германии. Примечательно, что Гитлер колебался до декабря 1936 г. в выборе между Сталиным и Тухачевским. Он сделал выбор, когда ему стало ясно, что Тухачевский проигрывает. Если, конечно, сведения, сообщаемые Шелленбергом (точнее, переданные Шелленбергу Гейдрихом) вполне достоверны.
Воздерживаясь от каких-либо далеко идущих догадок и домыслов, считаю достаточным сделать главный вывод: дискредитация Тухачевского посредством статьи Алексеева подталкивает к мысли, что сделано это было с ведома или с санкции Сталина. Как уже отмечалось выше, Тухачевский в своих переговорах с РОВС (Скоблиным, Миллером) обсуждал, как вариант, быть может не им предложенный, перспективу государственного переворота в целях свержения Сталина и установления его, Тухачевского, диктатуры. Скоблин довел все это до сведения Москвы и по ее поручению подбросил материал Алексееву.
Итак, официальная миссия Тухачевского в Лондоне и Париже и неофициальная в Берлине в январе-феврале 1936 г., при своем несомненном внешнем блеске, не привела к ожидаемому в Кремле результату. В лучшем случае наметился лишь некоторый сдвиг Лондона и Парижа в отношении Москвы. Безусловно, Тухачевский произвел должное впечатление на политические, военные круги Запада, на его общественное мнение, но недоверие к СССР, точнее даже, неуверенность еще доминировали. Это было начало, а Советскому Союзу нужна была помощь, главным образом военно-дипломатического характера, если не сейчас же, то в ближайшее время. Одним из веских оснований для недоверия Запада к СССР было скептическое отношение к боевым возможностям Красной армии как возможного союзника.
Часть IV
Военный заговор 1936–1937 гг.
«Большие маневры»
Хочу быть похожим на Буденного. Нравится его жизнь. Хорошо стреляет.
Из ответов детей при анкетировании. 1927 г.
Еще в феврале 1933 г., когда можно было уже считать в основном завершенной техническую модернизацию Красной армии и гордиться достигнутыми успехами, германская разведка так оценивала ее боеспособность к этому времени.
«…Она в состоянии вести оборонительную войну против любого противника, – информировала немецкая военная разведка свое высшее руководство. – При нападении на Красную армию современных европейских армий великих держав, возможная победа их на сегодня может быть поставлена под вопросом. При своем численном превосходстве Красная армия в состоянии вести победоносную наступательную войну против своих непосредственных соседей на Западе (Польша, Румыния)…В основном строительство вооруженных сил закончено. Теперь очевидно настало время по созданию инициативного и волевого командира всех степеней. Однако. налицо опасность, что это не удастся своевременно провести и что средний командный состав застынет на схеме и букве устава. До сих пор армия страдает тем, что, начиная от командира взвода и кончая командиром полка, командир не является еще полноценным. В своей массе они способны решать задачи унтер-офицера. Несмотря на все мероприятия, проблема о командире Красной армии еще не разрешена. Но общая ценность армии поднялась, она сейчас способна хорошо вести оборонительную войну против любого из противников»1113. Таким образом, по мнению германских (одних из лучших) экспертов, средний и старший комсостав РККА профессионально практически не был подготовлен к началу 1933 г.
Точки над «i» были поставлены 1-м заместителем Наркома обороны СССР и начальником Управления боевой подготовки (с 9 апреля 1936 г.) маршалом М.Н. Тухачевским в его специальном докладе, посвященном боевой подготовке Красной армии, на заседании Военного совета при Наркоме 13 октября 1936 г.
Признавая «существенные достижения» в военном строительстве и профессиональной подготовке армии, он отметил, что «далеко не все обстоит так, как должно обстоять в условиях современного боя. В условиях боя войсковых соединений, оснащенных техникой»1114. Касаясь далее практически всех сторон боевой подготовки армии, Тухачевский акцентировал внимание на некоторых, очевидно, для него самых тревожных. В частности, он отметил: «…Наши школы до последнего времени готовили недостаточно квалифицированных лейтенантов». Иными словами, младший офицерский состав, на уровне командиров взводов и рот, оказывался профессионально плохо подготовленным. Отмечая начавшуюся в УВУЗе «большую перестройку работы», Тухачевский вынужден был констатировать, что ее «результаты скажутся не так скоро, через порядочное время», «не так хорошо обстоит. дело с подготовкой лейтенантов сверхсрочников – командиров». Ситуация, по его мнению, усугубилась и тем, что «многие командиры, недостаточно подготовленные для того, чтобы получить звание лейтенанта, это звание получили». Маршал считал, что необходимо значительно повысить требовательность к подготовке и выпускному экзамену на звание лейтенанта. «Значительно хуже, – считал он, обстоит дело с подготовкой лейтенантов запаса во втузах и вузах гражданских». Вообще, маршал считал, что с подготовкой комсостава Красной армии запаса дело обстоит «скверно. или даже гораздо хуже». Одну из главных причин создавшегося положения Тухачевский видел в некачественном преподавательском составе. Подводя некоторые итоги по данному вопросу, Тухачевский сказал: «Конечно, если бы нам были гарантированы несколько лет мирного времени, мы могли бы пойти на это дело, рассчитывая, что специальную подготовку наверстаем, зато мы будем иметь, допустим, к 1940 г., культурных командиров».
